Нерушимые обеты (СИ) - Акулова Мария - Страница 12

– Так может мне стоит бояться, что и со мной ты достигнешь предела? А потом что?

С Костей Полине в миллион раз сложнее, чем с Гаврилой, но одновременно легче. Там у неё разрывается сердце. Тут – просто работает мозг.

– Я знаю, что с тобой нельзя играться. С вами… Такими… Игры плохи. Я хорошо взвесила. Я не пришла бы, не будь готова… Ко всему, в принципе. Я просто правда устала. Я смогу быть хорошей женой. Я умею не нервировать. Я просто лучше буду не нервировать тебя, чем…

– Вы когда-то спали с Гаврилой?

Костя резко меняет тему. Знает, что Полина этого не ожидала. Думала, вопрос закрыт. Они перешли дальше. Оказалось же… Что и к этому она не готова. Вскинула взгляд, чуть покраснела, опустила…

Дальше, в принципе, можно не отвечать.

– А вы странные.

– Ты можешь не волноваться насчет нас с Гаврилой. Это было очень давно. Это не имеет никакого значения. Мы слишком разные. Он просто мне помогает. По старой… Дружбе.

Полину саму передергивает от каждой этой «дружбы». Но она даже для себя не может до конца объяснить, почему обратилась именно к нему. И почему именно он взялся ей помогать.

Когда Костя изрекает:

– Слушаю твои предложения, – у Полины падает с плеч камень. Это ещё не победа, но огромный шаг к ней. А что будет дальше – она понимает.

– Нам стоило бы начать иногда появляться где-то вместе. Как сегодня. Рестораны. Мы с отцом будем на следующей неделе в Хаятте. Его пригласили, я сопровождаю. Там же будет мой… Будущий жених. Я так понимаю, у тебя тоже лежит приглашение. Если бы ты приехал… Мы бы поулыбались, пофлиртовали. Это пофотографировали бы… Потом какой-то театр… Что-то такое… Если хочешь – как-то утром снимемся вместе, как выходим из гостиницы… Я отфотографирую букеты. Наполню Инстаграм загадочностью. Мне кажется, всё будет выглядеть очевидным и не вызовет подозрений. Свадьба – на твое усмотрение. Как скажешь. Я не претендую, но если нужно – отыграю. Дальше буду жить, где скажешь. Хочу открыть свое маленькое дело. Кондитерскую сеть. Звучит смешно, но я просто хочу заниматься десертами.

– Сладкоежка типа? – Костя не сдерживается. Спрашивает с усмешкой, но она – не злая. И она впервые зажигает в Полине эмоцию. Немного тепла. Она краснеет и улыбается.

– Сладкоежка. – Вспоминает, как Гаврила баловал её десертами, и сердце снова бьется быстрее. Вспоминает эмблему «Сильно люби»… Сердце колет. Она хочет вернуться туда и иначе всё прожить. Она снова хочет дышать так, как дышала в девятнадцать. Она всегда мечтает о несбыточном. – Меня не интересуют элеваторы и вагоны. Меня не интересует исполнение супружеского долга мужчине, который противен. Я хочу спокойно жить. Сыто. Счастливо.

Полина врет себе же, говоря о спокойствии.

– Я понял тебя. Хаятт, значит?

Его вопрос – завуалированная готовность принять её предложение. И вроде бы Поле бы радоваться, но она опускает взгляд, пытаясь успокоиться.

Её сердце какого-то черта рвется назад. Туда, где она любила слишком сильно.

После ужина Полина послушно садится вместе с Костей в машину и едет… Куда-то.

Куда – он не уточняет, а она успевает надумать. И кажется, что смириться. Только когда выясняется, что едут они к ней и планов подняться у Гордеева нет – у Полины с плеч падает гора.

Он ей не противен. Но она его не хочет.

Она хочет иметь право его не хотеть, пока это возможно.

Ей кажется, он тоже не хочет её. И это тоже одновременно пугает и дарит облегчение. С одной стороны, он ведь в любой момент может отказаться. С другой… Обоюдное отсутствие влечения знатно упрощает им жизнь.

На её осторожный вопрос, есть ли у Кости кто-то, он реагирует резко, по сути не отвечая. Но Поля чувствует…

Он хочет казаться самовлюбленным и холодным, но в глазах то и дело проскальзывают искры. Он теплеет, когда смотрит в телефон…

Полина была неправа, составляя первое впечатление о Косте. Кое-что общее с Гаврилой у них всё же есть. Они одного поля ягоды.

Попрощавшись с Гордеевым, Поля выходит из машины.

Внешнее спокойствие стоило ей многого.

На самом деле, она на взводе. Обнимает себя руками и движется к подъезду. Увидев, как из тени на свет появляется фигура – вздрагивает.

Тормозит, закрывает глаза и сглатывает. Потом оглядывается со страхом на машину.

Это Гаврила. Зачем он приехал?

Полина понятия не имеет, как на подобное отреагирует Костя. Она ведь плела ему о старой дружбе и «ничего не связывает». А теперь Гаврила караулит её ночью под подъездом.

Полина злится на него. А ещё на себя, потому что это… Трогает.

Не в состоянии рассмотреть ничего за тонированными стеклами, Полина возвращается взглядом к Гавриле. Тот кивает, здороваясь с шефом, а она сжимает губы…

Дальше встречаются уже их взгляды. Гаврила будто задумчивый, а Полине просто плохо…

– Меня не нужно контролировать… – она произносит тихо, проходя мимо. Ноздри щекочет запах его туалетной воды. У Кости тоже приятная, но эта…

Она стягивает внутренности в узел. И сильно-сильно-сильно злит.

Полина так никогда не сможет. Если он постоянно будет… Где-то.

– Расскажешь, как всё прошло.

Девушке хочет самостоятельно дернуть ручку двери на себя, но Гаврила оказывается первым. Он останавливается за её спиной и сжимает металл.

Дальше им нужно вдвоем отступать, иначе Полина просто впечатается спиной в его грудь. Это пугает не меньше, чем весь вечер.

– Ты можешь у Кости спросить…

Всё, о чем Полина мечтала, это попасть домой и на время отключиться, поэтому из неё сочится… Не благодарность.

Но Гаврила реагирует на неё безразлично.

Его привычки – неизменны.

Полина чувствует, как по её спине съезжает свободная рука. Это никому не видно, но Поля ощущает прикосновение к ягодицам.

– У тебя хочу.

Она поворачивает голову и вскидывает взгляд. Только Гавриле и до этого без разницы.

Он смотрит перед собой, кивает на просторный холл её подъезда.

И пусть Полине не хочется – она подчиняется.

Оказавшись с Гаврилой в лифте, делает шаг в сторону, закрывает глаза и задерживает дыхание. Ей кажется, что старое чувство просачивается в организм даже через ноздри.

Глава 9

Только распрощавшись с Костей Полина в полной мере осознает, насколько вечер был для нее сложным. Пальцы немеют от бессилия, когда она пытается открыть дверь своей квартиры.

Желание одно – куда-то свалиться. Впечатление такое, будто из неё высосало все силы. Но их хватает, чтобы злиться, ведь свалиться не получится – за её спиной стоит Гаврила.

Он же заходит за ней внутрь. Стоит сзади и смотрит, как она в темноте то ли еще ставит, то ли уже отбрасывает сумочку, расстегивает босоножки, опускается на прохладный пол голыми ступнями.

Ей сейчас не хочется говорить с Гаврилой. Не хочется ни с кем, но с ним – особенно. Только вместо того, чтобы сказать об этом честно, попросить оставить её, она, ведомая бурлящим в крови адреналином, просто игнорирует… Гостя.

В горле першит. Ей нужно напиться.

Поэтому Полина движется по коридору в сторону дальней кухни.

Наливает воду, чувствуя, как по спине проносится теплая волна.

Она слышит, как Гаврила закрывает на замок дверь и неспешно движется за ней. Его шаги кажутся тяжелыми. Собственная реакция – ужасной.

Полина резко осознает, что в квартире они одни. Что на улице – ночь. Что он здесь впервые, кажется…

Страх и адреналин продолжают преображаться. Полина чувствует внизу живота тяжесть. В горле еще суше, хотя она почти допила воду.

Ставит стакан на стол со стуком, смотрит перед собой – куда-то в окно, и дышит.

Знает, что Гаврила скользит по ней глазами. Знает, что ждет хоть какого-то рассказа, но она молчит.

– Ну как? – получив суховатый вопрос, оглядывается и колет взглядом. Если не дурак – и в темноте различит, что она далеко не счастлива сейчас.

Если не дурак, и почему, тоже поймет. И может даже отстанет…