Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Всадник на белом коне. Пробуждение (СИ) - Морозевич Юрий В. - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

– Тогда закрой глаза! – потребовала Йола. – Тебя ничто не должно отвлекать...

Тяжко вздохнув, он подчинился. А спустя мгновение почувствовал на плечах нежное прикосновение ладоней и услышал голос, отчетливо произнесший какую-то длинную и запутанную фразу. Вит ни слова не понял, язык совершенно определенно был ему незнаком.

– Все, – сказала Йола. – Можешь открыть глаза. Я только что попыталась инициировать твой драгоценный мозг.

– И? – спросил Вит. – С каким результатом? Я ничего не чувствую.

– Не знаю. Но если попытка удалась, то терпеть тебе осталось около восьмидесяти часов...

– Еще трое с лишним суток! Я столько не выдержу, сойду с ума от ожидания.

– А ты как думал!

Йола смотрела на него абсолютно серьезным взглядом. Разительный контраст с влюбленной женщиной, которую он сжимал в объятиях всего несколько минут назад. Теперь перед ним была женщина-ученый, женщина-исследователь, только что поставившая рискованный эксперимент.

– Полная синапсическая гармония наступит у тебя на шестые сутки, – тоном лечащего врача сказала она. – Если, конечно, все пойдет как задумано. А на восьмые сутки вообще будешь как... как новенький...

– Да не хочу я быть новеньким!

– Но не могла же я сказать – будешь как старенький.

– Хм... ты права. Первое в таком ракурсе явно предпочтительнее второго... Тебе что-нибудь известно о природе моей амнезии?

– Немногое, – Вит почувствовал, что она явно не желает развивать скользкую тему. – Только догадки, предположения... которые выглядят слишком фантастично, чтобы быть истиной.

– Поделишься?

Йола отрицательно покачала головой:

– Пока нет. Слишком рано. Но когда-нибудь – обязательно.

– Женщина-загадка – вот кто ты такая, – сказал Вит и вновь улегся на ложе, подложив руку под голову. Йола чуть помедлила, а затем легла рядом.

– Слушай, у меня к тебе деловое предложение, – серьезно произнес Вит. – Давай поженимся.

Он почувствовал, как она вдруг напряглась всем телом.

– Нет, в самом деле... Выходи за меня замуж.

– Мы с тобой и так женаты.

– Нет, ты не понимаешь... Все это похоже на обычную любовную игру. А я хочу по-настоящему. Ты не против?

– Нет, дорогой, я не против. И у нас с тобой все очень даже по-настоящему.

Вит вдруг подумал, что Йола отчего-то не воспринимает его предложение всерьез. Возможно, существующее положение ее полностью устраивает. Тогда он продолжил более настойчиво:

– Не так... Я хочу публичной помолвки, хочу обручальные кольца... хочу, чтобы нас все поздравляли и посыпали твою фату лепестками пурпуровых роз!..

– Заманчиво...

Она прильнула к нему и ласково провела ладонью по груди, а затем прикоснулась губами к щеке...

– Я люблю тебя, обожаю, мечтаю стать твоим мужем! Хочу, наконец, чтобы это было записано... да-да, записано твердым почерком в нашем брачном свидетельстве!

– Все это уже есть, – произнесла она, сделав упор на слове «это». – И твердый почерк, и следы брызг свадебного шампанского... все как положено. Когда-нибудь я тебе покажу... если захочешь.

Вит рывком приподнялся, опираясь на локоть. Йола смотрела на него чуть насмешливым взглядом.

– Постой... – пролепетал он. – Как это?..

Йола игриво пожала плечами.

– Нет-нет, ты мне напрямую скажи – все это правда? Или у тебя такой предвенечный юмор?

– Правда. Чистая и святая.

Вит помотал головой:

– Не верю своим ушам! Повтори!

– Не веришь – иди к черту, жених... – Йола откинулась на подушку, уставившись в потолок.

– Ох ты... пробормотал Вит. – Правда и вправду святая.

Он склонился, чтобы в упор рассмотреть выражение ее лица, и растерянно проговорил:

– Вот теперь я полный балбес...

– А я – вечная балбесова жена, – сказала Йола, словно поставила диагноз.

– Не-ет... ты вечная моя любовь! – не согласился Вит. – И где же был заключен наш первый брак?

– В небесах.

– Интересно... Что, в каком-нибудь турлайнере?

– Бери выше.

– Тогда... В «Восточном экспрессе»?

Йола наблюдала за попытками разгадать волнующую загадку с легкой, едва уловимой усмешкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Гораздо выше и дальше, – сказала она.

– Неужели где-нибудь в Приземелье? Орбита? Луна?

Йола уже откровенно смеялась, отрицательно качая головой. Мол, опять не угадал... Вит наморщил лоб в тщетной попытке то ли разгадать загадку, то ли вспомнить... Почему-то не получалось ни то, ни другое.

– Если точнее, то во Внеземелье, – сжалилась, наконец Йола.

– Марс?!. – он смотрел на подругу с нескрываемым недоверием. – Не может быть... Мне совестно, но я действительно ничего не помню. – Он обхватил руками голову. – Мозг буквально распирает желание вернуть утраченное, однако я не помню ничего выше земной стратосферы. Больше того, абсолютно уверен, что никогда в жизни там не был!

Йола повернулась на бок, заглядывая ему в лицо.

– Да не волнуйся ты так, – сказала она. – Со временем все вспомнишь.

– Твоими устами... – произнес Вит. – Честно говоря, я уже ни во что не верю.

– Ну и напрасно. Даже если моя инициация не сработает, все равно память постепенно вернется, теперь я в этом нисколько не сомневаюсь. Правда, процесс займет куда больше времени.

Вит некоторое время вглядывался в ее уверенное лицо, а потом вдруг спросил:

– А у тебя... никаких мозговых аномалий?

Она усмехнулась:

– Надеюсь.

И тут же не то утверждение, не то вопрос:

– Ты же ничего такого во мне не заметил?

– Нет, – согласился Вит. – Но меня что-то гложет... Понимаешь... с одной стороны, я не помню ничего из того, что было со мной раньше. А с другой...

Он вдруг замолчал.

– Договаривай, – сказала Йола. – Я не обижусь.

Он упорно молчал. Тогда она закончила вместо него:

– Хочешь сказать, что я с таким же успехом могла запомнить то, чего с нами не происходило?

– Ну... вроде этого, – он смущенно отвел глаза.

– Знаешь... с головой у меня все в полном порядке. Вместе с осколками времени там хранятся и драгоценные для меня семейные ценности, – она на секунду запнулась, но тут же продолжила: – Понимаешь, я ведь тоже тебя люблю. Очень... Хотя по большому счету ты этого совсем не заслуживаешь.

Вит тут же оживился:

– Я заслужу, вот увидишь. Тем более, что время у нас еще есть. Мне всего-то тридцать восемь. Сколько тебе – не спрашиваю. Но выглядишь ты просто девушкой! Рослой такой девушкой...

– Рослой? – она шутливо сдвинула брови.

– Я хотел сказать – взрослой... лет двадцати...

– Вот спасибо, утешил. Вообще-то, мы с тобой одногодки.

– Не верю, – сказал он, наклоняясь к ее губам. – Для меня тебе лишь двадцать...

– Иди ко мне, – прошептала она. – Ближе...

Вселенная вдруг сжалась в тугой кокон, в котором места хватало лишь для двоих, а затем стремительно развернулась обратно, расшвыривая в стороны пылающие облака туманностей и одобрительно подмигивая огоньками далеких звезд...

Йола потянулась, а затем решительно поднялась и, наощупь разыскав небрежно брошенный на кушетку прозрачный пеньюар, быстро оделась. Вит даже не пытался ее остановить, по опыту знал – бесполезно.

– Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? – спросил он.

– Кого?

– Фауну.

Йола повернулась к нему и уставилась недоуменным взглядом.

– Я тут грешным делом подумал, – пояснил Вит, – отчего это художники охотно берутся изображать олицетворение Флоры и никогда не утруждают свою мысль поиском олицетворения Фауны. А ведь персонификация Фауны могла бы выглядеть на полотне более впечатляюще, нежели красавица, выбрасывающая из своего подола цветы и листья. Если бы я был художником, то непременно написал бы тебя в образе Фауны.

– Я поняла. В твоих глазах работа Флоры – жалкая пастораль... – Йола скептически ухмыльнулась. – Как я понимаю, тебе больше по вкусу женщина, способная расшвыривать из своего подола динозавров, носорогов, буйволов и слонов. Табуны лошадей и стаи собак... Ты меня так представляешь?