Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 88

— Штаны застегни, — приказал старшина.

Момент захвата — самый важный. Как поведет себя жертва — подчинится или будет сопротивляться, пусть и с риском погибнуть? Простой и понятный приказ в критический момент — самое оно, чтобы заставить человека делать нужное тебе. К тому же сопротивляться со спущенными штанами психологически сложно.

Как и рассчитывал старшина, немец подчинился, трясущимися руками начав застегивать брюки. «Быстрее», — поторопил старшина, не давая опомниться и скомандовал двигаться вперед, не отнимая нож от горла. Через сколько его хватятся? Пять минут? Если сильно повезет, десять. Времени было мало, поэтому Иван торопил пленника, не отпуская нож от горла. Немец, панически вращая глазами, умолял не убивать. «Слушайся меня, и останешься жив», — успокоил его старшина. Через пять минут, решив, что пленный морально сломлен, Иван убрал нож от горла и приставил его к спине — так было двигаться удобнее. Если попадется патруль, мне конец, мелькнула мысль, но здесь, в зеленой глуши, патрулей не было. Вскоре старшина увидел густую березовую рощу, от которой до советских позиций оставалось совсем немного. «Смотри прямо перед собой!» — скомандовал Иван. Немец всхлипнул. До позиций добрались без происшествий, там старшина и сдал с рук на руки свою добычу.

Глава 43. В МЕТРО

Капитан вермахта, захваченный старшиной, оказался просто кладезем информации о численности и дислокации немецких войск, особенно на северо-восточных окраинах Москвы. Оказывается, капитан служил в 37 пехотной дивизии, а возле Сокольников оказался случайно: был с докладом в штабе батальона, когда всех подняли по тревоге из-за очередного прорыва русских возле Яузы.

С капитаном работали профессионалы из военной разведки. Морально немец уже был сломлен, так что потребовалось совсем немного усилий, чтобы убедить его — сотрудничество необходимо прежде всего во избежание больших потерь среди вермахта. «Помогите нам сделать коридор для безопасного выхода немецких войск из Москвы, и народы обеих стран будут вам безмерно благодарны». Стоило упаковать предательство в обертку служения делу мира, как немец тут же заглотнул наживку.

Допрашивали его весь день и весь вечер, и результаты этой работы теперь отражались на огромной карте Москвы и ее окрестностей, висящей в штабе генерала Говорова. Дислокация штабов, тыловых и боевых подразделений, командные пункты различного уровня — карта пестрела условными обозначениями.

— Подтверждение есть? — спросил генерал Говоров, выслушав доклад начальника штаба.

— Нам понадобится примерно сутки, чтобы проверить информацию, — ответил тот, — тогда можно будет планировать операцию. Однако первую фазу можно начинать прямо сейчас.

Говоров задумался. Штаб генерала предлагал дерзкую и рискованную операцию. Генерал сам предпочитал действовать таким же образом, и, зная эту свою склонность, допрашивал подчиненных особенно придирчиво.

Изюминкой операции было использование метро. На плацдарме возле разрушенного моста через реку Яуза уже сосредоточили ударный кулак из батальона новейших ИС-3 под командованием опытных командиров. Совершив бросок через лесной массив, переходящий в парк Сокольники, штурмовые подразделения должны захватить одноименную станцию метро. Большая часть населения Москвы ушла вместе с отступившими частями Красной Армии, так что надобность в метро отпала. Поезда больше не ходили, а оккупационная администрация использовала вестибюли и тоннели для размещения военных объектов и складирования. По плану, предложенному Говорову, быстрое перемещение по тоннелям метро должно было обеспечить внезапность атаки на позиции немцев. Анализ, проведенный штабом генерала, показал, что значительная часть вражеских штабов и командных пунктов располагается либо в непосредственной близости от метро, либо в вестибюлях станций. Их быстрый захват мог обеспечить успех операции, но в какой мере удастся воспользоваться эффектом внезапности? Конечно, некоторые сведения об охране объектов метрополитена плененный капитан доложил, но полной информации не было.

В конце концов, ответственность за решение всегда несет командир, и, помимо разведданных, он всегда опирается на собственный опыт и интуицию. Говоров считал, что вряд ли немцы будут держать серьезные гарнизоны возле станций метро, и, тем более, внутри. Зачем? Войска сейчас нужны в других местах — партизаны то и дело нападают на гарнизоны, пускают под откос эшелоны, взрывают мосты. Конечно, создание плацдарма возле Яузы, в нескольких километров от станции метро, могло насторожить немецкое командование, и некоторые ограниченные меры они могли предпринять, особенно после захвата языка. Однако Говоров считал, что атакующая с плацдарма группировка справится с этой проблемой, если она возникнет.

Генерал вызвал начальника штаба.

— Готовьте приказ, — распорядился Говоров, — начинаем.

«Ну вот, дождались, — подумал майор Крутов, — дошла очередь и до Москвы». Прошло двое суток с момента захвата моста, и все это время и сам майор, и его танкисты то и дело посматривали в сторону столицы — вот она, рукой подать.

Ждали приказа.

И вот — наконец-то.

Начало операции «Летний ветер» назначили на половину четвертого утра пятого июля, за двадцать минут до рассвета. Артподготовки по немецким позициям, окружившим плацдарм, не было — рассчитывали на эффект внезапности. Расчет оправдался в полной мере — немцы считали, что группировка на плацдарме, напротив, готовится к обороне, и никак не ожидали атакующих действий. Батальон ИС-3 смял оборонительные позиции — немцы успели сделать лишь пару выстрелов из зениток, повредив один из танков, и на этом все. Машины Крутова покатились по лесному массиву, переходящему в парк Сокольники. На Сокольническом Валу стояла рота «Пантер», с ней пришлось немного повозиться. Преимущество было на стороне атакующих: немецкие танки виднелись на широкой улице, как на ладони, и пока они сообразили отступить в переулки, две «Пантеры» уже горели на выходе из парка.

Крутов остановил свой ИС-3 возле павильона станции метро и доложил по рации о выходе на запланированный рубеж. Танки майора занимали заранее выбранные позиции. Одна из «Пантер» вылезла из переулка, но быстро отказалась от боя — пока что преимущество было явно не на стороне немцев, отреагировать на такое внезапное вторжение они еще не успели.

Настал черед штурмовых подразделений пехоты. Первый взвод прибыл на броне танков, и уже заходил в вестибюль станции. Бой внутри закончился за пару минут — охрана явно не могла сопротивляться паре десятков хорошо вооруженных и подготовленных бойцов.

В шлемофоне Крутова послышался треск:

— Все чисто, товарищ майор, — доложил капитан Скворцов, командир штурмового взвода.

— Потери?

— Двое легко раненых. Оба остались в строю.

— Сейчас буду.

По приказу из штаба, после захвата станции «Сокольники» майор должен был обеспечить ее оборону в течение суток до подхода подразделений, которые перебрасывались по коридору у моста через Яузу. Крутов заранее, вместе со своими подчиненными и командирами приданных пехотных подразделений, изучил район станции, выявил направления возможных немецких контратак и выбрал позиции для обороны. Сил у майора было в обрез — в основном пехота предназначалась для продвижения по Кировскому радиусу. Конечной целью была станция «Дом Советов».

Оставив за главного командира первой роты, Крутов направился в вестибюль. Один немец из охраны был убит, остальные четверо сдались в плен, капитан Скворцов как раз допрашивал их, пока те еще не пришли в себя от неожиданности.

— Есть что-нибудь важное? — спросил Крутов.

— Говорит, что до Красносельской тоннель чист, но на самой станции охраняемый узел связи.

— Есть подтверждение?

— Нет, — ответил капитан, — но, думаю, он не врет.

— Я доложу в штаб, — сказал майор, — может, пришлют подкрепление.

Скворцов чуть помедлил с ответом.