Стану смелой для тебя (СИ) - Акулова Мария - Страница 72

То, чем никогда не страдал её отец…

– Это так низко всё... – Санта заговорила, Данила не перебивал. Гладил по спине, слушал... – Игнат у отца выпил море крови. Он так его обвинял... Он считал, что отец его мать на мою променял... Я помню, как папа серел после того, как с Игнатом поговорит. Я тогда его так ненавидела. А получается...

– Поверь, Сант, для него – "это другое"...

Данила сказал с вроде как легкой, а на самом деле очень даже точной иронией. Санта и сама не сомневалась, что для Игната разница очевидна. И что он в своих же глазах уродом не выглядит...

Только папу это уже не вернет. И маленькому Дане это не поможет.

Горло сжалось, Санта понимала – ещё немного и расплачется. Поэтому:

– Ты сказал, что прекратил общение с Альбиной…

Перескочив с темы на тему, оторвалась. Уперлась в мужские плечи, посмотрела в лицо. И без взгляда понимала, что Даниле обсуждать всё это не хочется. Ему неприятно. У него есть свое мнение, которое он сознательно держит при себе. И чесать языком просто так не видит смысла. Но на этот вопрос реагирует не как на облегчение.

Кривится.

Поворачивает голову к окну, смотрит…

Потом – на Санту.

– Прекратил.

И отвечает так, как считает достаточным для себя.

– Из-за меня? – но не для Санты.

Дальше она спрашивает не чтобы самоутвердиться. Читая ответ в глазах, у неё будто надламывается что-то внутри. Это легкая саднящая боль за него. За их с Альбиной дружбу.

– Никто не имеет права влезать в мою жизнь, решать за меня. Альбина не понимает этого. Она утром в очередной раз это же и доказала.

Ответ Данилы – рационален. Он правильный. Именно так положено отвечать талантливому менеджеру, который хочет эффективно руководить не только делом, но ещё и жизнью.

Но штука в том, что о личное бизнес-правила ломаются.

– Она «защищала» тебя от меня, потому что я – Щетинская?

Санта спросила, Данила кивнул, вновь скривившись. Видно было, что напоминание о поведении Альбины его злит.

А вот с Сантой всё наоборот – она наконец понимает Альбину. Не оправдывает. Не принимает для себя. Но хотя бы понимает.

Видимо, это промелькнуло во взгляде Санты. Потому что когда Данила снова посмотрел на неё – смягчился. Потянулся к щеке, провел, затормозил у уголка губ…

– Она утверждалась за твой счет, потому что утвердиться за счет Игната не может.

Мужчина сказал, глядя на них. Потом поднялся к глазам.

– Давай закроем тему, Сант. Не лезь в это, пожалуйста. Ты их не спасешь, а хуже сделаешь…

Данила попросил искренне, Санта искренне же свела на переносице брови. Ведь такие мысли мелькали. Конечно же, мелькали.

– Мне просто маленького жалко…

– Мне тоже жалко. Но ты не заставишь Игната перестать быть гнидой. Альбине свою голову не пришьешь. А ему, на самом деле, во многом повезло. Мать Аля хорошая.

Произнесено было со скептической улыбкой, но Санта не усомнилась. Её до сих пор до костей пробирало от воспоминаний о том, как Альбина смотрела, когда сама Санта посмела тронуть её ребенка.

Она любого порвет.

За любого из Данечек.

Одного из которых Санте снова нестерпимо хочется обнять. В шею которого вжаться. Уткнуться в ткань мужской футболки, делать глубокие вдохи, снова чувствовать, как он водит по спине в тишине.

Пока её не нарушает урчание голодного желудка. Её. Пока мужчина не хмыкает.

– Ты хоть ела что-то?

Спрашивает, наперед зная ответ…

– Нет.

– А что делала?

Получив же честный – не злится. Только улыбается (это слышно по тону).

– Мозг ломала себе.

И ещё раз, когда Санта буркнула, давая максимально четкую характеристику тому, как провела день.

А ведь могла…

От мыслей, что потеряла, ощутила, как в животе возникает другой дискомфорт – никак не связанный с голодом. Поерзала непроизвольно, дискомфорт стал сильней. Потому что ощутимым – давление в мужском паху.

– Давай закажем что-то. Я тоже голодный.

Данила понятия не имеет о ее мыслях. Он гладит. Думает за двоих о важном. А Санта – уже о другом.

Расслабляется. Вдыхает его глубже. Задерживает воздух в легких. Едет носом по шее до колючего подбородка. Прихватывает кожу зубами…

Дальше прижимается к нему своим, губами тревожит губы…

Чувствует, как под пальцами, подушечки которых скользят по мужской шее, дергается кадык.

Санта прогибается, открывая рот, целует…

Руки Данилы съезжают, останавливаются на ягодицах.

Он принимает приглашение, но первым же и отрывается – отклоняется назад, ловит взгляд…

– Как ты продержалась-то? Такая…

Спрашивает, не особо деликатничая. Обоим понятно, что имеет в виду. И вот сейчас Санта сама толком не знает. Он разбудил то, что так крепко спало, а теперь бьет через край.

Но всё дело в том, вероятно, что:

– Тебя же рядом не было...

Данила уехал ранним утром в понедельник. Сначала домой – чтобы переодеться и взять рабочие вещи. Потом в офис. Несмотря на то, что у обоих выходные выдались довольно бессонными, Санта и Данила не чувствовали себя разбитыми. Даже наоборот.

Санта была бесконечно благодарна, что Данила к ней приехал. Он, что умница мудреет на глазах. Ведь готовился к обидам, как сам признался, а получил просто разговор. Потом – непросто секс. И вкусный ужин. Которые они съели, не стесняясь зверского аппетита. Каждую калорию которого благополучно растратили ночью.

На сей раз раньше заснул Данила. Санта ещё немного смотрела на него, думала о своем. Вид спящего на её подушки мужчины из мечт сжимал сердце не хуже, чем в их первую совместную ночь. Но сегодня её то и дело отвлекали мысли о другом. Тоже Данечке.

В итоге же Санта приняла решение, в которое старшего не собиралась пока что посвящать. Она услышала аргументы мужчины. Но у неё есть своя голова на плечах. И представления о том, как должны вести себя Щетинские.

В следующий раз с Данилой они встретились уже в офисе. Он был занят, она даже не краснела. Продолжала переживать и подпитываться воспоминаниями о минутах, когда он – полностью для неё. Готова была смиряться, что на работе он – общественный. Промелькнет и пропадет.

Да и у самой было дело, о котором ему пока знать не обязательно.

– Том…

Санта окликнула офис-менеджера, когда та болтала с одним из уголовщиков, прижимаясь к своей стойке.

Первой Санте досталась остаточная улыбка, дальше – адресная.

– Да, Санта, что-то надо?

Девушка спросила, тут же переключаясь. Будто подбадривая собственной доброжелательностью.

Помогая Санте обрести смелость, потому что она вновь в ней нуждается.

Девушка не была уверена, что поступает правильно. Ей не с кем было посоветоваться. Но сердце просило…

– Скажи, пожалуйста, а у нас же сохраняются личные дела бывших сотрудников?

Санта задала вопрос вроде как не особо-то заинтересованно, Тамара улыбнулась заинтригованно.

– Конечно. В кадрах всё хранится. А что?

– Мне нужно узнать адрес Примеровой…

Санта произнесла, чувствуя, как уши нагреваются. Знала, что звучит подозрительно. Знала, что и официальное объяснение у нее – слабенькое. Но очень нуждалась, а у Данилы спросить не могла.

– Зачем? – Тома удивилась. Даже прыснула, не сдержавшись, потом же посмотрела многознительно… – Ушла и слава богу, Сантуш…

И произнеси офис-менеджер такое хотя бы на прошлой неделе – Санта без зазрения совести согласилась бы. Теперь же что-то мешало.

Она не жалела, что Данила турнул Альбину. Но Альбину она жалела.

– Она один из наших проектов Александру передала. Мы смотрели – там документов не хватает, а срочно надо. Я звонила – она не берет трубку…

Тома фыркнула, Санте снова бы чувствовать радость из солидарности. Мол, стерва, ещё и ведет себя, как малолетка. Игнорирует звонки. Но не получилось.

– Хочу сьездить к ней. Документы очень важные…

Санта договорила, глядя на Тому прямо. Та же, кажется, серьезность момента не разделяла. Услышав – кивнула. Дальше плечами пожала.