Романов. Том 12 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 10

Патриарх Мефодий кивнул.

— Все правильно, и у меня есть на то все бумаги, — сообщил он. — Свою часть этого договора я выполняю, о чем, кстати, получаю еженедельные отчеты.

— Но люди так и не приехали, — заметил Андрей Викторович.

— Церковь не обладает правом переселять людей, — напомнил хозяин кабинета. — И я о том великого князя предупредил. Советы святых отцов звучат, но прислушиваться к ним или нет, решают сами прихожане.

Ворошилов кивнул с улыбкой.

— В том-то и дело, ваше святейшество, — заговорил он после короткой паузы. — Призывы священнослужителей возымели свое действие, люди действительно снимаются с мест и едут. Вот только пока вы заключали договор с великим князем Апраксиным, Выборгское княжество ввело у себя огромные выплаты для переселенцев. И, само собой, царские люди отправились туда, куда им было выгоднее. Оставить родные места они и так, благодаря стараниям святых отцов, были готовы. А дальше просто выбрали другой адрес для новой жизни.

Патриарх нахмурил брови сильнее.

— Я не знал этого, полковник, — сказал он чуть поблекшим голосом.

Андрей Викторович кивнул.

— Вас использовали, ваше святейшество, — подтвердил он. — Теперь дело выглядит следующим образом: на деньги казны Русского царства Русская Православная Церковь выстроила себе новые приходы, монастыри и обросла недвижимостью. Скажите, ваше святейшество, вы знаете, кто выступил автором идеи построить церкви в Литовской губернии?

Патриарх взглянул на собеседника, отчетливо понимая, что из собеседника он может в мгновение ока перевоплотиться в надзирателя, а то и палача. Государевы люди крайне болезненно относятся к растратам царской казны. И если отец Мефодий начнет отпираться, собственная Церковь его сместит и лишит всяческой поддержки и защиты.

А потому выгораживать никого он не собирался.

— Знаю, полковник, — твердо ответил он. — Эта идея была озвучена мне Анной Михайловной Соколовой. И, как понимаю из вашего рассказа, ее отец, Михаил Викторович, воспользовался моментом, чтобы усилить свое княжество. Даже меня не постеснялся подставить... — добавил он уже почти шепотом.

Андрей Викторович же кивнул.

— Я раскрою вам маленькую тайну, ваше святейшество, и, надеюсь, она никогда не покинет стен этого кабинета.

— Можете быть в этом уверены, полковник, — поспешно заверил отец Мефодий.

— Чтобы возместить убытки, Петр Глебович Апраксин должен был в дальнейшем получить финансовую поддержку от князя Выборгского, — поведал Ворошилов. — Документ с указанием размера беспроцентного займа прямо сейчас передается в руки великого князя Апраксина. Старшим сыном рода Соколовых.

Патриарх промолчал. Дополнять для него ничего не нужно было.

Соколовы даже из своей опалы умудрились оплести интригами не просто великого князя Апраксина, а саму Русскую Православную Церковь. А все потому, что он, патриарх Московский и Всея Руси, поверил, что княжна ратует о благе ближнего своего.

Наивным Мефодий не был, прекрасно понимал, что какой-то интерес у Соколовых в этом есть. Но тот факт, что именно его в итоге и сделали виновным, откровенно говоря, приводил его святейшество в бешенство.

— Я не могу давать показания, полковник, — взглянул на гостя отец Мефодий.

— Этого не потребуется, ваше святейшество, — вновь улыбнулся Ворошилов. — Я убедился, что вы не были причастны к этому делу и оказались такой же жертвой, как и Петр Глебович. О дальнейших разбирательствах по этому поводу не беспокойтесь, вопреки слухам Царская Служба Безопасности никогда не карает невиновных. А теперь я откланяюсь.

И, поклонившись, полковник отбыл, оставив патриарха Московского и Всея Руси обдумывать свое положение.

Кремль, рабочий кабинет государя .

Михаил II закончил слушать доклад Емельяна Сергеевича и кивнул, дозволяя тому сесть на место. Расположившийся в соседнем с царем кресле наследник престола выглядел, как всегда, отрешенным. Впрочем, несмотря на внешнее безразличие к происходящему, цесаревич всегда внимательно слушал и ничего не упускал.

Куратор Царской Службы Безопасности протянул руку к столику, на котором его ждал вишневый сок. Об изменении пристрастий Емельяна Сергеевича в Кремле прекрасно знали, а потому всякий раз рядом с ним оказывалось что-то в первую очередь полезное, и только во вторую — вкусное.

Ожил коммутатор на столе Михаила II.

— Государь, прибыл великий князь Апраксин, — доложил секретарь.

— Пусть войдет, — разрешил царь.

— Государь, прошу твоего дозволения на поединок чести, — объявил великий князь Апраксин, едва переступив порог царского кабинета.

Михаил II приложил ладонь к лицу и покачал головой. Емельян Сергеевич едва сумел скрыть довольную улыбку. В том, что Апраксин придет именно с такой просьбой, куратор ЦСБ не сомневался, его служба не зря свой хлеб ела.

И если удастся руками Апраксина убрать Соколова, это будет маленькая победа. Впрочем, все зависело от решения государя.

— Господи Боже! — вздохнул Михаил II достаточно громко. — Когда же в моей стране дураки переведутся?!

Петр Глебович остановился в шаге от кресла для посетителей и вперил взгляд в монарха. А тот убрал руку от лица и заговорил:

— Вот скажи мне, Петя, ты вроде бы никогда глупцом не был. Так почему согласился на эту сомнительную сделку с Мефодием? — спросил государь. — Или ты один в Русском царстве не знал, что ему в ухо Соколовы напевают? Может быть, ты упустил из внимания, что в Выборге развернута программа поддержки для переселенцев?

— Моей вины в том, что я не лезу в дела других князей, нет, — все еще распаленный, ответил губернатор Литовский. — У меня своих проблем хватает. Если бы наследник Соколова не приволок мне договор по займу, я бы и не задумался, что здесь что-то не чисто. Но, по мнению Мишки Выборгского, я ему должен платить за то, что он увел моих подданных!.. Эту наглость я не спущу!..

Государь усмехнулся в ответ и кивнул в сторону Игоря Михайловича.

— Что скажешь, цесаревич? — спросил Михаил II. — Должен ли я удовлетворить просьбу великого князя?

Наследник престола поднял взгляд на Петра Глебовича и совершенно спокойно произнес:

— Ранее Соколовы верно служили своей стране и трону, — сказал он. — Это достойный и древний род, у которого за плечами огромная история подвигов и свершений.

При этих словах великий князь Апраксин всерьез напрягся. Впрочем, прерывать наследника престола он и не подумал. Опасно это, перечить цесаревичу, ведь ему быть следующим монархом Русского царства.

— Однако за последний год, — продолжил Игорь Михайлович, — за ними оказалось слишком много грехов, государь. Да, ты лишил их должностей, выставил из столицы. Но страсть главы рода Соколовых к интригам от этого не утихла. Литовская губерния — наш передовой край, нам совершенно необходимо вновь вдохнуть жизнь в эти земли. Я считаю, сейчас не так важно, почему Петр Глебович и его святейшество стали жертвами интриг Соколовых — для Михаила Викторовича убеждать людей поступать, как ему нужно, все равно что дышать. Не эти два, так кто-то другой бы точно так же пострадал ради прибыли роду Соколовых.

Такой поворот понравился губернатору Литовскому намного больше. Петр Глебович заметил и блеск в глазах куратора Царской Службы Безопасности. Впрочем, о вражде Невских и Соколовых не слышал только глухой, но и тому на пальцах объяснили. Так что в реакции Емельяна Сергеевича ничего удивительного не было.

— Опять же, — вновь заговорил после короткой паузы Игорь Михайлович, — никаких законов нарушено не было, и фактически ни одного из участников дела мы не можем привлечь по суду. Однако поединок чести, которого требует Петр Глебович, позволит нам прервать эту бесконечную череду внутренних распрей, которые плодятся руками Михаила Викторовича. При полной поддержке наследника и княжны Выборгской, смею заметить.

Великий князь Апраксин слушал очень внимательно. Ему хватило ума понять, что сейчас не лучшее время уточнять, что конкретно еще натворил Соколов. Да и это не имело, по большому счету, значения. Ведь, судя по словам наследника престола, род князей Выборгских уже приговорен, а ему, губернатору Литовскому, придется стать палачом.