Желание на любовь 2 (СИ) - Колоскова Галина - Страница 41

Кэтлин выглядела уставшей, что было не мудрено: конец рабочей недели, перелёт больше чем в четыре часа, разница часовых поясов. Она перекинула сумку за спину, освобождая руки, которыми уже через секунду сжимала показавшуюся совсем взрослой дочь.

– Позволь помочь, – агент потянул за толстую лямку поклажи, напрасно ловя взгляд карих глаз. Прочесть с налёту хоть что-нибудь в них не удавалось.

– Отлично выглядишь. – Он делал комплимент с надеждой услышать в ответ хоть толику теплоты в голосе брюнетки, но и этого не случилось: она успешно прятала взгляд и молчала, продолжая целовать щёки растроганного ребёнка.

Мэттью удалось освободить Кэт от тяжести. Он подцепил лямки увесистой сумки, прокряхтев:

– Кирпичи загрузила? – но и на эту шутку не получил ответа, как и возможности обнять, и направился к выходу, пробурчав: – Жду вас в машине.

– Хорошая встреча, – ворчал на ходу Вуд. – Хоть бы раз улыбнулась ради приличия.

Надежды на то, что в ночь карнавала он переспал с «ходячим куском льда», рушились на глазах.

«Над чьими шутками вы смеялись все эти месяцы, мисс Паркер?» – ответ на этот вопрос Мэтт мог узнать лишь от самой Кэт. Он наконец увидел её улыбку, но подаренную не ему, а Лилибет, без умолку щебечущую что-то матери. Девочка жестикулировала, пересказывая последние новости.

– Вот и где положенные сопли при встрече? – Мэттью обошёл машину и открыл пассажирские двери, продолжая разговор с единственным благодарным собеседником – с самим собой. – Сейчас скажет, что я запрещённым приёмом вытащил её в Вашингтон.

– Папа, ты что-то сказал? – поинтересовалась дочь.

– Это он мне, – ответила Кэт, помимо воли прислушиваясь к любому звуку из уст Вуда.

– Понятно. – Лилит тёрла глаза. – Не выспалась сегодня, голова – словно ватная.

Она обернулась к матери, заранее извиняясь и давая зелёный свет отцу, ошарашенному сверххолодной встречей:

– Мам, не обижайся, если засну в дороге.

– Что ты, девочка моя. Спи, если хочешь. Приедем, покажешь мне комнату.

Брюнетка чмокнула дочь в щёку, захлопнула за ней дверь и села на переднее сиденье к немалому удовольствию агента.

Они смогли начать выяснение отношений уже через несколько минут, после того как «форд» рванул по трассе в направлении города. Лилибет спала, подложив под голову свёрнутый рулоном плащ.

– Что не так на этот раз? –Вопрос вырвался помимо воли Мэтта.– Давно не видел тебя настолько недовольной.

– А чему мне радоваться, кроме как встрече с дочерью?

– И в чём я на этот раз провинился? – Он приподнял бровь, разыгрывая полное непонимание. – Боюсь уже и говорить, и что-либо делать, чтобы не вызвать гнев с твоей стороны.

– Не юли, прикидываясь глупцом. Мне всё равно, чем ты занимаешься в свободное от работы время, честно. Вот только дуру делать из меня не нужно.

– Никогда тебя ею не считал. – Вуд свернул на перекрёстке, направляясь на нужную улицу. – Давай не ходить вокруг да около, не будем омрачать девочке встречу. Скажи, что на этот раз ты себе надумала?

Паркер наконец-то взглянула в его лицо.

– Ты прекрасно знаешь «что», но повторюсь: мы, каждый отдельно, живём своими жизнями. Не вымучивай из себя радость при взгляде на меня – и я сразу изменю своё поведение. Просто друзья, родители Лилибет – не более.

– Я не согласен! – Мэттью втянул аромат, постепенно наполняющий салон автомобиля, и невольно хмыкнул: – Он самый.

– Что? – удивилась Кэтлин.

– Запах твой ни с чем не перепутать. – Агент улыбнулся. – Можешь сейчас говорить что хочешь. Про звонок Лебовски среди ночи, про твои подозрения, ревность. Все переживания по этому поводу яйца выеденного не стоят. Я люблю тебя, хочу только тебя, – он взглянул на вытянутые вперёд стройные ноги брюнетки, – даже сейчас.

– Не забывай о дочери.

Вуд оглянулся и успокоил:

– Она крепко спит. У девочки есть проблемы, я не шантажировал тебя, взывая к совести.

– Что случилось? – Кэт забыла о разборках с гулящим агентом и с тревогой вгляделась в лицо спящей Лилит. – Она очень скрытная, не говорила мне ничего.

– Даже знаю, от кого у неё эта черта. – Он позволил себя обогнать, решив, что не стоит спешить, раз Паркер созрела для разговора. – Думаю, она захочет поделиться с тобой ими.

– Умело ты перевёл разговор. – Кэтлин расстегнула верхние пуговицы плаща.

Мэтт скосил глаза на грудь, обтянутую красной блузкой, но тут же перевёл взгляд на дорогу. Кэт вздохнула.

– Любишь, говоришь? – (Он согласно кивнул.) – Тогда почему даёшь повод для подобных звонков?

– Спроси у заботливого адвоката. Пусть расскажет всё, что видел в подробностях.

Принцип «лучшая защита – нападение» обычно срабатывал, и в этот раз тоже. Брюнетка брезгливо проговорила:

– Я не унижусь до подобных расспросов.

– Значит, прекращаем об этом говорить, – тут же согласился Мэттью.

– Хорошо. Тогда о чём?

– О нас и о том, что мы порой видим. – Он сделал паузу и задал неожиданный вопрос, в надежде застать девушку врасплох: – Тебя я видел неделю назад в Вашингтоне.

Но она даже бровью не повела и ответила на вопрос вопросом:

– Сколько перед этим выпил?

Вуд досадливо поморщился: теперь и Кэтлин считает его алкоголиком.

– Неважно. Да, был не трезв, но твой запах…

Она качнула головой.

– Повторяешься. Я уже сотню раз слышала о моём особенном аромате…

– Но так оно и есть.

– Не перебивай, пожалуйста. Мне, как и любой женщине, приятны восторги мужчины, но в прошлые выходные я находилась в Финиксе, присутствуя на дне рождения исполнительного директора.

Мэтт ответ показался тщательно продуманной заготовкой: Паркер слишком спокойно отвечала. Он попытался вывести её на искренность провокацией, не замечая, что загоняет себя в ловушку ревности.

– Не с Лебовски ли?

– Нет, с Пегги Росс, – усмехнулась брюнетка. Умению агента перевернуть всё с ног на голову стоило позавидовать: не он, а она теперь вынуждена была оправдываться. – Помнишь такую? Блондинка-болтушка, строившая глазки Брюсу, год назад перевелась из отделения Нью-Йорка в Финикс.

Кэт откинула голову на спинку кресла. Тёмные локоны веером легли вокруг бледного лица.

– И к вопросу о Самуэле: он уже больше месяца как в Вашингтоне. Странно, что ты, как его клиент, не знаешь этого.

– Намного страннее, что тебе известно местонахождение Лебовски, как и то, что называешь его по имени.

– А почему должно быть по-другому? – Паркер взметнула вверх брови; она и не предполагала, что Мэттью в курсе ухаживаний Самуэля, а тем более – рассматривает его как соперника.

– Да потому, что с адвокатами связываются по необходимости, а у тебя её уже нет.

– Разве?

Каждое слово агента было пропитано ревностью, и это вовсе не льстило. Когда-то Кэтлин сама испытывала подобные муки, но Вуд переходил все границы, отбеливая себя виной других. Она с трудом сдержалась, чтобы не влепить пощёчину.

– Он вёл не только твоё, но и моё дело, и по моему иску выиграл. Я, в отличие от некоторых, умею быть благодарной.

– Поздравляю! – Мэттью вполглаза следил за дорогой, но при этом ловил каждое движение, каждый оттенок эмоций и мимики брюнетки, снедаемый ревностью. – Успокой меня, скажи, что адвокат не звонит без повода и не зовёт на свидание…

Его слова были просьбой умолчать истину, пожалеть и солгать, не делая больно. Но Паркер давно уже дала себе слово, причиной которого стала позорная встреча с Лесси, говорить всегда только правду, причём в глаза адресату, или молчать.

Кэт в замешательстве склонила голову, решая, стоит ли нарушать принципы, и Мэтт почувствовал это сомнение, сделав единственно правильный для переговорщика, натасканного на психологических тренингах, вывод.

– Только не говори, что Лебовски успел сделать предложение выйти за него и стать очень богатой миссис с кругленьким счётом, домом на Майорке и рядом других, отстроенных на курортах с лучшими пляжами мира. – Он перешёл на шёпот, по накалу равнявшийся с криком. – Ты знаешь, что его родители проживают в Испании?