Сердце отравителя (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 56

— Что ты?

— Я тебя люблю! — вышло зло, обреченно. И раз уж плотину прорвало, то и дальше держаться смысла не было: — Что ты сделала со мной, Нин-джэ? Я всего лишь хотел отомстить. Думал поглумиться, показать вам, чистеньким, что такое, когда в тебя все плюют! Когда не верят ни единому твоему слову, потому что ты… — Голос прервался сухим кашлем, но я упрямо захрипел дальше, снизу вверх заглядывая ей в лицо. И хотя постыдные слезы сами ползли по лицу, даже не стал их прятать. — Что ты сделала со мной? Почему я… почему твоя жизнь стала для меня важнее моей собственной? Почему без тебя нет даже воздуха, чтобы дышать? Как мне быть теперь? Что ты хочешь, ну скажи ты уже наконец! — Я сорвался в крик.

— Я хочу сама решать свою судьбу, — тихо и со вздохом сказала она, наклоняясь для легкого поцелуя в сухие губы. — Я хочу, чтобы ты меня услышал и… сделал то, о чем я попрошу.

— Я всегда… в смысле, после того, как…

— Я должна вернуться в столицу княжества. — Она сделала нетерпеливый знак рукой, не позволяя мне вскинуться и заорать. — И закончить начатое. И ты не будешь мне мешать. Ты пойдешь туда, куда я скажу. Без этих вот самоубийственных попыток отдать мне долг тем, что даром никому не нужно!

— А ты не охренела?! — Я дернулся и все же заорал: — Какое еще дело в столице, тебе ритуал надо заканчивать!

— И-Ян. — Она, на удивление, только улыбнулась в ответ на крик.

А у меня внутри все зашлось болью от этого давно забытого имени… «И-Ян». Как тогда… когда еще она была просто моей джэ и еще ничего не случилось. Точнее…

Глава 61

Ли Нин

— Знаешь, — я снова легонько поцеловала его в губы и провела пальцами по седой гриве, — мне теперь кажется, что я влюбилась еще тогда…

— Когда? — послушно, хотя почти без звука переспросил Ян. Глаза у него были тоскливые, словно у побитой собаки. Я обнимала его за плечи, его голова лежала на моих коленях. Я его целовала. Но мы оба знали, что это ненадолго. А потом…

А потом неизвестность. Страшная и пустая. Последнее испытание. Для меня и для него.

— Тогда, на площади. Когда тебя приговорили к порке. Камень зачитывал приговор, а ты так странно улыбался.

— А, понятно. Тебя моя голая задница так впечатлила, что ты не смогла ее забыть? — Легкое ехидство пробилось в его глазах, как солнечный луч сквозь сплошные тучи.

— У тебя отличная задница. — Еще один легкий поцелуй в губы. Так странно и смешно… Я целовала его и понимала, может быть впервые в двух жизнях, что хочу его по-настоящему, как мужчину. Настолько хочу, что внутренности сводит от болезненной нежности.

И знаю, что ничего не будет. Сейчас не будет. А может быть, никогда.

— Жаль, что ее мало, — вздохнул Ян, поднимая руку и проводя пальцами по моей щеке.

И я понимала, что он имеет в виду. Я все равно должна уйти, а ему придется меня отпустить. Впервые в жизни поступить как взрослый человек. Услышать меня. Понять. И принять.

Ильян. Опасный, вспыльчивый, чудовищно ревнивый и жестокий. Темная-темная ночь, горький урок, чудовище. А я все равно помнила, каким он бывал, если сквозь его тьму светило солнце. Смешной и остроумный, изобретательный до невероятности. Веселая и злая наблюдательность позволяла ему шутить удивительно метко и остро, я смеялась до колик, даже если он поддевал именно меня.

А его воля к жизни, упрямая и неистребимая, вызывала восхищение. Лоб разобьет в кровь, но не перестанет улыбаться…

Но где-то в тщательно скрываемой бездне этого существа текли реки такого горького одиночества и такого страстного желания тепла, что у меня сердце заходилось от волнения, сожаления и еще чего-то мне самой непонятного.

— И-ян… Ян-ди…

Мгновение замерло на кромке обрыва, и мы вместе с ним. Упадем? Взлетим?

Не успели ни того ни другого.

— Принесла нелегкая. — Ян вдруг сел и дернул меня на себя, заслоняя плечом. В лицо плеснуло холодным воздухом. Я вздохнула.

Ветер и на этот раз успел первым. История повторяется?

— Не суйся под руку и вообще помолчи, — велела я ощетинившемуся злобой Яну. — Я хочу видеть, что могу тебе верить. Могу ведь?

— Можешь, — сказано было с трудом, сквозь до хруста сжатые зубы. — Но если он…

— Ничего он тебе не сделает.

— Мне?!

— Все, помолчи.

Я чуть оттолкнула свое седое несчастье и пошла к Ветру. Он свернул воздушные вихри, на которых прилетел в ущелье, но не совсем рядом с нами, а чуть поодаль, так, чтобы я его видела. И поняла: он больше не собирается действовать силой. Во всяком случае, пока.

— Привет, — прозвучало странно, но я не придумала, что еще сказать.

— Здравствуй, И-Нин. — Голос Шая звучал глухо, и сам он казался словно бы пепельным, подернутым пылью. Не внешне, нет. Изнутри. — Почему?

— Почему что, Ветер? — Я вздохнула.

— Почему не я? — От его вопроса повеяло такой тоской, что даже напрягшийся у меня за спиной Ян не стал ни фырчать, ни хмыкать.

— Не знаю, Шай. — Улыбка едва коснулась губ. — Разве кто-то может ответить на этот вопрос?

— Ты ведь была моей. — Ветер сел на камень и устало опустил плечи. — Помнишь? Я с ума сходил, как ты меня бесила. И не мог дня прожить, чтобы не найти тебя и не…

— Не побесить в ответ. — Веселье вышло грустным. Тем более что одна нетерпеливая ночь уже скрипела зубами. Но молчала.

— Когда я тебя потерял, И-Нин? Почему?

— Ты не потерял, Ветер. — Веселиться расхотелось. — Ты отдал. Отдал меня ордену и в первый, и во второй раз. Именно тогда я ушла навсегда. И ты сам знаешь почему.

— Не знаю. — Он угрюмо отвернулся. — Но это уже неважно. После того, что ты устроила, орден решил устроить захват власти в моем княжестве. Они подняли и привели в город орды странных мертвецов и перестали прятаться за сказку о том, что это маги смерти нарушают порядок течения жизни.

— Я предупреждала. — Усталость навалилась на плечи. — Еще двадцать лет назад предупреждала. Но меня никто не захотел слушать.

— Ну вот теперь слушаю… Что ты собираешься делать дальше? Если я все правильно понял, — Шай позволил себе быстрый ледяной взгляд на Ильяна, — долгов тебе не вернули. Ни он, ни я.

— Но у вас есть шанс. — Я улыбнулась, оглянувшись на свое несчастье, насупленное и настороженное.

— Что за шанс? — предсказуемо и устало спросил Шай, не сводя взгляда с моего лица. Я только теперь заметила в уголках его глаз мелкие морщинки — он больше не выглядел юным беззаботным аристократом, как когда-то в академии. Ветер-Ветер… зачем же ты сам отдал главное, что у тебя было, — свою свободу? Не поэтому ли, лишившись главного, потерял и все остальное? И меня в том числе.

— Завершите ритуал, всего лишь. — Улыбка вышла жалкая, как по мне, но на парней она подействовала странно: Ильян едва ли не зарычал, а Шай уставился сначала на меня, потом на него большими глазами.

— Я правильно тебя понял? — осторожно уточнил он.

— Думаю, да. Ветер, если ты немного подумаешь, то поймешь, какую глупую глупость ты пытался сотворить, убив Ильяна. Это его ритуал, он его начал. Дошло? Ему и заканчивать. Ему, никому другому. Потому что никто другой меня не дозовется.

Ух, как их проняло. Шай закрыл лицо рукой. А Ян…

У него просто ноги подкосились. Он шлепнулся на камень и, как мне показалось, готов был побиться об него головой. В кои-то веки я не возражала. Придурки все, это же простейшее правило ритуалистики, первое условие, как можно было не додуматься? Кто ритуал начал, тот его и заканчивает.

— Дождь привезет мое прежнее тело в поместье князя Ла Риду. — Я скосила глаза на несносную ночь и четко засекла, как Ян дернулся и гневно уставился на меня в ответ — я же обещала перенаправить друга в более удобное место. И обманула, да. — Тебе нужно довести туда Ильяна живым и невредимым. Помочь ему во всем, что будет нужно. И тогда я буду считать, что твой долг оплачен.

— Оригинальная расплата, — раздался вдруг еще один голос. Из-за поворота вышел усталый и пропыленный насквозь Камень. Следом вынырнул Огонь но, в отличие от Рой-гэ, остановился поодаль, не глядя на меня. Вроде как вообще мимо проходил и не интересовался происходящим.