Удельный князь (СИ) - Серебров Яр - Страница 52

Хан встал, отошел к краю комнаты и вернулся с листом пергамента, протянул мне.

Интересный документ, навроде розыскного листа. Писан на тюркском и кириллице. Я пробежал по списку товаров глазами и несколько раз хмыкнул. В листе пряностей было указано побольше, чем их было, и вернул свиток.

— Самое дорогое пряности и китайский чугун? Хорошо знаешь цены? Сколько урона в серебре, небось ужо считал?

— Две сотни на сорок тысяч данг, — угрюмо пробурчал хан в ответ.

— Ого! — я присвистнул. Учитывая, что вес данга Узбека в разных монетных дворах сильно колебался, а в среднем составлял одну целую четыре десятых грамма, выходит триста тридцать шесть кило серебра. На наши деньги, тысяча шестьсот рублей с хвостиком. Вот блин. Золотыми мне эти специи встанут.

— Пусть будет двести пятьдесят, — ответил я небрежно словно речь шла о мелочной покупке, и отправил в рот ещё один урюк. — Многие важные люди пострадали, надобно их порадовать.

Берди вскочив на ноги, вскрикнул:

— Урус, откуда у тебя такие деньги?!

— Разве я говорил, что отдам деньги? Прежде дай слово молвить, а после решай, согласишься али нет.

Берди кивнул, дав понять, что выслушает меня.

— Есм у меня товаров дивных великое множество, а в числе прочих, уклад и добрый чугун. Ладим мы из него ступицы, казаны и прочий товар,а выходит лучшк чем китайский. Разумею, сам можешь сие проверить. Твои нукеры чай не оставили в стороне мои повозки.

— Смотрел твою арбу, урус. Хорошо катит, много везёт. Не врёшь, — коротко прокомментировал Берди.

— Верно то, Прохор завсегда своё слово держит. Вижу зрел мой каталог?

— Каталог?

— Список сие, по-гречески.

— А-а-а. Интересный у тебя список, урус. Много чудных вещей увидел. Мой отец говорил мудрый слова. Брюхо можно насытить, любознательность — никогда.

— Твой отец так же мудр, как и ты. Одно скажу это, — я постучал по кожаной обложке каталога, — старые списки и половины в них нет, что ныне ладим. Льём котлы большие и малые, ладим лампы, что светят ярчке ста свечей и ладим великое множество доброго товара, что можно вдвое, а то и втрое дороже продать в Сарае. Отдам тебе его заместо серебра, а эмиры за то тебя отблагодарят. А чтобы ты крепко в тумене стоял… Тебе и нукерам дам брони добры и стрелы калёны.

— Видел твою доску, урус. Хороша. Из персидского уклада варена?

— Нет, хан, доску сию сами варим и оттого, она в цену велику. Однако дам десяток, а к ним в две тысячи стрел каленых.

— Десяток?! — лицо хана просветлело.

Берди не понаслышке знал цену доспехов и размер взятки его приятно удивил.

— Тебе же и Могул-Буге доски златом и серебром украшу, да так лепо, что у самого Узбек-хана таковых нет. Царевне же положу зеркала волшебные, лампы и дивные кувшины. Похожие, в книжице есм. Сканью зовутся, но сделаем куда краше. И коли на такое согласен, слушай и мой интерес. Траты на товар будут велики безмерно, оттого войду в крайность велику. Буду в долгах аки в шелках. Понимаешь ли сие?

— Ей, урус, за дурака не держи хана. Серебра не дам.

— Коли не поможешь, не выйдет у нас ничего. А злато-серебро мне без надобности, иной товар у попрошу.

— Чего же хочешь, урус?

— Власть.

— Власть? — не на шутку напрягся Берди.

— Надобен один ярлык золотой, да пять серебряных.

— Ах это, — хан повеселел. — Ярлык можно.

— Вот что выспросить хочу, тама, — махнул рукой на север, — где твои нукеры меня в полон взяли, чья земля?

— Степь велика, урус, — ответил нехотя Берди. — Новосильский коняз считает её своей, елецкий с ним спорит, а темник Батбояр, — он усмехнулся, — думал то его кочевья.

— Мне то всё одно, чья та земля, однако...

Разговор вошёл в стадию торга, и я при этом активно освобождал поднос со сластями. Понятно, при любом раскладе меня обдерут как липку, однако банальный грабёж хану не даст нужной суммы, ибо столько денег у меня нет, физически нет. А дорогой товар поди найди, если только Богдана пытать, но не думаю, что до этого дошло. Берди и князь новосильский одного уровня чиновники и вот так запросто залезать в огород к соседу ему никто не даст. При правильном подходе смогу массу плюшек получить, как минимум окупающих расходы, а как максимум, обеспечу себе решение массы административных вопросов.

— От наших князей обельные грамоты на право брать оттуда землю белую есм, а ты сделай от эмира, да ещё одну, на зелёну землю в твоём тюмене.

— Зелену землю? Не слышал про такую. Зачем она тебе, урус?

— Я же не спрашиваю, хан, кому, и сколько ты будешь отдавать серебра с моих товаров. Хотя тайны в земле сей нет. Коли хочешь, поехали покажу, недалече она лежит. Тако же грамоту выведи, что мол сыск провел добро, а гость Прохор с погоста на море и люди его, не виновны. Эмирам Яголдаю и Сархан от меня отправишь подарки. Дерюге Новосильскому тако же подарки отвези, потому как строю я острожек малый со стенами из бревна доброго, а на то оказывается надобно его разрешение.

— И насколько велик твой тын, что тебе от дерюги разрешение надобно? — заинтересованно спросил хан.

— Три тысячи локтей в длину, да шестнадцать, в высоту.

— Урус, а ты точно не коняз? Знаешь, сколько мзды попросит за «МАЛЫЙ острожек» этот шельмец, Октай?

— Откуда? Но зато разумею, что тебе это выйдет куда меньше, чем мне.

— Не всё так просто, урус. Баскаку ещё подарки нужны, то его степь.

— Сделаем, коли нужны. Всё это связи хан и не только мне они треба. Ты делаешь услугу за мой счёт, а получаешь связи себе. Тем более всё одно в Сарай поедешь.

— Что-то ещё, урус? — раздражённо спросил Берди. Ему явно не нравился стиль разговора как с равным.

— Письмо князю Дмитрию составить, что гость Прохор под твоим покровительством состоит. Лён, коноплю крицы, да руду, что есть у тебя отдавай и вези до причала, что поставил я на реке Тим, оттудова заберу. Волок малый сам сделаю, дай тако же на него своё добро. Платить буду цену справную, но не более того, чем люд чёрный выручит на торге в твоём городке. Понимаешь?

Берди кивнул.

— Надобны шерсть, верблюды, волы, бараны и лошади из твоих кочевий во множестве великом, а тако же холопы. Отдавай сии товары, как своему самому близкому родичу и будем оба богаты, ибо за таковые подарки быть тебе в великой чести у улус-бека и его сестры Тайдулы.

Берди задумался, подвис словно старый компьютер, но через некоторое время глаза его загорелись.

— Чем платить будешь?

— Серебра у меня нет. Но, — открыл каталог и ткнул пальцем в первый пункт прайса с крупнооптовой ценой, и развернул страницу к хану, — тебе отдам на четверть дешевле.

— По рукам, урус! — вскричал темник. Видимо жук давно ознакомился с ценами. — У меня много верблюдов и железа. Ты получишь, что попросишь и клянусь, отдам недорого, как родному брату!

— Добро, хан. Только прежде, вели казначею договор составить. Сам же клятву дай именем Тенгри, что отдашь ВСЕХ моих людей, а тако же резаны, инструмент да прочие вещи, взятые на реке Должанке и моих городках. Сие ломаные резаны для тебя, а мне нужны крайне, ибо без них не осилю обещанное.

Хан, немедля ни секунды выкрикнул несколько гортанных слов. Прибежали слуги, поставили на стол кумыс и ломти запечённого барашка, от чего я чуть слюной не захлебнулся. Сам же Берди достал кривой нож и подойдя ко мне, разрезал верёвки.

— Теперь ты мой гость, Прохор! — он хлопнул меня по плечу и, наклонившись к уху, спросил, — Сколько времени надо, чтобы сделать МОЙ товар?

— Если пригонишь в помощь своих холопов, да криц в достатке будет, три седмицы, — ответил не задумываясь. На самом деле могу быстрей, чугуна ещё в достатке, но сие хану знать не следует.

Хан, усевшись обратно на место, поднял пиалу с кумысом и отсалютовав, отпил.

— Вчерашнее яйцо сегодня птенец. Сделаешь, что обещал, в долгу не останусь. Будут тебе холопы, бараны и кони добрые. Помогу договориться с дерюгой вашим. Только быстро делай товар, урус. Очень быстро.