Варяжское море. Часть II. Ярл (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 32

Однако все изменилось, когда неделей спустя из Новгорода пришло аж десять ладей с ушкуйниками на борту! Пять сотен матерых, опасных бойцов из ильменских словен разом переломили ситуацию в мою пользу — и тогда вожаки и вожачки эстов со всего острова уже массово устремились в нашу твердыню, просясь под мою руку! Побоялись, видать, что исполню свое обещание… А чтобы приободрить своих новых «подданных», я тут же провозгласил общий поход и назвал его цель — Уппланд!

Конечно, самому мне больше хотелось бы навести визит в Саксонию, но увы… Не сошлись звезды. Ибо для того, чтобы начать разорять земли германцев, в свою очередь давящих на ободритов с запада, мне пришлось бы пройти с флотом вдоль датских островов и побережья Ютланда. На моем пути встали бы бесчисленные проливы — опасный для судоходства Большой Бельт, Каттегат, Скагеррак — и ведь на берегах каждого живут далеко не мирные и не беспомощные даны! Датские викинги сейчас как раз готовятся к решающему сражению с войском Харальда Хардрада, короля Норвегии. Будущая битва в устье реки Ниц обернется для датчан катастрофой, их король, Свен Эстридсен, едва не погибнет, но… Но пока они только собирают флот по всей стране. И появление эскадры эстов под моим предводительством может послужить — и наверняка послужит! — для извечных врагов западных славян красной тряпкой! Ведь «восточные викинги» не раз отмечались разорением именно датских земель…

Можно, конечно, было бы предложить военный союз ругам, да нанести ряд совместных ударов именно по данам, отвлекая их тем самым, от противостояния с Хардрада — оказав, таким образом, большую услугу зятю покойного Ярослава Мудрого. А после, заручившись уже его поддержкой, обрушиться на германцев — и кто знает, как там повернуло бы?! Глядишь, все западные славяне бы объединились против общего врага, и вновь заполыхал бы костер восстания на занятых врагом славянских землях! Спичкой для розжига которого послужили бы как раз наши набеги…

Пожалуй, я бы так и сделал — если бы не одно но: я веду в бой своих недавних противников. Людей, еще совсем недавно сражавшихся со мной, чьи сородичи, а когда и кровные родственники погибали от рук моих воинов. Людей, присягнувших мне под серьезным давлением и угрозой скорой расправы… Так что для начала мне нужно испытать их в относительно легком деле! Насколько ударить по Уппланду легче, чем столкнуться с датчанами… Хороший вопрос. Но, по крайней мере, сведений, что свеи в этом году планируют серьезный военный поход, стянув флот воедино, в доступных мне игровых справочниках нет. Так что пускай даны потеряют флот в битве с норвежцами — а уж потом мы вместе с ругами хорошенько их пощупаем за вымя! Глядишь, и вовсе выведем из игры, заставив Эстреда отказаться от королевского трона в пользу Хардрада — также ведь немалая услуга… А потом дело и до саксонцев дойдет, да и не только до них!

Но пока же наша цель — Уппланд! Да, из-за нашего разбойного набега наверняка пострадают невинные, и это гложет мою совесть. Сильно гложет. А с другой стороны — сколько морских разбойников, подобных Сверкеру или Ториру, на протяжение столетий грабили в том числе и славянские земли? Сколько новгородских (да и не только новгородских!) купцов отправили они на корм рыбам?! Сколько зла свеи принесли моей родной земле, начиная с викингских набегов, продолжив новгородско-шведскими воинами, Ливонской войны, предательским ударом во время русской Смуты, Северной войной, негласной помощью Германии во время Первой и Второй Мировых войн?! Так что удар по Уппланду — он прежде всего в интересах Руси. А коли невинные и пострадают — так разве не за грехи отцов?!

Май 1062 года от Рождества Христова (6571 год от сотворения мира). Упсала, королевский двор. Флоки Мститель.

… — Ярл Флоки Мститель, сын Сверкера Хитрого!

Заслышав свое имя, юноша вошел в просторную залу с высокими потолками, подпираемыми деревянными столбами с искусным резным орнаментом. Невольно оглянувшись, он зацепился глазами на висящее на стенах залы дорогое оружие, коим можно было бы вооружить полноценный хирд в сотню отборных воинов! Но тут же его взгляд встретился со взглядами многочисленных, славных мужей из племен свеев и гетев, явившихся к королевскому двору и сейчас восседающих на скамьях у помоста конунга Стенкиля. Они пристально, с недовольством взирали на молодого воина — и на мгновение он замер, не в силах сделать и шага вперед!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но собственное смятение и страх Флоки уже давно научился ненавидеть самой лютой ненавистью, и также давно он научился с ними бороться. Потому сейчас ему стоило лишь вспомнить события последних полутора месяцев, чтобы прежняя решимость вернулась к нему — и он двинулся вперед, уже не обращая внимания на окружающих его ярлов, богатых бондов и витязей, известных своей лихостью и храбростью!

Впрочем, чем ближе он приближался к помосту конунга, на котором расположился красиво украшенный искусной резьбой, инкрустированный золотом и самоцветами трон с восседающим на нем белобородым, седым как лунь Стенкилем, тем более неспешным становилось движение «Мстителя», а взгляд его наполнялся почтением, со стороны кажущимся совершенно искренним. Не дойдя до конунга нескольких шагов, сын Сверкера остановился и, глубоко поклонившись, четко, громко и крайне радушно произнес:

— Приветствую великого конунга Стенкиля, сына славного ярла Ренгвальда Ульвсона!

Старый, но далеко еще не дряхлый и не растерявший целиком былой силы конунг неспешно разлепил губы, после чего раздался его пусть и приглушенный, но еще гулкий голос, заставивший смолкнуть всех присутствующих в зале:

— И я тебя приветствую, Флоки, сын Сверкера… Мне сказали, что ты принес мне черную весть о готовящемся набеге «восточных викингов»?

Юноша встрепенулся и полным праведного негодования голосом ответил государю свеев и гетев:

— Истинно так, конунг! Они собрали три десятка драккаров, и к ним присоединилось еще десять ладей вендов из Гардарики, именуемых «медведями». А кроме того, три больших корабля с «пороками», не иначе как ромейской постройки!

Стенкиль внимательно взглянул своими серыми, уже выцветающими глазами на говорящего из-под кустистых, седых бровей — впрочем, взгляд его был вполне еще ясен и даже остер, словно у мужа в самом расцвете зрелости:

— Откуда же тебе это известно, Флоки, сын Сверкера?

Немного нервно сглотнув, «Мститель» заговорил — вначале быстро, съедая окончания слов, но вскоре успокоившись, уже чуть более медленно и внятно:

— Я был там. Был на Эйсюсла, когда ярл Самсон, победитель исландской воительницы, объявил о набеге на Уппланд.

Не отрывая взгляда от юноши, конунг решил уточнить:

— И как ты там оказался?

Флоки ответил уже чуть более твердо, окончательно уняв неожиданно охватившее его волнение:

— Я был в хирде славного вождя Беовульфа, призвавшего в набег нескольких свейских и датских ярлов. Всего у него было одиннадцать драккаров. Беовульф… — тут юноша сделал паузу, словно не решаясь говорить далее (впрочем, это был обдуманный жест, а вовсе не искреннее смущение) — Беовульф пообещал мне помочь отомстить ярлу Самсону за убийство моего отца, брата, тестя, его сыновей и дочери Альвдис, моей супруги.

Тут сын Сверкера взял небольшую паузу, после чего продолжил:

— Однако смелость ярла «Медведя» в этот раз его и погубила. Он первым ворвался в гавань у бурга Самсона — и первым попал под удар его «пороков». Драккар ярла был сожжен в гавани; погибла также команда и следующего за вождем корабля. И лишь третий сумел благополучно причалить — оставшиеся же суда данов пристали к берегу на значительном удалении от крепости нашего врага. И тогда Самсон вывел большой отряд из бурга и атаковал, имея двукратное численное превосходство над сумевшими выбраться из воды хирдманами… Они все погибли, пал и великий воин Беовульф, предательски сраженный множеством воев противника!

На самом деле Флоки ничего этого не видел, в бессилии лежа на песке после того, как покинул своих соратников, спасаясь с горящего драккара. Никаких угрызений совести он не испытывал: все его товарищи, в том числе и могучий Виглаф, его учитель, также как и великий воитель Беовульф, все погибли — он же остался жив! Виглафа, правда, было очень жаль… Но научивший доверять пророческим снам и собственным дурным предчувствиям, сын Сверкера не колеблясь, бросил хирд — и сумел выжить в невероятно долгом заплыве, в конечном итоге оказавшись мудрее всех... Впрочем, так и не увидев ни гибели соратников, ни смерти самого «Медведя», в оценке случившегося «Мститель» оказался неожиданно близок к истине!