Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Никогда с тобой (СИ) - Черно Адалин - Страница 37


37
Изменить размер шрифта:

— Ну расскажи же! — требует Стефания, словно забывая, что мы в университете и нас могут услышать. — Расскажи, какой он…

— Обычный, — пожимаю плечами. — Как все.

— Как все?! — то ли спрашивает, то ли восклицает Стефа. — У тебя Ким первый парень, какие все…

Сообразив, что сморозила глупость, пытаюсь найти оправдания, но ничего в голову не приходит. Хорошо, что время пар неумолимо приближается, и нам приходится разойтись под предлогом занятий. Я ухожу в свою аудиторию, а Стефания в свою. Полтора часа, пока длится пара, сижу на нервах и практически ничего не слушаю, не говоря уже о том, чтобы записывать. Пока Стефа не заметила засосы, я чувствовала себя спокойно, а сейчас мне снова не по себе. Кажется, что все присутствующие в этой аудитории прекрасно знают, до чего я опустилась, каждый видит эти красные засосы и усмехается про себя.

До конца пары сижу, как на иголках. Как только преподаватель нас отпускает — срываюсь с места и выбегаю из аудитории в числе первых. Следую к туалету и, как только оказываюсь внутри, закрываюсь в кабинке. Сижу так до тех пор, пока не начинается следующая пара, которую я прогуливаю. Опасливо выбираюсь из кабинки, подхожу к умывальникам и освежаю лицо. Вытираюсь бумажными полотенцами и смотрю на себя в зеркало. Конечно, никаких засосов не видно, их бы и Стефания не заметила, не начни я дергаться.

На пару идти не смысла. Операционные системы ведет Лев Арнольдович, а к нему, если уж опоздала, лучше и вовсе не приходить, иначе взъестся еще больше, а у нас и без того натянутые отношения. Он меня недолюбливал, хоть и пытался это скрыть. Свою родственную связь с семьей Танских я старалась никак не афишировать среди преподавателей. Все же, я пришла учиться и если у меня что-то не выходит, стоит работать лучше.

Из туалета выхожу на цыпочках, словно меня могут заметить. Коридор ожидаемо пуст, и я шагаю уже спокойнее, но ровно до тех пор, пока дверь одной из аудиторий не открывается и оттуда не вываливается Танский. У меня в этот момент сердце падает в пятки, а щеки… на них можно жарить яичницу, так сильно они горят. Собираюсь быстро отвернуться, пока он меня не заметил, но прежде чем я успеваю, Тан меня замечает. Мы словно замираем. Единственный звук, который нарушает тишину — захлопнувшаяся дверь аудитории.

Я прихожу в себя первой. Отворачиваюсь и, вскинув подбородок, шагаю дальше. Направляюсь к выходу так быстро, как только могу. Мы с ним не виделись с того самого дня. Не пересекались. Я слышала, как он возвращался домой и как уезжал, как громко разговаривал с кем-то по телефону, но выйти боялась. Ждала, когда он уедет. Когда покинет дом и только тогда я находила в себе силы покинуть комнату.

— Романова! — летит мне в спину уже на выходе.

Я не оборачиваюсь. Узнаю его голос и стремительно шагаю дальше. Быстрее и еще быстрее, лишь бы не стал догонять, но он и не собирается. Позволяет мне уйти. Я отхожу на безопасное расстояние. Подальше от университета. Прячусь во дворе между высотками и вызываю такси. Пока жду машину — нервничаю и осматриваюсь по сторонам, словно Тан будет меня искать здесь. Выдыхаю лишь когда автомобиль приезжает. Всю дорогу до дома успокаиваю ускоренно бьющееся в груди сердце. И только это получается, как мы приезжаем. Я контролирую снятие с карты денег за поездку и покидаю салон авто. Во дворе мое сердце снова разгоняется до максимума, потому что там припаркован уже знакомый спортивный автомобиль.

Я озираюсь и быстро шагаю в дом. Не оставаться же на улице, в самом деле. Температура за последние дни сильно снизилась. При таких показателях можно и замерзнуть, если ждать, пока Тан соизволит уехать, да и прятаться во дворе негде. Разве что в гараже или за широкими деревьями, но это уже совсем по-детски.

В дом захожу с опаской. Осматриваюсь по сторонам и прислушиваюсь. Где-то отдаленно гремит посудой прислуга. Совсем скоро обед и пора подавать к столу, хотя обедаем мы все по-отдельности. Я у себя в комнате, Богдан Петрович даже не знаю, где, а Тан… с ним я не сталкиваюсь, поэтому тоже не знаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Соня! — голос Богдана Петровича едва не заставляет меня закричать от неожиданности.

К счастью, я сдерживаюсь. Не хватало еще, чтобы он подумал, что я сошла с ума и боюсь едва ли не собственной тени.

— Здравствуйте.

— Уже вернулась? — задает абсолютно странный и нелогичный вопрос.

Если я здесь, то логично, что я вернулась.

— Да.

— Предлагаю пообедать вместе. Через полчаса накроют на стол — спускайся.

Отказывать мне неудобно, поэтому я быстро киваю и поднимаюсь к себе. На то, чтобы от лестницы добраться до двери и скрыться в комнате уходит секунда. И только потом я выдыхаю. Расслабляюсь, едва ли не скатываясь по двери вниз. Понимаю, что моя реакция довольно странная, учитывая, чем мы с Таном занимались в машине. Тогда я не испытывала никакого смущения и, к своему собственному стыду, даже хотела всего, что происходило, а сейчас — в глаза ему взглянуть не могу из-за мук совести.

За полчаса, которые мне отвели на сборы, успеваю только переодеться и вымыть руки. Чтобы выйти, приоткрываю дверь и прислушиваюсь. Убедившись, что тихо, быстро покидаю комнату и сбегаю по лестнице. Если не ошибаюсь, даже дверь в спальню оставляю открытой, чтобы Тан не услышал, как я выхожу. Мое поведение походит на паранойю, но я пока не могу быть смелой и уравновешенной.

Обедать наедине с Богданом Петровичем кажется мне странным. По правде, после того случая в гостиной, когда он схватил меня за руку, я слегка его побаиваюсь, но когда вхожу в столовую, меня отпускает. Он радушно улыбается при виде меня и кивает на стул. Не выглядит рассерженным или нахмуренным, даже спрашивает, как мои дела в университете и нет ли проблем.

— Если что — говори. Я, конечно, за то, чтобы сами учились, даже Тану поблажек нет, но всякое бывает, знаешь. Ты, главное, приди и обрисуй ситуацию, а я уже придумаю, что можно сделать.

Я киваю. Думаю, стоит ли ему говорить про Льва Арнольдовича и считаю, что пока нет. Ситуация не критичная. Он, конечно, придирается и принципиально требует знания своего предмета на отлично, но это ведь и хорошо. Я собиралась учиться и никто не говорил, что все предметы будут даваться легко.

Остаток обеда проходит в непринужденной беседе. Богдан Петрович расспрашивает о детстве, о жизни до того, как мы сюда переехали. Я спокойно отвечаю, отвлекаюсь от мыслей о Тане, который находится где-то в доме. Он не спустился к обеду или отец не стал его звать? Почему-то уверена, что первое. Это же Тан. Он сделает все в точности наоборот, лишь бы вывести отца из себя.

— Сонечка, — голос Богдана Петровича понижается до шепота. — Я надеюсь ты меня услышала и если будут проблемы — смело мне о них расскажешь?

Я и рта открыть не успеваю, как его влажная ладонь накрывает мою кисть. Не знаю, насколько такой жест может считаться нормальным, но я очень сильно смущаюсь и быстро вырываю руку, вскакивая из-за стола.

— Спасибо за обед, — выдаю поспешно. — И за помощь.

— И тебе спасибо. За компанию, — поясняет с теплой улыбкой.

Я сбегаю на второй этаж. До приоткрытой двери остаются считанные шаги, и я быстро их преодолеваю. Закрываю дверь, но повернувшись к ним спиной, едва не падаю в обморок. Тан сидит на моей кровати и с раздражением смотрит на меня. Не знаю, что я такого успела сделать, но создается впечатление, что я жутко провинилась.

— Понравился обед? — спрашивает холодно.

— Обычный, — пожимаю плечами. — Тебе стоило спуститься.

Тан хмыкает и мотает головой.

— Меня не звали.

Я не знаю, что на это ответить. Лишь пожимаю плечами. Думаю, что он врет. Не мог Богдан Петрович его не позвать, а если это и так, то… он просто не хотел портить ни себе ни мне настроение. Если быть откровенной, то я даже рада, что Тана не было.

— Ты поэтому пришел ко мне в комнату? Чтобы обвинить, что я не позвала тебя на обед?

— Я пришел, чтобы сказать тебе, что мой отец хочет залезть тебе в трусы, а ты охотно ему с этим помогаешь.