Ходящий в сны (СИ) - Дмитриева Ольга - Страница 24

– И на месте работают ищейки. Если они не нашли следов, ты тоже ничего не найдешь.

Эльф поднялся и коснулся ладонью головы ученика, пытаясь утешить. Юноша зло стряхнул его руку. Магистр вздохнул:

– Успокойся, мальчик. Завтра с утра я отведу тебя туда вместо пробежки. Обещаю.

Хайен несколько мгновений сжимал и разжимал кулаки. Больше всего ему сейчас хотелось дотянуться до тех, кто посмел тронуть его мать. Он был уверен, что она не ушла по своей воле. Они жили там всю его жизнь, у нее не было родственников…

Затем юноша подозрительно посмотрел на своего наставника и спросил:

– Вы думаете, я вам соврал? Поэтому спросили?

Магистр спокойно ответил:

– Я не исключал этого, но сейчас уже так не считаю. Пора отправляться в постель, если ты хочешь завтра утром соображать хоть что-то.

– Что вы меня спать отправляете, как ребенка? - возмутился Хайен. - Я не могу ждать до утра!

– Можешь, - тоном, не терпящим возражений, отрезал эльф. - Ты и ведешь себя, как ребенок. Твоей матери там уже нет. Серые не нашли следов. И они будут ее искать. Ты не ищейка, а всего лишь адепт первого курса. Завтра на рассвете мы отправимся туда.

С этими словами магистр бросил синий порошок и открыл портал. Хайен, скрипя зубами от досады, отправился в свою комнату.

Энди даже не пошевелился. Уже закрывая глаза, адепт понял, что план магистра все-таки удался - он так устал, что сил не было ни на то, чтобы думать о матери и корить себя, ни для того, чтобы уйти в сон.

Магистр не соврал. На рассвете адептов разбудило шипение открывающегося портала. Энди подскочил на постели, но учитель махнул ему рукой:

– Спи. Пробежка отменяется, у нас с Хайеном есть одно дело. Хели и Рийсу я уже предупредил.

Юношу дважды уговаривать не пришлось. Он тут же отвернулся к стене и накрылся одеялом с головой. Хайен в это время поспешно оделся, метнулся в общую ванную, чтобы умыться, и через несколько минут уже стоял перед эльфом.

Магистр открыл портал, и Хайен прошел следом за ним сквозь синий дым.

Рассветные лучи освещали до боли знакомый пейзаж. Маленький домик притулился к плечу горы. Магистр и его ученик стояли на узкой тропке, ведущей к нему. У порога, к своему удивлению, юноша увидел Цанцю. Наставник, кажется, тоже ждал кого-то другого. Он вскинул бровь и заметил:

– Я думал, что это дело ведет Идрессиэль.

Цанцю поправил воротник серого мундира и с улыбкой ответил:

– Она отправилась в Хеллемилиоран и попросила подменить ее.

– Хелле...что? - переспросил Хайен.

Магистр Лин покосился на ученика и бросил:

– Не бери в голову. Эльфийский город на границе. Там что-то случилось?

Серый покачал головой и снова улыбнулся:

– Как и всем женщинам, иногда ей нужен совет матери.

– Линьериссиэль, наверное, будет рада увидеть дочь, - бесстрастно сказал магистр. - У вас все в порядке?

Цанцю серьезно кивнул. Наставник бросил взгляд на дверь, которую перекрывала сеть из синеватых линий магии ищеек, и спросил:

– Пустишь нас?

Тот кивнул. Пальцы Цанцю вспыхнули синим. Он сделал несколько росчерков, а затем открыл дверь. Хайен с трепетом вошел в дом, который почти всю свою жизнь считал родным. Правда, он больше не выглядел таковым. Магистр не соврал. Юноша медленно обходил свое прежнее жилище, комнату за комнатой, но находил только пустоту и тонкий слой пыли.

Наставник провел пальцем по одной из полок на кухне и сказал:

– Здесь не так давно кто-то жил. Пыли маловато для заброшенного строения.

Цанцю согласно кивнул:

– Верно. Идрес предполагает, что следы магии убраны намеренно, а дом опустел примерно неделю назад.

– Неделю… - медленно произнес Хайен. - Как раз тогда, когда я уехал в Алый замок.

Серый переглянулся с магистром Лином и добавил:

– Я не чувствую здесь смертей или страха. Вероятно, она ушла по доброй воле.

– Но куда? - в отчаянии воскликнул адепт. - Куда она могла уйти? У нее не было родственников, никого!

Юноша увидел сочувствие в глазах Цанцю. Он осторожно начал:

– Ты и про отца ничего не знал. Возможно, все эти годы ей было куда идти. Только тебе об этом не говорили.

Думать об этом не хотелось, но Хайен вынужден был признать его правоту. Если мать успешно скрывала сведения об отце, могла и про семью соврать. Осознать, что всю жизнь его обманывали, сейчас было особенно больно. Юноша развернулся и ушел в свою комнату. Теперь она была пуста. Большую часть вещей он забрал с собой в Алый замок, но оставшегося все равно было жаль. Он сел на постель и обхватил голову руками, пытаясь разобраться в том, что случилось. Хотелось, чтобы все это было сном.

В этот момент он ощутил нечто странное. Точнее, это чувство посетило его сразу, как только он вошел в дом. Но шок от происходящего был сильнее. А теперь Хайена внезапно ужасно начало клонить в сон. Засыпать при эльфах ужасно не хотелось. Но он не сомневался, что попасть сюда один или с Хели не сможет.

Поэтому нехотя поднял глаза на учителя, который молча стоял рядом, и спросил:

– Если я здесь уйду в сон - вы меня убьете?

Эльф, поколебавшись, ответил:

– Нет. Спи. Но лучше, если ты не будешь задерживаться там и успеешь на завтрак.

Хайен кивнул и откинулся на подушку. Стоило ему закрыть глаза, как он моментально провалился в сонродной и прохладный мир.

Он много раз уходил в сон на своей постели, но никогда это место не выглядело так. Перед ним простиралось поле алых лилий с тонкими лепестками. В памяти почему-то всплыли слова “но-хинская лилия”. Но юноша не мог вспомнить, откуда узнал это. А посреди поля на лепестках цветов покачивался сложенный вдвое листок. Что это? Послание в снах? От кого? Юноша сделал несколько шагов вперед и поднял записку. Затем он дрожащими руками развернул листок и начал читать:

“Здравствуй, Хайен.

Если ты читаешь это письмо - значит, дом, в котором тебя растили, уже пуст. А на твоей руке - браслет адепта Алого замка. Сейчас ты больше всего беспокоишься о матери. Но она в безопасном месте. Не нужно ее искать. Как только ты станешь адептом, ее жизнь окажется под угрозой. Я дал ей защиту и новое имя в благодарность за то, что все эти годы она растила тебя.

Вероятно, ты уже знаешь, кто ты такой. Наверное, сейчас ты чувствуешь себя одиноким. Единственным темным на свете. Но это не так. В Мерцающем лесу регулярно рождаются младенцы с черными волосами. Но их убивают. По закону. Внутри каждой эльфийки, которая носит под сердцем ребенка, живет этот страх - родить темного. Родить и похоронить. Я положил свою жизнь на то, чтобы найти средство, которое могло бы остановить неизбежное “сумасшествие” темных эльфов. Но кое-чего мне для этого не хватило.

Несмотря на то что меня изгнали, лишили имени и всех регалий, по рождению мы с тобой принадлежим к роду фуу Акаттон Флау. Это королевский род эльфов, который веками хранит мир и покой в Мерцающем лесу. Я чувствую ответственность за свой народ. За ту его часть, которой не дают прожить даже дня.

Прошу тебя об одном. Продолжи мое дело. Свои дневники я оставил Лиссе. Спроси ее в трактире Серая Сова в Эренсвиле. Надеюсь, ты поймешь, что делать дальше. Если мои расчеты оказались верны, Хелирайлиэль должна показать тебе дерево. Во сне около него тебя ждет помощник. Когда твоих сил хватит, чтобы отвязать его, Черныш приведет тебя ко мне. Буду надеяться, что ты справишься, и темная ветвь рода фуу Акаттон Флау тоже найдет себе место в мире.

Твой отец, Ллавенуринель фуу Акаттон Флау.”

Хайен перечитал письмо несколько раз, а затем сел на землю. Цветы расступились и дали ему место. Затем юноша потянулся к ткани сна, вновь положил письмо на лепестки. Пришлось потрудиться, чтобы накрыть письмо сигнальной сетью, ловушкой и поставить защиту. Почему-то Хайену казалось важным сейчас сберечь послание от отца. Единственное письмо, которое тот ему оставил. Наконец, результат его удовлетворил. Юноша вышел из снов и открыл глаза уже в реальности.