Крест и крыло - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 32

Но это что-то было настолько ужасным, что девочка даже говорить об этом не могла.

Костя сказал, что ее вылечат покой и одиночество – и не ошибся. Прошло несколько месяцев – и Юля начала улыбаться, смеяться, шутить, стала похожа на себя прежнюю… и в то же время…

Что-то в ее дочери проскальзывало теперь такое… как в Косте.

Холодное. Жестокое. Безразличное. Как в глазах пантеры. Не тронь. Не пощадит.

И зримое отображение этого принципа Аля видела сейчас.

Она плохая мать? Возможно! И те, кто опекает ребенка, потакая ему во всем и убирая у него из-под ног каждый камушек, осудят ее. Несомненно. Но Аля всегда была сторонницей самостоятельности. Твои проблемы – тебе и решать. Сама нажила, сама и разбираться будешь. И не надо говорить об опеке, о том, что за детьми надо следить…

Ты не сможешь проследить за ними всю жизнь. Рано или поздно придется дать им напутственный пинок в жизнь. И что тогда?

Они просто не смогут жить самостоятельно. Вы не сажаете в открытый грунт драгоценную орхидею. Нет. Но почему-то, вырастив ребенка, подобно той орхидее, вы не замечаете, что жить-то ему под открытым небом. А когда он или она ломаются, появляется такое детское удивление – почему?!

Да потому, что детей надо не только любить, а еще учить и воспитывать. Пока они маленькие, и их проблемы еще маленькие, их можно проконтролировать. Но со стороны. Так, чтобы ребенок не знал о вашей помощи. И был свято уверен, что проблему решил он сам. Тогда, если возникнет следующая проблема (а она обязательно возникнет, ведь жизнь – это ведь не только танцы на лужайке, но еще и корни под ногами), он будет уверен, что надо попробовать самому. И решить, и разобраться. И справится. А потом это войдет в привычку. Ребенок привыкнет, что вы рядом, что вы его любите, но никто не станет постоянно водить его за руку и вытирать сопли. И привыкнет к самостоятельности.

Юля и привыкла. И решала свои проблемы сама. Обратная сторона медали – Аля и рада была бы помочь своей девочке, но не могла. Не знала в чем. Хотела добиться правды, но муж запретил. Да и какое-то внутреннее чутье подсказывало: «Не тронь. Хуже будет».

Она – плохая мать? Аля не могла найти ответа на этот вопрос.

Она и не подозревала, насколько далеко ушла ее девочка. В этом отношении Томка оказалась даже полезна. Как индикаторная бумажка, она показала все самое худшее в Юле. И Аля поняла – ее ребенок уже знает, что такое – смерть. И бывает жестоким.

Она не испугалась этого. Что бы там ни было – это ее девочка, и Аля все равно ее любит. Но с Костей надо было поговорить.

Что происходит? И почему это происходит? И этот Алекс… он странный. Но в чем его странность? Сегодня Аля решительно была настроена добиться от Кости ответа.

Глухо щелкнул замок. И Аля выбежала навстречу мужу.

– Костенька! Наконец-то!

Костя обнял ее и притянул к себе. Несколько минут они просто стояли, обнявшись – и Аля наслаждалась его близостью. Костя здесь. Он рядом с ней. И ему можно уткнуться носом в плечо и как когда-то давно, поведать обо всех своих проблемах. И знать, что это плечо не согнется, даже если на него навалится гора. Если бы и ее дочь нашла себе такого же мужчину…

– Что случилось, родная? Тебе же спать надо…

– Я тебя ждала. И поговорить хотела.

Костя задумался. А потом махнул рукой.

– Ладно. Сейчас я переоденусь и приду в спальню. И поговорим, хорошо?

Аля кивнула.

– Кушать хочешь? Разогреть что-нибудь?

– Разве что стакан молока.

Аля скользнула обратно на кухню. Молоко в доме было всегда. И не порошковое, а настоящее, деревенское…

Когда она пришла в спальню, Костя уже лежал под одеялом. Поблагодарил за молоко и кивнул на соседнюю подушку. Но Аля не торопилась.

– Костя, давай сначала поговорим.

– О чем?

– О нашем ребенке. Что творится с Юлей? Люди эти странные, Алекс, Леонид…

– Они обычные люди. Просто Алекс умудрился в Чечню попасть…

– Он же молоденький совсем!

– Он ребенком был. Семнадцать лет, сопляк без царя в голове. В плен попал, над ним там поиздевались от души. Ты еще его шрамы не видела. И это только на теле. Лицо не уродовали, а вот все остальное… Так что не напоминай ему про это. Хорошо?

– Костя, ну я же не изверг! А Юля знает?

– Да. Он тогда с ума сходил. Юля его из этого кошмара вытащила, он теперь за нее в огонь и в воду. Так что я за них спокоен. А Леонид просто спец по безопасности. У него тоже за спиной много чего есть. И поверь, он не меньше меня повоевал.

– Верю. А с ним Юля как познакомилась?

– В спортзале.

Аля вздохнула. И задала главный вопрос. Она боялась услышать ответ, но в то же время…

– Костя, а что с ней случилось полтора года назад? Когда мы уехали отдыхать? Я же видела, я все видела, но молчала. Сейчас – можно?

Костя долго молчал. А потом вздохнул.

– Аля, а ты уверена? Во многих знаниях многие горести, или как-то так…

– Ты мне Библию не цитируй, ты мне ответь! – возмутилась Аля. – Это моя дочь! Я знать должна! Я и так молчала, пока могла!

– Хорошо. Дело в том, что пока мы были в отъезде, наша дочь умудрилась познакомиться с парнем. Их Катя познакомила. Помнишь, светленькая такая…

– Она же пропала без вести… ой!

– Да. Парень оказался маньяком. Что пережили бедные девочки, лучше даже не думать. Катя погибла. Юле удалось выбраться. Но она убила негодяя. И подожгла дом, где он их держал. Случайно, но… смерть осталась смертью. Вот она себя и винила. И за убийство, и за то, что не смогла спасти подругу.

Аля задохнулась, прижав кулак к губам. Господи. Так вот почему…

– Но почему Катины родители…

– Аля, а ты бы смогла на ее месте рассказать им это?

Аля подумала.

– Нет.

– Она даже тебе рассказать не могла. Только мне. Я ведь и сам убивал. И под смертью ходил.

– Ты мог ее понять. Но разве я не могла бы?

– Аля, дело не в этом. Ты бы начала ее жалеть и опекать. А она и так ощущала себя виноватой.

– Почему?!

– Именно ей увлекся тот подонок. Именно она стала причиной. Как считает она сама – катализатором. Если бы не она, Катя бы не погибла. Ее мучили, чтобы сделать больно Юле. Не заставляй меня рассказывать дальше.

Аля кивнула. Но вопрос все-таки задала.

– А они с Алексом…

– Пока это больше союз двух раненых душ, чем настоящий брак. Но им хорошо вместе. И я не стану возражать. И не удивляйся ее поведению. Ты знаешь теперь, что она пережила.

– Бедная моя девочка…

– Далеко не бедная. И уже не девочка. И не жалей ее. Жалость ломает.

– Костя…

– Да, родная. Наша девочка становится взрослой. Не лишай её этого права. Даже если тебе не нравится результат.

– О чем ты! Это мой ребенок! Я буду любить ее, какой бы она ни стала!

– Знаю. Я тоже. И именно поэтому прошу тебя быть осторожнее.

Аля кивнула. Теперь она могла понять многое. Поступки ее дочери были легко объяснимы. Но…

– Костя, ты точно уверен?

– Да. А теперь иди ко мне. Спать пора, уснул бычок, лег в кроватку на бочок…

Аля рассмеялась – и проворно забралась под одеяло. Прижалась к мужу, крепко поцеловала…

– Костя, я тебя так люблю…

– И я тебя тоже, Алечка…

Глава 4

Старые кости, старые знакомые…

Мама позвонила мне в десять утра.

– Малышка, привет.

– Привет, мам. Что случилось?

– Да ничего особенного. Просто Леля с Лешей уже у нас. И я хотела спросить – ты пойдешь с нами к мощам?

– А они уже приехали?

– Да. И нам даже прислали приглашение.

– Вот как?

Сон словно рукой сняло. Была бы я собакой – у меня бы вся шерсть дыбом поднялась и клыки оскалились.

– Какое еще приглашение? Кто прислал?

– Наверное, епархия. Мощи уже приехали. Но пока посещения будут доступны только немногим. Твоему дедушке в офис прислали конверт. И в почтовый ящик бросили.

Ага. Чтобы уж точно маме на глаза попалось! Твари! Почему-то у меня и сомнений не возникло, что это дело лапок ИПФ. Склизкие сволочи!!!