Чужая (СИ) - Семенова Наталья - Страница 42

Я готовлюсь ко сну, закрываю окна и шторы и, убедившись, что у брата всё хорошо, включаю телевизор, чтобы заснуть под негромкое бормотание главных героев какой-то мелодрамы.

Тогда-то и стучат в дверь.

Градус волнения вновь подскакивает до максимума, я неловко поднимаюсь с дивана и спешу в коридор. Не знаю, почему я не заглядываю в глазок. Наверное, чувствую. Чувствую, что это Он.

— Никита...

Глава 29. Ева/Никита

Ева

— Привет, — держа руки в карманах модных брюк, прохладно бросает Никита и переступает порог.

— Привет, — выдыхаю я, заставляя себя закрыть за ним дверь.

Никита осматривается, кивает самому себе и спрашивает:

— Так ты теперь живёшь одна?

— С братом, — поджимаю я губы, не зная куда себя деть. — Он сегодня ночует у друга.

Настроение, с которого началось наше общение после долгой разлуки, мне совсем не нравится.

— Ясно. Угостишь кофе?

— Если ты пьёшь растворимый.

— Плевать.

Ну да. Ему на многое плевать, как я могла об этом забыть.

Я иду в кухню, включаю свет, а затем чайник. Оборачиваюсь к Никите, отмечая, что он не разулся, как ранее и Стас с Оксаной. Непривычные к маленьким квартиркам, в которых убираться приходится самим хозяевам.

Впрочем, сейчас это не важно.

— И кто помогает тебе оплачивать квартиру? — садится Никита на диванчик за столом, облокачиваясь на столешницу. — Друзья, которые не прочь развлечься криминалом?

Ясно. Думает, что я, вернувшись к прежней жизни, не смогла найти иного способа, чтобы жить честно. И я его не виню.

— Всё не так, — качаю я головой и тоже сажусь за стол с другого края. — Эта квартира, как и многие другие, принадлежит знакомому родителей Эльвиры. Она договорилась, чтобы я снимала её, оплачивая лишь коммунальные услуги. И моей ассистентской зарплаты будет хватать и на оплату квартплаты и на всё остальное.

— Работаешь?

— И параллельно учусь, чтобы поступить на машиностроительный, — киваю я. — Огромное спасибо за это Игорю Олеговичу, он помог мне и с тем, и с другим.

— Выходит, скучать тебе не приходится, — усмехается он, откидываясь на спинку.

— Ник... — непроизвольно дёргается моя рука с желанием прикоснуться к нему, но...

— С отцом как дела? — поднимает он глаза к потолку, словно не хочет на меня смотреть.

Чувствуя, как в горле собирается горький на вкус ком, я прокашливаюсь:

— З-звонил мне вчера. Видимо, с работы, потому что голос был трезвый. Наконец потерял нас с Ромкой, интересовался, всё ли с нами в порядке. Я сказала, что да.

— А я сегодня узнал, что моя мать дошла до той точки, где пришла к отцу и заявила, что хочет вылечиться. Сама, без принуждения. Отец ради меня согласился ей помочь. Я ездил к ней. Держится неплохо.

— Это отличные новости, Никит, — улыбаюсь я искренне. — Я уверена, что твоя мама справится, раз сама захотела вылечиться. И я очень рада, что твой папа помогает ей ради тебя. Это значит, что он тебя любит.

Никита опускает взгляд на меня, смотрит долго и неотрывно, а затем выдыхает:

— Почему ты не захотела попрощаться, Ев?

Я сглатываю дурацкий ком и шепчу:

— Я написала тебе о причине...

— Пустые обещания? Серьёзно? — бьют наотмашь его вопросы. — После всего, что между нами было?

— Я... Ник, я пожалела о своём решении, как только села в машину. Прости меня.

— Я чуть не возненавидел Жевнова! — рычит он. — А он, оказывается, ни при чём. Признайся, что по-прежнему боишься наших отношений вне стен городка!

— Конечно, боюсь! Но...

— Ясно, не продолжай!

Никита резко встаёт на ноги и идёт в коридор.

Я бросаюсь за ним.

— Ник! Пожалуйста, не уходи!

Я цепляюсь пальцами в его руку, вынуждаю его остановиться. Грудь больно царапают обида, сожаления и страх.

Если он сейчас уйдёт, я умру! Без него мне не жить!

— Просто ответь мне, — резко разворачивается он ко мне, — сколько ещё так будет продолжаться? Я к тебе, ты от меня? Снова и снова? Как чёртов замкнутый круг!

— Нисколько, Никит! Всё! Я больше не буду убегать... Теперь только к тебе, рядом с тобой... Если... Если ты позволишь...

— Знала бы ты, как я хочу тебе верить, — глухо произносит он.

— Пожалуйста, поверь, — шепчу я, со слезами в глазах. — Да, мне страшно, но боюсь я не нас, а мира вокруг. Ты сам знаешь, каким жестоким он может быть. Ник, но я готова бороться за нас. С тобой. Потому что без тебя моя жизнь неполная. Потому что с тобой я живу по-настоящему. Потому что я... я люблю тебя всем своим нутром...

— Любишь?..

— Так сильно, что и не помню, — всхлипываю я, глотая слёзы, — как раньше могла жить без этого тёплого чувства внутри...

— Ева... — выдыхает он, касаясь ладонью моей щеки. — Моя Веснушка...

— Плевать на то, что уготовил нам этот чёртов мир, слышишь? — цепляюсь я пальцами в его рубашку. — Плевать на всех вокруг! Ты нужен мне, как воздух, Ник. Эти две недели вдали от тебя... были невыносимыми! Я больше не хочу так!

— И я не хочу! — порывисто сгребает он меня в свои руки, целует невпопад и шепчет, как в бреду: — Не хочу без тебя... Не хочу прежней жизни... Не хочу чувствовать себя ненужным...

— Ник, я так скучала по тебе... Так скучала...

Я как слепой котёнок, потому что глаза застилают слёзы, ищу его губы. Хочу быть только с ним. Хочу, чтобы он никогда не уходил. Хочу, чтобы он был нужным мне всегда. А я была нужной ему.

Наши губы соединяются в жадном поцелуе.

Но что ещё прекрасней — соединяются и наши души.

Миг, который решает наши судьбы, происходит здесь и сейчас. Он случился и тогда, когда мы только-только заглянули в глаза друг друга. Он незримо был с нами каждое мгновение наших жизней. Чтобы мы могли обрести себя один в другом.

— Можно мне остаться сегодня у тебя?

— Нужно.

Никита

Два месяца спустя...

— Неревнивая совсем у тебя девчонка, а, сын? — хлопает меня по плечу отец, улыбаясь. — И бровью не повела, когда тебя со всех сторон обступили эти молоденькие хищницы.

Я усмехаюсь, вспоминая, как подружки невесты пытались заполучить моё внимание. Сын, у которого когда-нибудь будет неплохое наследство — желанная добыча. Это даже лучше, чем богатый старикан, которого отхватила себе сегодня главная хищница.

— Ева знает, что, кроме неё, мне никто не нужен, — хмыкаю я, глядя, как моя девочка кружится по танцполу с маленькой дочкой моего двоюродного брата. — А вот твоя молодая жена тебе не доверяет, несмотря на то, что глубоко от тебя беремена. Давал повод?

— Тебе показалось, Ник, — снисходительно посмеивается он. — Показалось. И знаешь, сын, — поворачивается он ко мне, — я горжусь тобой. Я никогда этого тебе не говорил, но это так. Да, я могу не одобрять то, чем ты занимаешься, но... Ты мой сын, и я тебя люблю.

— Не хочу, чтобы ты стал зависим, — усмехаюсь я, — но ты бы почаще выпивал, глядишь, мы и станем настоящей семьёй.

— Мы и есть семья, Ник.

— Угу.

— И пусть тебе плевать, но мне нравится твоя девушка. Нравится, что с ней ты стал не таким колючим, как был прежде. И её бойкий характер мне очень даже по душе. Вы отличная пара, Никита.

— Знаю, — бросаю я и желаю напоследок: — Развлекайся, пап. Это ведь твой день, твоя свадьба! Сколько ещё у тебя таких будет?

Отец качает головой, а я снова усмехаюсь.

Да, наши отношения постепенно налаживаются, но совсем обойтись без подколок я не могу.

Зажигательная песня сменяется более спокойной. Ева и Кристинка смеются, заканчивая свой головокружительный танец. Мою племянницу перехватывает её отец, а я перехватываю свою Веснушку.

— Теперь покружись со мной.

— Я только «за», — улыбается она, восстанавливая дыхание. — Только чур прыгать не будем!

— Чёрт, а я так рассчитывал на это! — смеюсь я в ответ.