Никогда с тобой (СИ) - Черно Адалин - Страница 42

Пока захожу в дом, след Сони успел простыть. Поднимаюсь на второй этаж, собираюсь пройти мимо ее комнаты, но торможу и захожу внутрь. Дверь, удивительно, поддается! Я ее просил, а она все равно оставила ее открытой!

— Я же говорил дверь закрывать, — выдаю сразу, как попадаю внутрь.

— Ты сказал – ночью.

— Всегда.

— Да что происходит?!

— Ничего.

— Ладно. Тогда и закрывать ничего не буду.

— Романова! — я делаю несколько шагов к ней.

Она – ко мне. Опасно приближаемся друг к другу, но никто из нас не отступает. Шагаем дальше.

— Это из-за тебя, да? — спрашивает тихо. — Я тебе нравлюсь?

— Я уже говорил – ничего не изменилось.

— Ты ведешь себя иначе.

— Как?

Мы слишком близко друг к другу. В паре сантиметров буквально. В моем мозгу горит отчетливый предупреждающий сигнал. Пора заканчивать, прекращать, пора, мать его, отступить, но я упорно приближаюсь к ней, зная, что вот сейчас, еще несколько миллиметров, и нас закоротит. Обоюдно торкнет друг от друга.

— Так, словно постоянно хочешь меня поцеловать.

Глава 46

Соня

Не знаю, зачем провоцирую. Надоело его слушать, видеть, как он на меня смотрит и делает вид, что ничего не изменилось. Я после случившегося не могу спокойно находиться с ним в одной комнате. Сердце ускоряет свой ритм до невероятных показателей, мысли путаются, а во рту пересыхает. Помню ведь, как он меня трогал. Все помню. Хоть и до сих пор считаю это постыдным, все равно зачем-то к нему лезу.

— Ты ведешь себя иначе.

— Как?

— Так, словно постоянно хочешь меня поцеловать.

— Я хочу, — признается неожиданно.

Я не думала, что скажет. Ждала, что будет врать про “ничего не изменилось” и “ты по-прежнему для меня ничего не значишь”. Признания не ожидала. И огня в его взгляде, направленном на меня, тоже.

— Постоянно хочу, — выдает следующее признание и шагает ко мне.

Мы и так стоим близко, а он придвигается так, что ни одного сантиметра между нами не остается.

Тан скользит холодной ладонью по моей шее, словно фиксирует, боится, что убегу, но я и не планирую – невольно подаюсь вперед. К нему. Ближе. Пальцами второй руки прикасается к моей щеке, к подбородку, скользит подушечкой большого пальца по пухлой нижней губе, оттягивая ее вниз. Все это – не разрывая зрительного контакта. Не позволяя отвести взгляд, вынуждая смотреть на него, невзирая на накрывающие словно вихрем эмоции.

Я задыхаюсь, когда он сосредоточенно смотрит на мои губы. Он выдыхает – я вдыхаю, и такое ощущение, что вместе с кислородом втягиваю жар его выдоха. Глубоко, в самые легкие. Меня им словно отравляет. Не знаю, как срываемся. Вот еще смотрим друга на друга, а вот уже целуемся. Горячо, бесстыже, влажно. Его язык за секунды скользит глубже, сплетается с моим, рот почти сразу наполняется его слюной. Вкус дурманит и словно парализует. Я так хочу его целовать. Еще и еще.

Не понимаю, что с нами творится. Со мной. Я позволяю ему так много, так запредельно много. Обнимать меня, целовать. Пожирать буквально. Он ведь не аккуратно целует. Не так, как я читала в романах, не так, как видела в кино. Он словно поглощает, и я схожу с ума с ним в унисон.

— Ты такая… охренеть просто. Вкусная… такая вкусная…

Я закидываю руки ему на плечи, прижимаю Тана к себе сильнее. Ближе, еще ближе, мы друг в друга уже вжимаемся, когда он подхватывает меня на руки. Я поддаюсь по инерции, обвиваю его ногами – и все это, не разрывая поцелуя.

На пол с грохотом падает его рюкзак. Мы оказываемся на кровати. Тан – на коленях, я – у него на руках. Он меня не отпускает – держит. И все еще целует.

Я задыхаюсь каждый раз, когда он проталкивает язык в мой рот. Каждый раз, когда целует меня глубоко и долго. Не могу вдохнуть полной грудью, дышу прерывисто, но не отрываюсь. Мы вместе сходим с ума, горим в собственноручно разведенном костре.

Я чувствую его все еще холодные руки на своей оголенной спине, вздрагиваю от того, как он проходится пальцами между лопаток, как резко меняет курс и перемещает ладони к груди, сдавливая и срывая с моих губ необъяснимый мне самой стон.

— Подожди… подожди, — торможу лишь тогда, когда оказываюсь почти голой.

Тан умудрился стащить с меня весь верх. Остается только лифчик, и, судя по напору, он собирается с ним справиться.

— Что? — недоумевает. — Неприятно?

— Нет, просто…

Я не знаю, что собираюсь сказать. Мы словно обезумели. Ведем себя странно. И ладно Тан, он… ему можно, он не в первый раз чем-то похожим занимается, но моя реакция меня пугает. Я позволяю ему себя трогать, раздевать, прикасаться. Он везде меня поцеловал: щеки, шею, ключицы, плечи. Его горячее дыхание и влажный язык пометили меня полностью, и я… позволяю.

— Что? — спрашивает хрипло.

— Это ведь… не просто? Не просто так?

Я хочу услышать, что нет, иначе – сгорю со стыда. Иначе меня вообще не будет. Мы не можем просто так. Даже целоваться. Мы должны быть друг другу кем-то. Не врагами, не родственниками, не друзьями.

— Не просто, — хриплым шепотом выдыхает в губы. — Не просто, малыш. С тобой не получается просто.

— Я тебе нравлюсь? — спрашиваю, когда оказываюсь без лифчика.

Когда вижу, как Тан взглядом ощупывает мою грудь.

— Нравлюсь? Скажи…

— Пиздец как нравишься…

Говорит, конечно же, в своей манере. Еще не слышала, чтобы он говорил романтично. Не умеет, но мне и не надо. Хватает сказанного с лихвой.

Охаю, стоит ему прижаться губами к соскам. Грудь болезненно ноет, а все тело горячими иглами простреливает. Они по кровотоку спускаются в низ живота. Я даже ерзаю на руках у Тана, а затем оказываюсь на лопатках. Он нависает сверху, продолжая целовать. Допускаю слишком многое. Так… нельзя, но мне неожиданно так хорошо. И его руки, что блуждают по всему телу, не кажутся чужими. Напротив, мне приятны его прикосновения. Не хочется, чтобы заканчивал.

Вместе с тем, как только скользит ладонями по внутренней стороне бедра и добирается до промежности, торможу его, останавливаю:

— Не надо.

— Я хочу… пиздец как хочу тебя.

— Я… не стоит.

Меня никто и никогда там не трогал, не прикасался. Так открыто, как он хочет – никогда, но именно там больше всего горит. До боли скручивает, когда целуемся, и просто… кажется, что это происходит даже тогда, когда мы просто рядом оказываемся.

— Позволь мне. Пожалуйста. Все будет… нормально.

Он выдыхает слово за словом – так, словно каждое из них дается ему с трудом. Выталкивает из себя с хрипом. Я же никак не могу дать объяснение происходящему. Осознаю, безусловно, к чему идет. Я давно не подросток, знаю, к чему идет в таких ситуациях, но доводить до такого не планировала. Я вообще… не думала, что мы с Таном когда-либо окажемся в горизонтальной плоскости.

— Ты мне… нравишься. Очень сильно. Больше, чем кто-либо другой, — мое сердце плавится от таких признаний, хоть и надо бы насторожиться. — Я от тебя… без ума.

Мы должны остановиться, но вместо кнопки “пауза” жмем “плей” и продолжаем гореть. Теперь – со всеми вытекающими. Я крепко зажмуриваюсь, когда Тан разводит мои ноги в стороны и отодвигает кромку трусиков в сторону. Его пальцы прикасаются к влажной плоти, а с моих губ срываются задушенные стоны.

Новости

Дорогие девочки, совсем скоро мы закончим эту часть романа и перейдем к следующей, а потому на днях сменится название и обложка этого романа. Новое название — Никогда с тобой. Обложку я не прикрепляю, потому как если не ошибаюсь, ее не будет видно, если вы читаете с приложения, поэтому просто не пугайтесь, когда не найдете нашего привычного "Порочного сводного" и увидите другую пару на обложке

P/S: Смена обложки и названия связана с окончанием первой части и, конечно, названием второй) я уверена, вам понравится)

Глава 47

Тан