Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 49

Стоун фыркнул.

— Для движения войск, значит… ответь, тебя кто-то просил этим заниматься?

— Двадцать метров в диаметре будут достаточно для провода любой бронетехники, — сказал Громов, — у нас уже сейчас достаточно оборудования, чтобы открыть два коридора. Если все пройдет гладко, за полчаса мы сможет переправить в центр Берлина сотню единиц бронетехники. Ты понимаешь, что это значит?

— Так, давай-ка начистоту, — в голосе Стоуна послышались стальные нотки, — ты предлагаешь отказаться от плана с атомной бомбой?

Профессор пострел на американца в упор.

— Да. Теперь в нем нет нужды.

Стоун усмехнулся.

— Ты хоть понимаешь, что это значит? Тысячи людей работают на этот план, все уже согласовано, бомба уже пересекла Атлантический океан, а теперь ты предлагаешь дать задний ход?

Громов виновато развел руками.

— Джек, что поделать. Ты ведь сам видишь, наша схема работает куда лучше, чем мы думали. Не пора ли подстроить план под новую ситуацию? Представь, одновременный удар по немцам в Берлине и под Москвой. Я не военный, но мне кажется, это довольно эффектно. И эффективно. Рейх может посыпаться.

Стоун открыл было рот, чтобы возразить, десятки аргументов вертелись на языке, и он никак не мог выбрать с какого начать, и в результате… в результате он вспомнил своего преподавателя в Гарварде, сказавшего как-то после очередной дискуссии на семинаре: «если вам кажется, что у вас слишком много доводов, то вполне может быть, что у вас нет ни одного».

— Мы можем подать докладную, — сказал Громов, — советскому и американскому командованию. Скажем, что команда проекта под твоим руководством добилась значительного превышения плановых показателей, и это открывает новые возможности, которые мы и опишем вкратце. Хочешь, я напишу, а ты посмотришь?

Второй специалист, наконец, выбрался из тяжелого скафандра, уронив его на землю. Ничего страшного, подумал Стоун, завтра это железо уже не понадобится. Громов прав, с сеточными костюмами работа пойдет гораздо быстрее, и мы сможем передать больше энергии…

— Напиши, — сказал, наконец, Стоун, — я посмотрю, обсудим.

Полуторка с плазменной установкой подъехала к одноэтажному кирпичному зданию, выезд из которого вел прямо на Горьковское шоссе. На фронтоне была свежая надпись «Филиал МГУ им. М. В. Ломоносова», и Саша, увидев это, мысленно выругался — вот уж правда, заставь дурака богу молиться…

Пока ехали из Монино, водитель трижды сворачивал на обочину, пропуская войсковые колонны — тридцатьчетверки, ИСы, буксируемая артиллерия, грузовики с пехотой. Штирнер, разумеется, все это видел и наверняка сделал выводы.

— Ну, все, приехали. — Водитель, затормозив у входа в здание, вышел из машины. Установку, перегрузив на тележку, закатили внутрь здания. Из прихожей две двери вели в отдельные комнаты, разделенные тонкой дощатой стеной. Саша подумал, что именно за ней будут скрываться человек, который должен будет нейтрализовать Штирнера. И как он будет наблюдать за немцем? Наверняка в стене есть отверстие, с виду незаметное.

И вот что интересно — это человек уже там? Саша надеялся, что да.

— Какие будут распоряжения, Александр? — спросил Штирнер.

Включить установку и пробить коридор, мелькнула у Саши мысль, какие же еще? Но вслух он сказал, разумеется, другое:

— Завтра должны подключить электричество, тогда и продолжим. Глупо получилось, да? — добавил он извиняющимся тоном. — Мы столько работали над этим, и вот на тебе — приходится разбирать.

— Бывает, — откликнулся Штирнер после небольшой паузы. Тон его был бесстрастным, он просто констатировал факт. — Ваша диссертация пострадает?

Саша хмыкнул.

— Да уж, планы придется урезать. Но мне, Отто, понравилось работать с вами, я многому научился. Надеюсь, мы продолжим сотрудничество, когда все это утрясется.

Завершив фразу широкой улыбкой, Саша посмотрел на Штирнера.

— Вы хороший ученик, — откликнулся немец. Лицо его, однако, не выказывало ответного радушия, — я доволен работой с вами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В Монино они возвращались на том же грузовике. Военные колонны по-прежнему двигались по шоссе, и регулировщики то и дело указывали гражданскому транспорту уступить дорогу. Штирнер сидел молча, внешне никак не реагируя на танки с красными звездами. Повлияет ли увиденное на его решения в ближайшие дни? Оставалось только гадать. Впрочем, подумал Саша, скоро все так или иначе решиться.

Может быть, даже завтра.

Генерал Хромов, командующий четвертой гвардейской танковой Кантемировской дивизией, выслушав доклад подчиненных, поднял трубку и попросил соединить с начальником Генерального Штаба — именно оттуда поступил приказ о передислокации частей дивизии в Монино. Услышав знакомый голос, генерал внутренне подобрался и четко доложил о выполнении приказа. Ему приказали ждать дальнейших распоряжений, не уточнив их характер.

Вскоре все прояснилось. К штабу дивизии подъехал «виллис», из которого вышел генерал Говоров в сопровождении двух помощников. Поздоровавшись с Хромовым, Говоров предъявил конверт с надписью «Совершенно секретно. Отпечатано в двух экземплярах. Экземпляр № 2». В качестве адресата значился генерал-майор Хромов Борис Ильич, командующий Кантемировской дивизии.

Генерал Хромов осмотрел пакет, затем вскрыл. Внимательно прочитав, он молча положил пакет вместе с его содержимым в сейф и запер его.

— Значит, создается оперативная группа войск «Монино» и вы, товарищ генерал, назначены ее командующим.

— Именно так. Ваша дивизия включена в состав оперативной группы, и я попросил бы вас стать моим заместителем.

Хромов мысленно усмехнулся — очевидно, что это приказ, а не просьба.

— Разумеется, я согласен, товарищ генерал.

— Можно просто Валерий Георгиевич. По крайней мере, пока одни.

Говоров прошелся по кабинету, размышляя.

— Ситуация у нас, Борис Ильич, интересная, — начал Говоров. — Мы должны быть готовы вступить в бой с противником в течение ближайших одного-двух дней.

— О каком противнике идет речь? — спросил Хромов, сдерживая удивление.

— О немцах.

— Немцах? — тут уж Хромов не сдержался. — Но, позвольте, товарищ генерал, откуда здесь возьмутся немцы? Да еще в течение двух дней. Может быть, это учения, максимально приближенные к боевой обстановке?

Говоров выдержал небольшую паузу, ожидая, не появятся ли у его собеседника еще какие-нибудь идеи. Не появились — или Борис Ильич предпочел оставить их при себе.

Говоров вздохнул.

— Если бы речь шла об учениях, мы бы здесь сейчас не сидели, Борис Ильич. Вы что-то слышал о недавних боях в Тюрингии?

— Только краем уха, — осторожно ответил генерал. Знакомый полковник из штаба группы советских войск в Германии, приехав неделю назад в отпуск, после пары рюмок разоткровенничался и рассказал совершенно немыслимую историю о тяжелых боях между бригадой новейших советских танков ИС-3 и немецкими «Маусами». «Маусами», подумать только! Наверное, предположил полковник, это была какая-то секретная военная группировка, последний резерв фюрера. Может, она должна была охранять знаменитый Альпийский редут? Почему же ее не обнаружили раньше, спросил Борис Ильич, ведь американцы полностью контролировали небо? Полковник только пожал плечами: «Загадка, загадка…» Но бой точно был, добавил он, я сам видел ИСы со снесенными напрочь башнями.

Говоров усмехнулся.

— Да, трудно найти человека, которой об этом не слышал краем уха.

— Так это правда?

— Что именно? То, что был бой? Да, это правда. И такой же бой состоится со дня на день прямо здесь, под Москвой. И он будет тяжелым.

Борис Ильич, помолчав, сказал:

— Товарищ генерал, я не имею правда подвергать ваши слова сомнению, но мне надо как-то объяснить моим офицерам, а офицеры должны донести до солдат. Если это сражение так важно, то они имеют право знать, что происходит.

— Имеют. Вы все узнаете из обращения Верховного главнокомандующего. А пока наша с вами задача — максимальная боеготовность вверенных нам войск. Вот этим и нужно заняться. Давайте пройдемся по дислокации частей вашей дивизии.