Ты мой! Игры в сторону... (СИ) - Колоскова Галина - Страница 5

– В самолёте!

– Когда взлетели?– Нина улыбалась. Дочь сейчас так походила на рассерженного не больше пяти минут Стаса.

– Да!

– Зая, так роуминг. И там уже сети не было. Папа не получил твоё сообщение. –

Она потрепала девочку по рыжим волосам. – А второй раз написать не судьба?– Поцелуй в макушку, точно такую, как у родного отца.– Упёртая ты моя…

– Папа, папа…– опять завёл песню Клим, но быстро переключился на планшет.

Выхода не было, придётся взять бунтарку завтра с собой к Светличному. Ребёнок не должен страдать при живых отцах. Один на короткое время заменит другого.

Нина прижала к груди спину девочки и пообещала на ушко, так, чтоб не слышал Клим:

– Завтра поедем к папе в офис.

– Правда? – Голубые глаза сияли счастьем.

– Разве я обманывала тебя когда-нибудь? – Она поднялась. – А сейчас идём кушать и едем в дом дяди Игоря. Должны приехать в гости Бероевы.

–Ураааа…– Закричали оба ребёнка.

Бездетные друзья мамы, крёстные, были любимчиками детей. А младшие Жуковы любимчиками семьи Бероевых. Нина всякий раз незаметно наблюдала, с каким обожанием Олег смотрит на Трофима. Вероятно, он в тайне надеялся, что бывшая беременна его ребёнком и примчался через неделю после родов. Долго разглядывал мальчика, выискивая в опухшем личике свои черты, носил на руках намного увереннее Жукова. Сам заявил, что станет крёстным малыша. Это была любовь с первого взгляда.

Родить своих у Юльки никак не получалось. Она прошла через три процедуры ЭКО, после чего Олег сказал: – Хватит!

Смотреть, как мучается любимая жена, больше не хотел. Не будет детей – значит не суждено. Усыновлять из детдома наотрез отказался.

Он не ехал, а летел в гости к Жуковым, гипнотизируя светофоры на перекрёстках. Куча подарков на заднем сиденье и ожидание возни с Трофимом.

Юлька косила глаза на мужа. В его любви к себе она не сомневалась. Он ожидал встречу не с Ниной. Если бы можно было повернуть время вспять. Не было бы сделано мини аборта в семнадцать лет в тайне от родителей, навсегда поставившем крест на её материнстве. Отец из Олега вышел бы замечательным. Она тяжело вздохнула. Не все глупости молодости проходят бесследно, и хорошо когда рядом человек, принимающий тебя с их последствиями.

Дети давно уложены спать, а они продолжали говорить о многих важных вещах, потягивая вино, разрабатывая стратегию будущей борьбы, поисков Стаса и просто наслаждаясь общением.

Олег бросил на стол папку в несколько листов:

– Ознакомься с последним, что нарыл на Светличного. Не думал, что снова придётся окунуться в это говнище. – Вскинутые вверх брови, пристальный взгляд зелёных глаз. – Когда он исчезнет с твоего горизонта?

Если бы всё было так просто. Нина прожевала кусочек сыра, запив глотком итальянского вина. Сказать, что хотел Бероев, она не могла. Отныне Светличный будет присутствовать в её жизни до самой смерти. Если Алиска могла с возрастом разобраться в нём и оттолкнуть, то Трофим не сделает этого. Павел окружит его такой любовью, что сын откроет ему сердце. Как один умеет это делать, а второй откликается на тепло, она знала.

– Теперь никогда.– Шатенка развела руками.– Сына я ему не отдам, но он получает право видеть его пока жив.

Бероев насупился:

– Думаешь, он сможет ему что-то дать?– Возмущение до скрежета зубов.– Не хочется, чтоб Троша вырос таким же козлом.

– От нас с тобой тоже многое зависит.– Она сложила три пальца.– Вот я позволю ему купить моего малыша. Пусть Аиша родит ему такого, как «шлюха в штанах» и воспитывает, как захочет. У моего сына уже есть один папа, Стас – настоящий мужчина!

– Ещё у него есть крёстный, который порвёт за «черныша» любого!– Олег тут же поправился.– Как за каждого из твоих детей,– а махнув рукой, добавил:– да вообще за всех Жуковых!

Нина почувствовала на себе тяжёлый взгляд и с удивлением вскинула голову. В дверях босиком в одной пижаме стояла Алиса. Сколько времени она там пробыла и что успела услышать? Шатенка растерялась, не зная, что сказать. Таких слов о Павле при детях никто никогда не говорил.

Девочка переминалась с ноги на ногу, а дождавшись, когда оглянется Бероев, попросила со слезами на глазах:

– Дядя Олег, найди, пожалуйста, папу…

ФСБэшник плотно сжал губы и ответил не сразу, вероятно обдумывая принятое решение. Он не привык бросать слова на ветер. Олег поднялся со стула, подошёл к девочке и присел перед ней на корточки, одёрнув брюки на коленях:

– Не обещаю, что это произойдёт сразу, но я найду его.– Он смотрел в голубые глаза рыжеволосой красавицы, похожей на маму только губами, предложив:– Мы станем искать его вместе, согласна?

– Да! – Крестница Юли с таким же железным характером, что у родителей, с трудом сдерживая слёзы, просипела:– Сколько бы ни потребовалось на это времени.

Он протянул ладонь, закрепляя соглашение рукопожатием:

– Договорились!

До центрального офиса холдинга бывшего мужа в Москва–Сити Нина ехала молча. Любимый рок заполнял громкими звуками пахший кожей и пластиком новый салон автомобиля.

Алиса тоже не проронила ни слова. Это у них с отцом большая любовь, а мама рядом с ним чувствовала себя раненной птицей. Несмотря на юношеский максимализм, она чувствовала полутона в отношениях взрослых людей. Оба отца отчаянно любили маму, но Стас отдавал себя, а Павел хотел забирать. Точно так же они оба любили её. Девочка тщательно готовилась к визиту. Никогда не знаешь, вдруг в офисе окажется Тамара Викторовна или Георгий Борисович. Именно так, а не дедушка с бабушкой.

Павел, предупреждённый о визите звонком, неспешно прогуливался возле сияющего чистым стеклом небоскрёба. Он не бросился навстречу, заметив рыжеволосую голову рядом с высокой, по-прежнему стройной шатенкой, а обождал их у входа. Алиса подхвачена на руки. Для него она всегда будет маленькой девочкой. Он расцеловывал дочь, с лёгкостью удерживая на весу. Извинялся, что не забрал из Шереметьево. Не знал, что она прилетает в Россию.

Нина с усмешкой наблюдала, как старательно Павел отводит взгляд. Сколько лет они не виделись? Мельком после семилетия дочери у дверей отеля.

Он почти не изменился. Виски начинали седеть, а в остальном всё тот же: высок, строен и даже животик не начал расти. И не скажешь по внешнему виду, что человек пьёт. Наверняка всё так же пользуется вниманием женщин и запросто кружит им головы. Она даже жалела Аишу. Жить с таким мужчиной непросто. Но это был выбор чеченки.

Нина с ехидцей произнесла:

– Тебя мама с бывшими жёнами здороваться не учила?

Он наконец-то взглянул на неё. Мороз по коже. Взгляд Трофима, когда тот пытался что-то отнять.

– Мама всегда не хотела, чтоб я встречался с тобой.

Нина успела позабыть, что прошлая жизнь походила на вечную пикировку двух сильных, равно неуступчивых людей. Она проговорила с издёвкой:

– И чего сегодня не играешь в послушного мальчика?

– Не перед кем.

– Вдруг кто-то папе доложит, а тот передаст Тамаре Викторовне?

Павел ответил резко с горечью в голосе:

– Отец парализован. Почти год как. Не скажет.

– Прости…– Нина не успела заглянуть в папку Бероева, готовясь к предварительной встрече.

– Не за что. – Он выгнул ноздри. – Тебе ведь совершенно плевать на моих родителей. Не выдавливай из себя деланного сочувствия.

– Так и им на меня всегда было насрать! – Она пожала плечами. – Я лишь отвечаю взаимностью.

– Зачем заявилась? – Злой взгляд поверх головы дочери. – Могли договориться и я забрал бы Лиску из дома.

– Есть разговор.

Вот теперь он усмехался, сверля Нину взглядом чёрных дьявольских глаз. Сердце сжалось. Игрок пытался просчитать игрока. А затем больше, чем наглое заявление:

– Если ты по работе, то я назначаю встречу в той самой квартире. – Скошенный на бок рот, поднятая бровь самоуверенного самца.

Нина усмехнулась.

– Губа не треснет?