Ты мой! Игры в сторону... (СИ) - Колоскова Галина - Страница 39

Наталья Егоровна была самым верным помощником и отдушиной. Не требуя никаких объяснений происходящему, словно зная, что произошло между дочкой и зятем.

– Мам, мне так плохо…

Она прижалась головой к мягкому животу. Та гладила по тёмным волосам взрослую девочку, успокаивая:

– Всё образуется. Главное, что он жив, с остальным справитесь потихоньку.

Нина подняла голову, заглядывая в родное лицо.

– Думаешь?

Кивок мудрой, повидавшей немало женщины.

– Уверена. Ты у меня умница и красавица, тебя не любить невозможно, он это знает.

– Что бы я делала без тебя?

Наталья Егоровна светилась. Слышать такое родителям всегда приятно.

– Жила! Наняла домработницу и жила припеваючи. Я нуждаюсь в вас намного больше. – Она положила ладони на острые плечи, возвращая ребёнка в юность. – Что нужно по утрам делать, как я тебя учила?

– Вот сейчас поем, так и поступлю!

Нина стояла перед зеркалом, повторяя как мантру:

– У меня всё хорошо! Я красивая и успешная. Меня любят. Я люблю и обязательно буду счастливой!

Она хмыкнула. Установку пора менять. Любви и счастья хватает от чётверых малышей, с преданностью взирающих ей в глаза. Нет личного счастья, даже вернее будет – любви мужчины.

Нина рассмеялась, пытаясь определить, чего всё-таки не хватает? В любви мужчин можно купаться. Главенствовало желание быть единственной для конкретного – Стаса.

Она вскинула голову, адресуя тому, кто отвечал за желания отчаявшихся женщин.

– Меня любит, и всегда будет любить муж– Станислав Жуков! Я одна в его сердце и больной голове!

Нина обрадовалась возникшей идее: как раньше не подумала об этом. Нужны услуги врача. Идти к психологу Стас наотрез отказался, так почему не отправить его в клинику хитростью?

Она пролистала список пропущенных вызовов. Отметив несколько от Ковалёва, Бероева, множество от Ильи и ни одного от Стаса. Сердце сжалось всё от той же больной обиды. Значит, блондин виноватым себя не считает. А поэтому говорить с ним пока не имело смысла.

Впервые столкнувшись с такой ситуацией, она растерялась, но потом взяла себя в руки.

Шатенка набрала Юльку, чьих вызовов было больше всего.

– Ты чего?– И тирада матами.– Я думала, что-то с тобой случилось!

– Что именно и почему?

– Стас вчера у нас ночевал!

– И?

– Мало ли что тебе взбредёт в голову!

– Юлька, мозг мне не парь. Есть телефон у Лиски, домашний, в конце концов, трубку которого снимут дети, Анна или мама.

– Наталья Егоровна сказала, что ты ни с кем говорить не хочешь.

– Про то, что в окно выпрыгиваю или вены режу, не говорила?

– Нет…

– Тогда чего переживать? Созрела, звоню сама.

– Что случилось-то?– Юлька вздыхала, будто это не Стас, а Олег не ночевал дома.– Не понимаю, какая кошка меж вами пробежала, поэтому переживаю.

– С кошки и надо было начинать. Не хочу пока говорить на больную тему, тем более по телефону. Нужно встретиться.– И лишь через паузу вопрос вскользь.– А сегодня?

– Уехал в Рязань.– Уточнять подруге не надо было.– Давай, как и предлагала, встретимся в ресторане.

– Юлька, у меня сейчас четверо на руках.

– С ними Наталья Егоровна и Анна.

– Я про другое, не хочу подавать пример, вдруг будут ждать, когда я вернусь. Столько не видели меня, сейчас дыхание ловят буквально, как хвостики следом ходят.

– Что делать?

– Приезжайте к нам вечером. Они обрадуются крёстным. У меня есть идея, как отправить Жукова к психологу.

Нина долго сидела в кабинете в любимом кожаном кресле Светличного, обхватив голову руками, размышляя о прошлом и настоящем.

Стас в Рязани, где она до сих пор не стала любимой снохой. Звонить не стал. С детьми перед отъездом не встретился. Ну что же, у них есть мама. У всех четверых. Различие она делать не станет. Готова ли стать матерью-одиночкой?

Она откинула голову и завыла. Беззвучно, широко раскрыв рот, полный боли взгляд в белоснежный идеально гладкий потолок – совсем не такой, как её жизнь: сплошь из горок, то вверх, то вниз, буграми на сердце.

Спираль, сжатая до предела, которой пора начинать раскручиваться.

Глубокие вдохи с выдохами, улыбкой растянуты губы и готова к встречи с детьми.

Те все вместе сидели за столом, уплетая завтрак. Анна уже была на месте, собирая одежду для младших и Троши. Лиска со скучающим видом гоняла по тарелке кусочки омлета.

– Мамочка, ты едешь с нами?– Клим, думая, что никто не видит, переложил свой сырник в тарелку Трофима.

Тот буркнул что-то в ответ, но брата сдавать не стал.

Мануэль макал тост прямо в креманку со сгущёнкой. Хитруля слизывал с кусочка поджаренного хлеба сливочного цвета лакомство, запивая апельсиновым соком.

– Ничего не слипнется?– Нина подвинула к мальчику тарелку с омлетом.– Скушай хотя бы немного, а после – десерт.

Ещё один сырник лёг в тарелку копии папы.

Она присела с торца стола.

Дети ускорились, усердно пережёвывая пищу. С мамой не забалуешь, это из бабушки можно верёвки вить.

Нина шагала по коридору комплекса, торопясь в офис, изредка бросая взгляд в окна, почти сплошь покрывающие внешнюю стену. Глаза остановились на одинокой фигуре мужчины, что-то высматривающего, задрав голову.

Сердце ёкнуло. Она остановилась. Стас! Шатенка могла узнать его в любой одежде. Новый пуховик, нелепая шапка, прикрывавшая светлые волосы, но мощные плечи и что-то ещё неуловимо родное. Ошибиться она не могла. Значит, про Рязань Жуков Юльке соврал?

Для чего он здесь и где сейчас обитает?

Рабочий настрой пропал моментально. Если решил за ней следить, то с какой целью? Первая радость ушла, уступив место раздражению. Слежка – последнее, на что она сама бы решилась. Неужели он настолько ей не доверяет или решил собрать какие-то факты для развода? Что это и как понимать?

Она решительно направилась назад к лифту. Зачем ломать мозг, если можно спросить напрямую?

Нина буквально выскочила из дверей комплекса. Мужчины уже не было. Она заметила, как со стоянки рвануло старенькое шевроле с залепленными грязью номерами.

Сердце сжалось. Неприятная холодная пустота в животе и тягучее ощущение, что тебя повторно предали.

Нина попробовала успокоиться мыслями, что ошиблась, приняв другого спортсмена за мужа. Не помогало.

Желания возвращаться в офис не было. Она позвонила секретарю, попросив перенести встречи на пару часов, и сбросила адрес ближайшей кафешки Илье, назначив деловое свидание. Тот ответил через минуту согласием, что через час подъедет.

Нина решила не брать машину, а пройтись пешком.

Осенняя грязь под ногами. Почти голые деревья. Жухлая трава по обочинам. И такой же настрой в душе. Хотелось тепла и света.

Она чертыхнулась начавшему накрапывать дождю. Ветер ударил в лицо порывом с моросью. Шатенка прикрылась ладонью, не желая возиться с испорченным макияжем. И снова мысль, как затащить Жукова к медикам.

Осталось объяснить всё толком Юльке и попросить Бероева, узнать, где муж остановился, если он в гостинице. Она не теряла надежды, что всё утрясётся. Узнать бы ещё, что у Жукова в голове.

Чашка кофе приятно грела ладони, разгоняя тепло дальше по телу. Холод в желудке пропал, уступив место жаркому напитку без молока и сахара. Сладость дополнялась куском вкусного торта. Тихая музыка почти пустого в это время зала. Она не сводила глаз с входа, специально выбрав столик напротив.

Нина продумывала первые фразы непростого разговора. Как объяснить, не обидев, бегство из Мехико? Что придумать, чтоб выведать, прав ли Бероев? Верить в то, что Илья связан с наркоторговлей, она упорно отказывалась.

Появление высокого, физически крепкого, в дорогой одежде, привлекательного мужчины е букетом роз в руках, не осталось незамеченным. Посетители, официантка, принимающая заказ и бармен уставились в окно, на лихо подскочившие чуть не к порогу джипы.

Из одного из них и вышел Илья в сопровождении двух телохранителей.