Разговор с матерью - Спок Бенджамин - Страница 51

Лет пятнадцать назад по всему миру прокатилась волна дискуссии вокруг педагогических взглядов Спока. Появились статьи и в нашей печати. На страницах «Литературной газеты», в частности, было опубликовано такое характерное письмо геолога А. Силуянова из Кургана:

«Уважаемая редакция! В нашей стране хорошо знают американского педагога и педиатра доктора Спока по его замечательной книге „Ребенок и уход за ним“, переведенной на русский язык. Сформулированные им прогрессивные, гуманистические идеи и педагогические принципы близки и понятны нам, они перекликаются с идеями и воспитательной практикой наших выдающихся педагогов А. С. Макаренко, В. А. Сухомлинского, С. Т. Шацкого и других. Но вот за рубежом, о чем уже говорилось и в нашей печати, появились сообщения, что д-р Спок изменил своим принципам, отказался от системы воспитания, построенной на доброте и доверии к ребенку, и уповает теперь прежде всего на жесткость и дисциплину. Что же произошло с д-ром Споком? Мне не совсем понятно, почему нужно противопоставлять дисциплину доверию — разве одно исключает другое? И почему указание на то, что помимо доброты полезна бывает и жесткость, означает измену прежним взглядам?»

И в сентябре 1974 года я выступил на страницах «Литературной газеты» со статьей «Доктор Спок против доктора Спока?». Вопросительный знак в заглавии статьи был поставлен не случайно, ибо я, как мне казалось, доказал, что никакого отступничества у доктора Спока не было. Три года спустя, встретившись со Споком, я показал ему эту статью. Спок в общем-то согласился с ней и подчеркнул, что никакого изменения своим принципам у него не произошло. Не скрою, я тогда как бы уходил от категорических, безапелляционных заявлений, так как кое-что мне самому оставалось непонятным, проблема была необыкновенно сложной, полемической.

Мне и сейчас многие товарищи, которые встречались со Споком, говорят, что все же некоторое отступление у него произошло. Я такой позиции не разделяю. Здесь надо говорить о целой системе противоречий, которые выявились в результате педагогической и общественно-политической деятельности этого замечательного человека.

* * *

Итак, доктор Спок, подчеркивалось в печати прошлых лет, с именем которого связана гуманистическая педагогика, выступил со статьей, в которой ратовал будто бы за твердость в воспитании детей.

Доктор Спок, антивоенный лидер, борец за мир, утверждает, что без жестких, последовательно проводимых требований не может быть действенного воспитания.

Доктор Спок, замечательный педагог современности, увидел вдруг в мягкости, доброте, родительской ласке главные противоречия воспитания детей в современной Америке.

Эта его новая позиция и вызвала в зарубежной печати бурю страстей.

Радио… Газеты… Телевидение… Десятки запросов… Все желают знать, зачем и почему понадобилось доктору Споку изменить своим убеждениям: проповедовать твердость и дисциплину вместо доброты, «переметнуться к консерваторам»…

Чем вызваны эти заявления? Почему, казалось бы, частные вопросы педагогики стали общественно значимыми?

Позволю себе некоторое отступление: необходимо объяснить, почему решение вопроса, что ставить на первое место — строгость или доброту, оказывается кардинальным в воспитании детей.

История знает немало случаев, когда одна книга или статья о воспитании приводила в движение общественную мысль, совершала своего рода очистительный переворот в сознании людей. Чем объяснить такой резонанс? Чем объяснить, что выдвижение на общественный суд острой педагогической идеи приводило к тому, что пульс общественной жизни мгновенно учащался и в полемику вступали крупные ученые, педагоги, писатели — Руссо и Толстой, Пирогов и Добролюбов, Макаренко и Сухомлинский? Они вторгались в самые глубины социальной жизни, через отдельные звенья микропедагогических явлений обнажали социальные противоречия и находили ту единственную правду-истину, которая долгие годы потом сопутствовала нравственному развитию общества.

Разрешая, казалось бы, семейные, отнюдь не глобальные проблемы воспитания — «пеленать или не пеленать?», «сечь или не сечь?», «наказывать или поощрять?», «строго выполнять режим или с некоторым послаблением?», — признанные авторитеты общества, например Руссо и Оуэн, Добролюбов и Толстой, указывали на причины существующего зла, пытались объяснить способы обновления мира. То есть брались не проходные или узкоспециальные темы, а такие, которые, по меткому выражению Ушинского, становились общественными вопросами для всех и семейными вопросами для каждого.

Для нас, советских педагогов, проблема примата доброты над строгостью является одной из важнейших. Тут малейшие недомолвки и неточности сказываются на всей системе педагогических подходов.

Да! Именно от того, как мы прикасаемся к детям, как заставляем учить уроки и укладываем спать, как смеемся в их присутствии и рассказываем о себе, как угрожаем или поощряем, — от всего этого зависит становление детской души и даже в известном смысле судьба целого поколения.

Много лет работая в школе и занимаясь педагогической теорией, я тысячи раз убеждался в том, что научное решение этой проблемы позволяет четко отделить авторитет от авторитарности, подлинную коллективность от ее суррогатов, свободу от вседозволенности, истинную любовь от слепой привязанности, необходимость бескомпромиссного подчинения нравственным законам от педагогического произвола и насилия…

Чем больше вчитываешься в статьи доктора Спока, тем отчетливее сознаешь, что речь в них идет не столько о замкнуто-этических категориях, сколько о главных проблемах воспитания, которые неизбежно выходят на политику и идеологию общества в целом.

В одном из своих интервью доктор Спок сказал: «Знаете, поднялась такая буча после того, как я выступил с этой злополучной статьей… Все спрашивают об одном и том же, все желают знать, зачем и почему я так написал… Они же ничего не поняли. Ничего! В своей статье… я лишь повторил все то, что твердил на протяжении трех десятков лет: „Не пасуйте перед своими детьми. Когда нужно, не бойтесь проявлять твердость по отношению к ним“. Но быть твердым не значит быть злобным: это значит воспитывать ребенка в атмосфере радости и дружбы…»

Итак, частный педагогический вопрос, что ставить на первое место — строгость или доброту, разделил людей (и так было всегда) на два противоположных лагеря. Первые — сторонники гуманизма — утверждают, что только в атмосфере доброты может быть осуществлено подлинное воспитание. К ним всегда принадлежал и Спок. Он писал в книге «Ребенок и уход за ним», что детям больше всего на свете нужна любовь преданных родителей, что дети, ставшие преступниками, страдали не от недостатка наказаний, а от недостатка любви, что каждый ребенок — личность.

Нельзя сказать, что сторонники второй концепции начисто отметали ласку и доброту. Они просто отдавали предпочтение строгости и жестким требованиям. Никто из них, разумеется, не призывал «сокрушать дитяти ребра сызмалу», но они ратовали за беспрекословное подчинение детей воле взрослого.

Именно против таких авторитарных методов выступил около тридцати лет назад Бенджамин Спок. Тогда он на первое место ставил родительское тепло, свободу ребенка, его творческую деятельность. Был ли он тогда проповедником вседозволенности? Нет. Была ли его теоретическая концепция связана, скажем, с теорией свободного воспитания? Нет. Вносил ли он со временем какие-либо коррективы в развитие своих идей? Разумеется. Эти коррективы отражают и некоторую эволюцию взглядов доктора Спока, и противоречия американского общества.

Уже в 50-х годах Спок предостерегает матерей от крайностей в воспитании детей. «Проявляйте чуткость, — говорит он, — учитывайте желание и волю своего ребенка. Но осторожно, не позволяйте ребенку превращать вас в рабыню. Помните, что главенствующую роль должны играть родители, родительский авторитет. Я имею в виду настоящий авторитет, а не авторитарность, разумеется. Речь идет не о наказании ребенка, а об умении научить его тому, что хорошо и справедливо. Нужно добиться того, чтобы в наказании, как в методе воспитания, просто не было необходимости…»