Желание на любовь 2 (СИ) - Колоскова Галина - Страница 9

– Служу в ФБР.

– Всё понятно. – Она усмехнулась, покачав головой. – Пока будут брать показания, я постараюсь дозвониться и направлю вас куда надо. – Врач дотронулась до руки Вуда. Серые, увеличенные очками, глаза глядели с сочувствием. – Держитесь. Ваша ситуация дурно пахнет, и аромат этот исходит от капитана. Жаль, что шеф Вернер сейчас в Вашингтоне.

Сержант вернулся и, удостоверившись, что у Вуда нет сотрясения, повёл для опроса и снятия отпечатков. Он усадил агента на стул, а сам отошёл в сторону, отвечая по рации на вызов.

Дознавательница – та самая девушка, что заглядывала, когда Мэтт переодевался – оторвала взгляд от наполовину исписанного листа и подняла голову. Она вздрогнула, увидев перед собой красивого прежде подозреваемого. Рассеченная бровь, склеенная кусочками лейкопластыря, и опухшая левая сторона лица делали Вуда совершенно другим.

– Имя, фамилия, дата рождения, номер социальной страховки. – Она вбила тонкими пальчиками сведения в ноутбук и, нажав «интер», откинулась в кресле в ожидании загрузки данных, разглядывая лицо арестованного.

– Почему у вас нет с собой документов? – сухой, совершенно справедливый вопрос и бесстрастный взгляд синих глаз.

– Сам не понимаю. – Пожал плечами агент, мучаясь тем же вопросом последние два часа. – Очевидно, обронил дома.

– Есть кому их доставить?

– Да, моя дочь и её мама скоро подвезут. – Он очень на это надеялся.

– Хорошо. Вы должны рассказать в подробностях, что произошло. Желательно с указанием места события. Вам разъяснили ваши права при аресте?

– Да!

– У вас есть жалобы или претензии на неправильные, неправомочные действия полиции?

– Весь мой арест – сплошная претензия, но об этом позже: я дождусь адвоката.

Девушка нервно постукивала пальцами по столу, увидев надпись на экране: «Доступ закрыт».

– Я несколько раз повторил, что являюсь агентом ФБР,– усмехнулся Мэттью, – и мои данные, как и пальчики, закрыты для общего пользования.

– Вы прекрасно знаете, что мы имеем право арестовать любое лицо, нарушившее законы и угрожающее безопасности граждан.

– Кому же я угрожал, отбив нападение двух наркоманов и забрав ключи от их автомобиля, не позволив на самом деле навредить здоровью или забрать жизни граждан?

Дознавательница ещё раз пробежала глазами протокол задержания и полицейский рапорт.

– Обратите внимание на номер машины и имейте в виду, я знаю его владельца. Скоро узнает мой адвокат, следовательно, и мои коллеги. У вас в участке давно практикуется метод двойного стандарта? Неприкасаемые сыновья начальников и невиновные осуждённые?

Девушка поднялась из-за стола и подошла к Бергеру. Они несколько минут о чём-то ожесточённо спорили, прежде чем она вернулась к Вуду.

– Я сейчас выполню свою работу, затем вас отведут к врачу, а потом… – Дознавательница опустила взгляд в стол и прошептала, почти не открывая рта: – Поскорее свяжитесь с адвокатом. Мы лишь выполняем приказы и следуем инструкциям.

– Я знаю, – согласно кивнул агент, –поэтому и веду себя совершенно спокойно. Стоит моему делу попасть на стол судьи – и я буду выпущен на свободу.

– Против вас выдвинуто обвинение, и есть показания свидетелей, а также заявления потерпевших.

– Всё то же самое есть у меня. – Вуд улыбнулся. – Заявление я сделаю прямо сейчас, и вы обязаны его запротоколировать.

Девушка поспешно ответила:

– Конечно! – и перешла к вопросам.

Она упорно избегала взгляда Мэттью. От того, что было стыдно участвовать в явном фарсе, или чтобы не показывать сочувствия. До пенсии ещё так далеко, наживать врагов в своём управлении ей не хотелось.

Через час Мэтт снова сидел в полицейской машине, но на этот раз его везли на приём к доктору. Номер страховки Вуд помнил наизусть.

Владелец небольшой частной клиники, находящейся в шестидесятимильной зоне от изолятора, подтвердил согласие на осмотр и оказание медицинской помощи арестованному, несмотря на поздний вечер.

Высокий смуглолицый мужчина с сединой на висках встретил Мэттью с полицейскими у входа. Он проводил всех к расположенному на втором этаже смотровому кабинету.

Усадив Вуда на кушетку в небольшой, сверкающей чистотой комнате и начав осматривать его бровь, врач тихим голосом заговорил на испанском:

– Мне звонил ваш отец. Он просил передать, что адвокат Лебовски вылетел в Финикс и скоро будет у вас. Это очень хороший специалист. Кэтлин по-прежнему не отвечает. Лилибет встретит его в аэропорту и расскажет всё, что случилось за последние несколько часов. Брюсу он дозвонился. – Доктор улыбнулся, добавив: – Надеюсь, ничего не перепутал.

Агент усмехнулся и громко ответил на английском, чтобы могли слышать за дверью:

– Спасибо, почти не больно.

На самом деле «больно» становилось по одной причине: почему Паркер не отвечает на звонки? Потеряла телефон? Прям всемирный день потерь. Но тогда почему она не поговорит с отцом с мобилы Лилибет?

Нехорошее предчувствие сдавило грудь. Он обернулся к двери. Нужно попробовать расколоть Бергера; тот должен что-нибудь знать. Его постоянные переговоры с Хаски говорят о дружбе между полицейскими.

Мэттью представил бледное лицо Кэтлин после их утреннего разговора и, мысленно попросив у любимой Колючки прощения за грубость, тихо простонал:

– Кэт, куда же ты вляпалась на этот раз?

Испанец поправил очки. Он осторожно снял лейкопластырь с брови Вуда.

– Простите, не расслышал. Я сделал вам больно?

– Нет, что вы, физической болью меня не пронять.

Врач выпрямился и, сняв тонкие резиновые перчатки, предложил:

– Давайте пройдём в операционную. Всё, что надо было сказать, я передал. Есть ещё просьбы к отцу?

– Только одна: чтобы он поскорее встретился с Кэтлин. Мне не нравится её молчание. И скажите, что со мной всё в порядке. По крайней мере, станет с вашей помощью.

Владелец клиники тепло улыбнулся, похлопав Мэтта по спине.

– Не волнуйтесь, сделаем всё как надо. Шрам через полгода можно легко убрать, хотя говорят, они украшает мужчину.

Агент вздрогнул от боли, но рассмеялся:

– Что-то в последнее время они слишком часто у меня появляются. Боюсь, как бы женщины не начали слепнуть в ярком блеске моих «украшений»!

Врач ударил себя по лбу.

– Простите! Совсем забыл о ваших рёбрах. Мисс Оуэнс сделает снимок. Не думаю, что там что-то серьёзное, но она поможет и наложить швы, и соорудить стягивающую повязку.

Невысокая женщина лет тридцати уже ожидала их в дверях кабинета.

Мэттью попрощался с испанцем и коротко поблагодарив, пожал сухощавую руку:

– Спасибо!

– Ну, что вы! На то и друзья, чтобы помогать, – подмигнул, улыбаясь, доктор. – Напомните мистеру Вуду, что он должен мне вечер за кружечкой пива.

Мэтт остановился и, обернувшись на пороге, проговорил на чистом испанском:

– Извините, совсем вылетело из головы. Передайте отцу, чтобы он разузнал всё о шефе полиции Вернере; тот сейчас как раз в Вашингтоне. Я арестован офицером его участка.

Через пару часов Бергер, сопровождая Мэттью в машину, решил сострить по поводу его нетвёрдой походки.

– Что, до сих пор отходишь от обезболивания? Зато стал как новенький. И даже швы не портят твоего смазливого личика. Скажи, чего на тебя бабы так западают-то?

Вуд довольно улыбнулся. Вот он, шанс узнать о Кэт, и разговор начал сам сержант. На такие вопросы не ответишь простыми «да», «нет» и «сэр».

– Отхожу потихоньку. А на вопрос, чем я нравлюсь… Внешность тут совершенно ни при чём. Они чувствуют, что мужество во мне измеряется не длиною того, что висит между ног. Я всегда защищал и буду защищать людей. Мне не без разницы, кем работают папочки преступников.

Мэттью обернулся на пыхтящего сзади полицейского.

– Одна из любимых мною женщин, Кэтлин Паркер, сейчас обивает пороги вашего участка, пытаясь помочь своему мужчине. И ей без разницы, как выглядит моя бровь. – Он усмехнулся, взглянув на покрытый потом лоб офицера. – Тебе срочно нужно худеть, – Он обернулся, указав взглядом вниз, – а то твой огрызок скоро никто не сможет разглядеть!