Мой сводный дракон (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 29

Остановилась. Замерла. Прислушалась к моменту. Поймала его цепкой лапой и не отпускала.

Плавно клонящееся к горизонту солнце отдавало столько тепла, света и нежной, вдохновляющей романтичности, что сердце замирало. Цвета обрели сочность, выразительность. Светлые тени придавали пейзажу образность и рельефность, но не пугали. Белоснежные облака окрасились в пастельные тона, всё больше напоминая перья розовых фламинго. Я не могла насмотреться, насытиться красотой природы, только стояла и смотрела, смотрела…

— Красиво, — произнёс Рагнар.

— Очень, — выдохнула, не испугавшись его появления.

— В беседке тоже отличный вид, предлагаю до неё дойти и отведать угощений, цаны старались. — Я не обманывалась вкрадчивостью и мягкостью брата, знала — спорить бесполезно. И, поскольку в данном случае он прав, направилась в беседку.

— Ты решил присоединиться ко мне за ужином? — уточнила, когда мы сели за стол и принялись рассматривать яства. — Подай, пожалуйста, фрукты, не хочу мясо.

— Съешь всего понемногу, тебе потребуются силы.

— Не люблю, когда ты командуешь, — произнесла, выбирая самый симпатичный кусочек мяса и демонстративно его надкусывая. Надо — значит, надо.

— Нет, — ответил брат. — Ты спокойно относишься к моей манере излагать мысли, тебя раздражает, когда я прав, а ты нет. Это пройдёт с возрастом.

Уставилась на великого специалиста по женской психологии. Обалдеть можно, до чего самоуверен. И ведь ни капли не сомневается в своей правоте!

Очень хотелось наговорить гадостей самоуверенному типу, но меня вдруг словно холодной водой окатило. Зачем? Эффекта не будет, Рагнар мнения не изменит, я же почувствую себя истеричной особой и потом буду корить себя до умопомрачения.

— У каждого из нас своя правда, — парировала невозмутимо и принялась за еду.

Посмотреть бы на реакцию братца, но стоило отыграть сцену взрослой и сознательной Алессаль до конца, потому не дрогнула, взгляда не подняла.

— Хвалю, — коротко резюмировал он тем особым тоном, от которого я заводилась, словно бык при виде алого шёлка.

Прижать бы руку к груди, жеманно похлопать ресничками, поблагодарить за науку, но сердце колотится как ненормальное, а организм генерирует яд литрами, перегоняя его по венам.

Останавливаю себя. Очередная провокация с его стороны.

Желчные, злые слова застывают на губах.

Отрезаю кусочек помидора, кладу в рот, раскусывая сочную мякоть, замираю, прислушиваясь к ощущениям. Предыдущая порция была шикарна — хорошо присоленная сладость плода буквально взрывала рецепторы. Но сейчас я ощущаю лишь горечь. Аппетит портится.

Делаю глоток воды с лимоном, смывая неприятный привкус и возвращая себе контроль над эмоциями, поднимаю взгляд на брата, который и не думает страдать от угрызений совести, наслаждается жареным мясом и шикарным видом на море.

Хотя какая совесть? Он и слова–то такого не знает.

— Тоже считаю, что подготовка к академии идёт успешно.

Рагнар бросил короткий цепкий взгляд и вернулся к еде, а я решила закрепить успех в непростых переговорах — расслабиться и перекусить. Только не выходило. При одной мысли о продолжении ужина становилось дурно.

Сосредоточилась на пейзаже, вновь попыталась поймать ощущение волшебства, что охватило меня несколько минут назад, но организм настроился переживать. Вместо красоты окружающего пространства я присматривалась к сгущающимся теням, к тому, как меняется цвет морской воды, каким непрозрачным, вязким он становится, с алыми всполохами заката на поверхности. Как быстро скрывается за горизонтом солнце.

Поёжилась. Краем глаза отметила движение, подняла взгляд на брата. Он укутал меня в мягкий плед и, приподняв, усадил к себе на колени.

— Мне не холодно, — произнесла, усиленно любуясь пейзажем. Бесконечное своеволие братца, несомненно, бесило, но с приближением ночи так нужна была поддержка, что я готова была её принять, и не дёргалась.

— Алессаль, расскажи о своём детстве, — неожиданно попросил Рагнар.

— Решил поиграть в психолога?

— Расскажи, — с нажимом повторил брат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что именно ты хочешь услышать? Давай без хождений вокруг да около. Прямой вопрос, — потребовала, не желая вести светскую беседу, но понимая, что сопротивление бесполезно, Рагнар был в том состоянии, когда спорить бесполезно. Иногда он общался, а иногда вцеплялся, словно хищник в жертву. Сейчас работал второй вариант.

— Тени приходили к тебе каждую ночь?

— Да.

— Душили и не давали спать?

Откуда он знает? Неужели я что–то говорила, пока металась в бреду? Мозг отказывался «подгружать» информацию.

— Не каждую, — буркнула, сжимаясь от воспоминаний. Рагнар тут же положил горячую ладонь на мою спину и погладил, позволяя мышцам немного расслабиться, а затем и вовсе обнял, прижал к себе.

— Это лишь воспоминания, не бойся, — заверил мягко и тут же вернулся к допросу: — Где была твоя мать, когда тебя душили? Приходила, сидела с тобой?

Непонимающе посмотрела на мужчину. Как он может так себя вести? Утешать и допрашивать, прижимать к себе и отталкивать? Заглянула в глаза — цвет оставался неизменным, а взгляд — хищным, столь мной нелюбимым.

— Обычно всё происходило, когда мамы рядом не было.

— Так я и думал.

— Что? — Заглянула в непроницаемое лицо. Рагнар молчал, я же вдруг вспомнила одну его фразу. Подслушанную. Сознаваться в последнем не хотелось, но уж слишком любопытно. — Я слышала, как ты сказал маме, что её присутствие блокирует мою магию. Это связано?

— Да.

— И?

— У меня есть некоторые догадки, но я не стану из озвучивать, пока не найду им подтверждение.

Развернулась к нему лицом, для чего пришлось поднять ноги на скамью. Мелькнули ноготки с алым гель–лаком и я едва не вылетела из разговора, сообразив, что мастер педикюра на Земле, сейчас лето, а я через три недели буду выглядеть, как неухоженное чудовище, если не разберусь, как следят за собой местные дамы.

А если не следят?

А если ходят с шершавыми пятками и без лака?!

— Не стоит пугаться, всё не так плохо, — поспешил утешить Рагнар.

Едва не брякнула, что хуже и быть не может, но вовремя очнулась. О чём мы там говорили?

— То есть дело — дрянь? — сделала вывод.

— Если я прав насчёт твоей магии, то ситуация несколько усугубится.

— Рагнар!

— Пройдёшь сегодня инициацию — расскажу. Даже пообещаю учитывать твоё мнение при принятии решения, — нашёл ко мне подход хитрый жук.

— Ты и так его будешь учитывать. Всегда, — произнесла, задержав его взгляд. — Я готова придерживаться правил временно — пока не встану на ноги, но не позволю безоговорочно распоряжаться своей жизнью. Никому, Рагнар.

«Тем более, тебе», — закончила про себя.

— Поговорим, когда сможешь подчинить Тьму. Или через год, когда я вернусь из академии, — вкрадчиво напомнил братец о договорённости.

Думает, я вновь грохнусь в обморок и очнусь через пару недель?

Размечтался!

Глава 15

Итак, необходимо во что бы то ни стало пройти эту инициацию, иначе академии мне не видать как своих ушей. Не знаю, что именно произошло, но чувствую: с недавних пор не хочет он меня туда отправлять, вот ни капельки. И это опасно. Рагнар не из тех, кто идёт на поводу у девичьих чувств. Если есть достойные аргументы запереть малолетнюю сестрёнку в Ургране, он ими воспользуется, и лучше быть готовой на сто процентов, поскольку сражение предстоит не из лёгких.

Но меня не остановить. Я твёрдо знаю, чего хочу и не желаю тосковать целый год без компании. Меня лишили матери, друзей, интернета, социальный сетей, джакузи, музыки в телефоне… Достаточно лишений. И если нужно побороть страх темноты, чтобы дать раскрыться потенциалу, чтобы поступить в академию, я это сделаю.

— Когда начинаем? — спросила у Рагнара.

— Как только поешь, — был ответ.

Посмотрела на упрямца. Удивительное качество помнить всё сказанное и контролировать окружающих. По всей видимости, я зря старательно делала вид, что ем. Ну не лезет в меня еда, когда волнуюсь!