Трофейная жена (СИ) - Иванова Валерия - Страница 42

Я, словно раненный зверь, метался из угла в угол, ждал новостей. Такое чувство, что время замерло. Люди в белых халатах ходили мимо меня туда-сюда, хлопали дверьми… И никто ничего не говорил. А я реагировал на каждый шум, каждый шорох. Поднимал взгляд на двери операционного блока – вдруг оттуда выйдет врач. Как же долго, твою мать! Бессилие меня убивало.

Постепенно в больницу подтянулись наши люди. Я отослал всех домой, кроме охраны. Братья пытались поговорить со мной, но я игнорировал их. Спросил лишь, как девчонки. С Лейлой всё хорошо, она пряталась в лесу, а вот Камилле досталось нехило. Перелом ребра и избитое лицо. Я даже криво ухмыльнулся, эта девчонка всегда огребает по полной.

Я снова остался один.

Наконец-то из дверей вышел врач. Я тут же подскочил на ноги и бросился к нему. Он выставил руки вперёд, останавливая меня.

– Она жива, – сходу начал, – Мы смогли стабилизировать её, но состояние очень тяжелое. Пуля пробила лёгкое, несколько сантиметров левее и… Мы сделали всё, что могли… Теперь ваша жена должна бороться за свою жизнь.

– Я могу её увидеть? – хрипло, такое чувство, что стекла нажрался, горло дерёт.

– Не сегодня.

– Я хочу её увидеть, – с нажимом сказал.

– Понимаю, но в её состоянии это опасно. Тем более в её положении.

– В её положении? – нахмурился я. Что он, чёрт возьми, несёт?

– Вы знали, что Ваша жена беременна?

Эта новость выбила почву из-под моих ног. Я хотел ребёнка от Милахи, и с тем количеством незащищенного секса, что мы занимались, я понимал, что в скором времени стану отцом. Но узнать об этом сейчас, когда она там одна и борется за свою жизнь…

– Что будет с ребёнком?

– Не могу давать никакие прогнозы. В первую очередь мы боремся за жизнь вашей жены, – ответил он.

А мне не оставалось ничего, только согласиться. Как бы больно не было, нужно вернуть Милаху.

– Я больше ничего не могу сказать… Если верите в Аллаха, то молитесь, он услышит.

Врач ушёл, оставив меня наедине с моими мыслями. Я посмотрел на свои руки, которые были испачканы кровью Эмилии, меня трясти начало. Её кровь на моих руках, в прямом и переносном смыслах. Я не смог её уберечь, не смог защитить, а ведь обещал. Прикрыл глаза, а перед ними её душераздирающий крик, и взгляд, выжигающий душу, в котором столько эмоций.

Я прошёл в туалет и начал смывать с себя кровь.

Только борись, малышка. Не оставляй меня.

А дальше я сделал то, чего не делал с самого детства – начал молиться.

Три грёбаных дня я подпирал стены реанимации. В первый же день было принято решение ввести Эмилию в искусственную кому. Я спросил, как это отразится на ребёнке. Врач сказал, что никто не может ответить с точностью. Всё зависит от здоровья матери, в его практике бывало по-разному. В любом случае, если беременность удастся сохранить, то всё это время нужно будет наблюдаться у врача.

На четвёртый день было принято решение вывести Эмилию из искусственной комы, а на пятые сутки меня пропустили к ней. Я так нервничал, что начал разглаживать руками мятую футболку – мне хотелось предстать перед женой в приличном виде. Мне выдали одноразовый халат и бахилы. Я всё надел на себя и зашёл в палату.

Здесь была медсестра, которая тут же сказала:

– Ей пока трудно говорить, мы извлекли трубку. Через пару дней всё должно пройти, но пока голосовые связки нельзя напрягать. Это понятно?

Я кивнул, а сам не сводил взгляда с лица жены. Моя маленькая, сильная женщина. Она справилась! Выжила. Лежит на этой койке – такая беззащитная, а у меня нутро разрывается от чувств к этой хрупкой малышке.

Я подошёл к койке и сел на её край. Взял лицо Милахи в свои ладони и стал осыпать поцелуями. Мне нужно было почувствовать тепло её кожи, чтобы во всем самому убедиться. Смотрит на меня своими огромными чистыми глазами, а в них только радость, что меня увидела. Моя чистая девочка.

– Я люблю тебя, – признание срывается с губ. – Бл*ть, я понимаю, что момент не самый романтичный. Но я за эти дни уже столько передумал. Но я хочу, чтобы ты услышала эти слова. Теперь ты будешь слышать их часто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Милаха издала какой-то звук, но я приложил палец к её губам.

– Уже нарушаешь запреты доктора? Я люблю тебя, Милаха, ты меня тоже, я знаю. Спасибо, что вернулась ко мне.

Милаха находилась под постоянным контролем врачей. Я хотел перевести её за границу, дать лучшее лечение, но все врачи, с которыми консультировался, твердили в один голос, что жена получает лучшее лечение. Это в их же интересах.

О беременности я пока не сказал ей… Но врачи начали корректировать план лечения в связи с её положением. Скоро должен был быть первый осмотр, и мне нужно всё рассказать жене. Но как? Чувствую себя настоящим идиотом.

В больницу приехали Камилла с Лейлой, и я решил воспользоваться этой передышкой – поехать переодеться и принять нормально душ. Почти всю неделю я безвылазно сидел в больнице. У меня было столько времени, чтобы обо всём подумать. Я дал себе клятву, что отныне Эмилия и ребёнок будут в безопасности. Если придётся, то я даже готов выйти из бизнеса. Я сделаю всё, чтобы моя семья не боялась жить.

Приехал к Амирхану, сходил в душ, и дальше мы начали обсуждать дела. Виновник так и не был найден. Я злился, мне хотелось крушить всё вокруг! Что за ублюдок посмел напасть на мою женщину? Все, кто причастен хоть немного, будут наказаны. Зато брат рассказал мне другую новость. Я не знал, смеяться или разбить голову младшему брату.

– Позавчера Даян и его друзья проникли на территорию Туманова, подожгли его слад. Там находились люди, и не все смогли выбраться. По дороге домой они прихватили с собой одного из поверенных Влада. Он сейчас в подвале.

– Какого хрена этот сопляк это сделал? – я подорвался с кресла и запустил руки в волосы. – Он вообще понимает, какие могут быть последствия?

– Я ему уже объяснил, – устало ответил Амирхан. – Но риски оправданы, брат. Человек, которого они привезли с собой, оказался очень полезным. Он рассказал про многие схемы и махинации Туманова. И готов сотрудничать с нами взамен на нашу защиту.

Посмотрел на Амирхана, и мне лишь оставалось покачать головой. Именно поэтому он стоит у руля нашей империи. Холодный и лишённый эмоций. Раньше я хотел походить на него, а сейчас… Мне даже думать не хотелось, что однажды я стану таким же отрешённым.

– Ты главный, тебе и принимать решения.

Брат долго всматривался в моё лицо, затем кивнул и вышел из кабинета.

Я подошёл к бару и налил виски в стакан, осушил залпом. Янтарная жидкость тут же потекла по венам, начала расслаблять мышцы. Услышал позади себя шаги, обернулся и увидел дядю.

– Налить? – указал на алкоголь.

Джамал отрицательно покачал головой и сел в кресло.

– Как твоя супруга?

– Идёт на поправку, – ответил я.

– Это хорошо. Аллах услышал все наши молитвы. Она ничего нового не рассказала?

– Что именно?

– Про нападение.

– Всё рассказала Камилла.

– Да-да, – часто закивал дядя. – Но, может, твоя супруга вспомнила что-то ещё?

Камиллу и Лейлу допросили сразу же.

– Эмилия сейчас не в том состоянии, чтобы задавать ей вопросы.

– Конечно, ты прав, дорогой.

Я сделал ещё один глоток виски и собирался выйти из кабинета, вернуться в больницу. И тут дядя произнес слова, которые подписали ему смертный приговор.

– Как хорошо, что Рахмат сдох. Таких людей не должна носить земля. Запудрить мозги Ление и напасть на беззащитных женщин…

Было принято решение никому не говорить о том, что Рахмат участвовал в нападении. Никто не знал об этом, кроме тех, кто принимал участие в спасательной операции. Мы рассчитывали, что таким образом крот может выползти наружу и не ошиблись.

Медленно я повернулся к родственнику, и по моему взгляду он понял, что допустил ошибку.

– Откуда ты знаешь про Рахмата? – спросил я.

Внутри всё взрывалось всполохами ярости, я хотел немедленно удушить его. Мразь! Крыса!