Стану смелой для тебя (СИ) - Акулова Мария - Страница 69

Предложение удивило настолько, что восторг облачился в страх. Санте бы тут же соглашаться, а она застыла в сомнении…

– Одежды нет…

Сказала невпопад, чтобы дальше покраснеть. Потому что мужской, прошедшийся по голому телу, взгляд намекает, что это – не проблема. Или, если и проблема, то точно не его.

– На завтра…

А Санта – упрямый тугодум. Поясняет, и тут же чувствует, что хочется долбануть себя по лбу. Потому что да! Да-да-да-да!!! Она останется, конечно. Она здесь на всю жизнь осталась бы, предложи он…

– Встанем раньше, отвезу тебя домой. Соберешься…

У Данилы же, слава богу, на любой ее аргумент есть свое решение. Он подвигается ещё ближе, прижимается губами к голому плечу, ждет ответа, смотря в глаза вроде бы ещё с просьбой, но уже зная, что она не откажет…

– Хорошо…

Получив своё – улыбается. Но не встает, чтобы тут же начать куда-то собираться, а просит Санту повернуться, подминает под себя…

Она обнимает, он оставляет на ее губах поцелуи. Снова гладит тело, будто никуда не спешит. Спокойными собственническими движениями. В них нет скуки, но сколько же удовлетворенности…

Он смело может ставить галочку напротив цели «хочу тебя себе». Она его с потрохами.

– Тебе надолго?

Санта спрашивает, проходясь пальцами по колючим мужским щекам. Хочет услышать: «нет». Получает же:

– Часа три. Встреча важная. Отменять – плохая идея. Но ты можешь поспать. Взять ноутбук, я оставлю. В холодильнике есть еда. Не устроит – закажи что-то, наличка в…

Данила не договорил. Его губы накрыла ладонь. Санте пофиг, где наличка.

Реагируя на такую откровенно хамскую попытку закрыть рот, Данила улыбнулся в ладошку. Потом её же поцеловал, придержал за запястье.

– Я поняла. Займу себя чем-то. Дождусь…

Прежде, чем Данила что-то сказал, это сделала Санта. Его, судя по всему, устроило. Потому что просто кивнул. Потянулся к лицу.

И чем закончилось бы дело – понятно. Видимо, у него есть немного времени прежде, чем нужно начинать собираться. Но в их план вмешались.

Санта понятия не имела, какой у Данилы в квартире звонок. Но если первую серию трелей проигнорировали они дружно, то на второй Данила от неё все же оторвался…

– Ты кого-то ждешь?

Встал с кровати, достал из комода белье. Дальше – штаны и футболку. Обернулся, прошелся взглядом по Санте. Вынул ещё одну – бросил рядом.

– Нет. Не жду. Соседи, наверное.

Санта кивнула, села на кровати, начала натягивать футболку, хоть и понимала: сама-то будет здесь, высовываться не станет.

Следила, как Данила выходит.

То ли забывает закрыть дверь плотно. То ли нужным не считает, но факт остается фактом.

Дверь открыта на щель. И Санта слышит.

Сначала его босые шаги. Дальше – что тихо ругается. Потом – щелкает замками. Следом – реакции Санты идут в разрез с логикой. Потому что ей должно быть безразлично, а кожу покрывают мурашки…

– Привет, Чернов. Давно не виделись…

Этот голос с иронией, граничащей с издевкой, Санта долго не забудет. Может, не забудет никогда. И не потому, что приятный или значимый. Просто… Альбинин.

– Аль… Ты адекватная? – ответный Данин – раздраженный. Но он будто сдерживается. Старается быть воспитанным.

– Я более чем адекватная, Данила Андреевич. У меня просто жизненные обстоятельства…

– Какие жизненный, что ты мелешь? Я тебе всё сказал, в принципе. Повторять не стану. Ты зря пришла…

Слушая, как Данила говорит, и представляя, что вот сейчас собирается сделать – закрыть дверь, Санта не сдержала облегченный вздох. Да только… Нужно знать Алю.

– А я тебя услышала, Данила. Я прекрасно тебя услышала… – которая прет хуже танка. Явно придерживает дверь, не давая Даниле её закрыть. Отвечает. – Я к тебе не как к бывшему работодателю, Данила Андреевич. И не как к бывшему другу. Я тебе напомню, ты перед богом обещал…

– Я перед богом обещал, что воспитаю, если тебя грохнут раньше времени, Аль… И если это сделаю не я. Потому что если сделаю – отсижу без вопросов. Оно того будет стоить…

Данила сказал что-то странное, у Санты сильнее забилось сердце. Она встала с кровати, зачем-то подняла с пола вещи, которые они дружно разбросали ночью, опустила на кровать, сама же подошла к двери.

Заглянула, пусть толком ничего не разобрать.

Только его спина и то, что одной рукой держит дверь, а другую вжал в косяк. Его позиция как бы говорит: я тебя не пущу.

– Фу, Чернов… Вот просто фу…

Но Альбина то ли не понимает этого, то ли не хочет признавать. Парирует, привычно обесценивая.

– На ровном месте угрожаешь… Я же с гостинцем к тебе… Я же не с пустыми руками… Да и будем честными, ты меня уволил, а мне как-то работу ведь найти надо… За няню платить, уж прости, благодаря тебе я временно не могу. Поэтому…

– Аль…

Что происходит за дверью, Санта не видит, но слышит, что голос Данилы становится ещё более требовательным. Он просто обращается, делая шаг в сторону, а там что-то должны понять…

– Это плохая идея. И время сейчас плохое. Ты меня слышишь?

Чернов спрашивает, Альбина или не отвечает, или делает это тихо. Санта не различает. Её взгляд чуть спускается, она щурится… Ей что-то кажется… И сердце снова обрывается…

– Время всегда хорошее…

Альбина пытается отмахнуться, Данила чуть тянет дверь, готовясь закрыть. Это более чем откровенный намек. В самой Санте в жизни не хватило бы наглости продолжать переть. Но Альбина – не Санта.

– Если ты решила через малого зайти – это очень глупо и очень низко, Аль. Не совершай ошибку. Ты сделала, что считала нужным. Я объяснил, что в твоей опеке не нуждаюсь. В данный момент – это всё. Прими ты. Поняла меня?

Сложно было поверить, что эти слова принадлежат тому же человеку, который еще несколько минут назад нежничал с ней. Но сейчас Данила действительно был груб. С Альбиной. И это должно бы разлиться медом по обиженному сердцу Санты, но действовало наоборот – сеяло тревогу…

– Не придумывай, Дань. Мне на собеседование нужно. Побудь с ним, пожалуйста…

– Аль, твою…

Данила не сдерживается… Опускает руку, но это не спасает.

Под произнесенное Альбиной бодрое:

– Вперед, Данечка… Бери штурмом…

В квартиру влетает ребенок. У Санты сердце – на разрыв, впрочем, как и мозг. Дыхание учащается, становится страшно…

Это темноволосый мальчик. Ему года четыре…

– Дань, стой, где стоишь…

Чернов оборачивается, обращается к ребенку, который замирает, смотрит на него, потом на маму…

Но Альбина тоже уже почти в квартире. Кивает, мол, давай… И малыш предпочитает слушаться её. Поэтому несется вглубь. Четко на дверь, от которой шаг за шагом отступает Санта.

Проходит пара секунд – и она с размаху распахивается, впуская внутрь маленького человека.

Который при виде Санты издает протяжное «о-о-о-о», смотрит с интересом и абсолютно не стесняясь. После чего, улыбнувшись, оборачивается, выглядывает в коридор и кричит:

– Ма, у большого Дани тут тетя!!! Кр-р-р-рас-с-с-сивая!!!

Санта же застывает, тянется руками к лицу, смотрит во все глаза, ждет, когда он снова повернется.

– Привет. Я – Даня. А ты кто?

Маленький спрашивает почти сразу, снова смотря на неё… Подходит, протягивает руку, а Санта стирает о его лицо глаза, не в состоянии ни пошевелиться, ни слова сказать.

Слышит, как в прихожей Альбина шипит:

– Что за тетя?

Слышит, что Данила отвечает:

– Я тебя предупреждал, Аль... А ты – как всегда...

Дальше – что что-то грохается о тумбу, истеричный стук каблуков в их направлении. Яростно распахнутая дверь. Острый взгляд на неё. Будто это она виновата. Приказ:

– Дань, разворот. Мы уходим.

Попытка схватить ребенка за руку. Абсолютно не успешная.

Шустрый малыш выворачивается, забегает за спину Санты, ухватывается за голую ногу, будто прося защиты…

И Санта знает, что это худшее, что может сделать (ведь нельзя прятать львенка от львицы), но она опускает руку на его макушку. За что получает самый страшный в своей жизни взгляд. Но он не пугает так, как то, что в голове потихоньку складывается…