Мой сводный дракон (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 19

— Видел.

— А мне не рассказывал! — попеняла феечка.

Посмотрите на неё! То есть он ей ещё и докладывать обо всём должен. Здорово, ничего не скажешь.

— Ты не спрашивала, Фро.

Мало того, что он ей отвечает на глупейшие претензии, ещё и называет сокращённо! У неё в имени–то всего четыре буквы, куда ещё короче?

Мысль о ревности пришла так внезапно, что я едва не споткнулась и вынуждена была остановиться, восстанавливая равновесие. В ушах зашумело, сердце заколотилось как бешеное. В добавок почувствовала, как рука Рагнара касается распущенных волос, высушивая их.

— Спасибо, — шепнула, опасаясь выдать себя хрипотцой или сипением.

Фроя, как оказалось, тоже не чувствовала себя столь раскованно и беспечно, как мне показалось. У кареты она нерешительно мялась и жалась, бросилась ко мне с объятиями, а затем прошептала на ухо: «Я хочу с тобой в академию, Алессаль. Попроси Рагнара, тебе он не откажет. С твоим подарком я смогу сдержать любые эмоции!»

— Хорошо, — пообещала с улыбкой. Не улыбаться очаровательной фее совершенно невозможно.

Только на душе скребли кошки. Всю дорогу до летнего дома с забавным названием Ургран я накручивала себя. Меня всегда считали красивой девушкой, но Фроя — она неземная. Она космически, невероятно, загадочно красива. Она станет самой популярной девушкой академии, я же на её фоне потеряюсь.

Но самое неприятное — то, что это лишь отговорка. Попытка обмануть себя. Затолкать в глубину подсознания правду. Ведь я совершенно не завистливая и ни за что не стану тяготиться безвестностью, даже напротив.

Правда в другом.

Мне начинает нравиться собственный сводный брат.

И это катастрофа. Недопустимое, неправильное чувство между родственниками, пусть и не кровными. Я не должна позволять себе лишнего. Ни за что и никогда. И теперь я Фогрейв, а значит, долг превыше всего. Фроя находится под защитой нашего рода, я обязана о ней позаботиться, не допуская и мысли о собственных чувствах. Запретных и…

Стоп! Глупости! Мне не может нравиться брат, я лишь привыкла, что всё его время посвящено мне и жадничаю.

Вот, прекрасная отговорка найдена.

Заткнула совесть–правдорубку с её неприятными высказываниями, переключилась на спутника.

— Рагнар, Фроя сказала, фиолетовый ауромо позволит ей сдерживать любые, даже самые сильные эмоции. Это правда? — спросила звенящим от напряжения голосом.

— Да.

— Она сказала, мы станем сёстрами, если обменяемся осколками миров. Что это значит? Насколько широко понятие сестринства в данном контексте? — от волнения я перешла на официоз. Только сейчас сообразила, что, возможно, взяла на себя обязательства, а какие — не уточнила.

— Библиотека Урграна в твоём полном распоряжении, — в своей неприятной манере закрыл тему брат.

— Хорошо, не стану донимать вопросами, — проговорила, выпрямляя спину и устремляя на мужчину ледяной взгляд.

— Для одного дня их достаточно, — ответил он тихо.

А меня точно пыльным мешком стукнули. Он устал. Пока мы с феечкой развлекались, плавали и смеялись, он общался с местными, разрешал их споры и занимался многочисленными делами приморского городка. И всё это на адской жаре. Тут ещё я донимаю.

— Извини. Спасибо, что позволил мне уйти и отдохнуть. Фроя — настоящая волшебница, с ней забываешь о времени и проблемах. И о подстерегающих на каждом шагу опасностях, — добавила с намёком.

— Она не готова к академии, — влёт разгадал мои намерения уставший, но не утративший остроты ума мужчина.

— Но с фиолетовым ауромо…

— Нет.

— Вдвоём в академии нам будет веселее. И безопаснее, — напомнила о главном.

— Нет, Алессаль.

— Пожалуйста, — попросила, хлопая глазками, как кот из известного мультика.

Рагнар закрыл глаза, показывая, как сильно я его утомила, а затем и вовсе сделал вид, будто спит. Хотя я отлично видела подрагивающие ресницы! Специально испытывает моё терпение!

Пересела на его сторону, оставляя между нами приличное расстояние — не менее двух ладоней, как написано в книге по этикету, но далее поступила совершенно по–детски.

— Рагна–а–ар, ты хо–о–очешь отправить Фрою в акаде–е–емию-у-у, — начала я «программировать» сознание «спящего», надеясь, что он не выдержит и рассмеётся. Не сработало. Изменила стратегию: — Ты спишь. Веки твои наполняются мягким теплом, руки тяжелеют, ноги становятся ватными, ты всегда и во всём слушаешь свою младшую сестричку Алессаль…

Мы захохотали одновременно, да так громко, что стёкла в карете задрожали!

Усталость, злость, напряжение испарились, словно их и не было.

Я попыталась вернуться на своё место и закончить разговор о Фрое, но Рагнар положил руку на дверь карты, преграждая путь.

Смех стих.

— Алессаль, я понимаю твоё желание отправиться в академию в сопровождении феи, но мой ответ однозначен и я его уже озвучил. Я не желаю повторять по сто раз одно и то же, как не желаю объяснять, почему принял то или иное решение. Тебе придётся подчиниться.

— А если я не желаю… подчиняться? — выделила последнее слово, вложив в него максимум негативных эмоций.

— Придётся.

— Не думаю.

Взгляды столкнулись. И я точно уловила момент, когда холодное тёмное серебро его радужек вновь превратилось в расплавленную сталь, вязкую, обжигающе–горячую, гипнотическую.

— Какие аргументы ты готова использовать, Алессаль? — сменив жесткий тон на игривый промурлыкал Рагнар.

Глава 10

Когда он так близко, я схожу с ума. Мозг плавится словно сахарная вата на жаре, опадая тяжёлыми каплями сиропа, уничтожая любой намёк на извилины, которыми нужно шевелить.

Слушаю его дыхание, оно более глубокое и частое, чем обычно. Возбуждён и не скрывает того.

Я дышу ещё чаще. И смотрю так, словно в этом мире не существует никого, кроме нас двоих.

Аромат его тела будоражит и кружит голову. Я пьяна им, хотя мы даже не целовались, и я страстно, до дрожи, до умопомрачения желаю исправить упущение. Любуюсь красиво очерченными губами, представляя, как они коснутся моих. Такие горячие, твёрдые…

Годами отработанная блогерская привычка рассматривать любую ситуацию в качестве контента нарисовала образ для фотографии: пара в мягких закатных лучах, делаем акцент на хрупкости девушки и мужественности парня, показываем их взаимное стремление, голодные взгляды. Он выглядит хищно и мощно. Чистый секс…

Подруги с ума бы сошли, предъяви я им брата.

Намёк на родственные узы отрезвил.

Вынырнула из вязкой паутины возбуждения, выпрямила спину, приподняла голову, непроизвольно облизнула губы.

Определённо, зря.

Рыжие всполохи раскалённого металла в мужских глазах стали ещё ярче, черты лица заострились. Мгновение — и он набросится, сжимая в объятиях, срывая поцелуи, требуя того подчинения, о котором мы говорили мгновением ранее, о котором я практически мечтала.

Только я больше не связана безумием страсти, мозг действует как часы, напоминая содержание беседы, подсказывая аргументы. Нужно выпутываться из ситуации с достоинством, а не глядеть на него и облизываться. В прямом смысле слова! Позорище какое!

— Ты говорил, решение об отказе в обучении Фрои однозначно и обжалованию не подлежит, — произнесла, заглядывая в бушующие от страсти нечеловечески прекрасные глаза.

Мысль о том, что в кои–то веки удалось утереть Рагнару нос, горячила кровь, наполняла пузырьками безумия. Хотелось нагло поцеловать его в нос и сбежать с хохотом, но интуиция подсказывала, что подобную провокацию мужчина не спустит. И вообще в случае с этим конкретным экземпляром правило одно — не прикасаться. Можно примагнититься напрочь.

— Согласен, противоречие присутствует.

Рагнар отстранился и я воспользовалась моментом, чтобы вернуться на своё сиденье и любоваться братцем с большего расстояния. Хотя вряд ли его можно назвать безопасным.

— Вот и я думаю, что ты устал, мысли спутались и помешали тебе выдержать позицию до конца, — согласилась миролюбиво, подкинув мужчине аргумент для оправдания собственной непоследовательности.