Наемники бродячих островов. Том 4 (СИ) - Греховны Фэва - Страница 22

Вооружение тоже постигли метаморфозы. Одни предпочли обычным прямым мечам — тесаки-ятаганы. Другие обвешивались ножами и короткими дубинками. А третьи, вообще взяли себе всякое разукрашенное! Инкрустированные рукояти, всяческие тиснения на ножнах, подвески из цепочек с побрякушками…

И это несмотря на то, что все трофеи выглядящие ценными и дорогими, было приказано сдавать офицерам.

Удовлетворившись рапортами о присутствии всех солдат, кроме дежурной смены, Батя, приступил к более близкой проверке:

— Заправься, боец! Расхристанный, шо тот стецько!

— Сержант, на кой ляд тебе два меча?! Ты одразу двумя руками фехтовать могёшь?!

— Мать вашу, встаньте по-человечески! Да шо вы топчитесь? Так… Ровняйся! Ровняйся, я сказал!!! Смирно! Вот так. Вольно.

— Э! Ты где гранату взял? На хера ты её на построение приволок? Молчать! Я и сам знаю, что ты виноват! Куда… Куда… Куда ты за запал её тянешь?! Дай сюда! Ты не солдат, ты — вийськовый злодий!

За матерщиной и воплями подошла очередь шестого взвода. Или он всё-таки шестьдесят девятый? В общем, не суть. А суть в том, что кроме захваченных средств индивидуальной защиты, бойцы не чурались дополнять обмундирование ещё и тряпками бедуинов. Преобладали фиолетовый и синий цвета. Просто, их Лай определил, как самые дорогие.

— Вы, млять, почему так вырядились? Прям пустынники, какие-то! Офицер Лайонел! Это бродячий цирк или бордель? Объяснитесь немедленно!

— Господин капитан, смею доложить, что я забочусь о психологическом состоянии личного состава. Дополнение снаряжения декоративными элементами помогает подчеркнуть персональную индивидуальность. Воин должен чувствовать себя комфортно…

По мере того, как подчинённый щеголял заумными словечками — у Бати глаза на лоб чуть не полезли! Лай — алкоголик, бабник, наёмник, бандит… Да кто угодно! Откуда же он понабрался всей это хренотени? Да ещё и заливает так по-мастерски! Ну хотя бы стало понятно, как он так легко женщин на лопатки укладывает. Только рот открыл, а язык уже как ветряная мельница!

— Отставить! Ишь, разошёлся! — старый вояка попросту был не в состоянии выдержать словестный понос с кучей незнакомых терминов. — Слышь, ты, психохол… хохлалаг… хаха… Тфу! Короче, ты, энлюмент! По-моему, твои солдаты пытаются чувствовать себя красиво, а не комфортно! Чтобы ни одного павлина завтра в строю не было! Так уж и быть, разрешаю украшаться цветом, предусмотренным установленной в бригаде формой одежды. Только чёрный! А там хоть замотайтесь, хоть обмотайтесь, хоть обосритес! И никаких вот этих вот намоток поверх шлемов. А то взяли моду! Мишень, а не головной убор! Тьху!

Всеобъемлющий разнос длился ещё минут десять. То сапоги слишком грязные, то бороды слишком длинные, то шея не подбрита. Казалось, что ещё чуть-чуть и к ровной стене доклепается!

И вот, наконец, настал момент истины. Командир встал посреди строя и выкрикнул громче прежнего:

— Адъютант! Ко мне!

Приказ был настолько долгожданным, что парень чуть на строевой шаг не сорвался. Но, слава Свету, вовремя спохватился. Всё должно было выглядеть по-настоящему, а не понарошку. К несчастью, Батя тоже этим озаботился:

— Известно ли Вам, о нарушениях дисциплины в Вашем взводе?

Тишина.

— Адъютант! Я задал вопрос! Отвечать!

А тот только подбородок вздёрнул и спину вытянул, но промолчал.

— Почему Вы не доложили, что Ваши люди употребляли спиртные напитки, стоя на посту?

И снова не шелохнулся, и не единого звука не издал. Просто продолжил стоять по струнке, всем своим видом изображая преданность подчинённым. Пусть и предателям. А вот командир, кажется, вошёл во вкус и продолжил гнуть свою линию:

— Адъютант! Вы и Ваш взвод подвергли всю чёрную бригаду опасности! Объявляю Вам строгий выговор с занесением в печень! ХА!!! — и тут случилось непредвиденное!

Батя подшагнул и лихо ударил Макса в кирасу подошвой сапога.

Наверное, ему уже тысячу раз приходилось принимать подобный толчок и на живот, и на грудь, и даже в лицо. Но только во время тренировок. Когда дерёшься с Кеншином — следует ждать всего, чего угодно. А тут — на тебе! На строевом смотре. Да ещё который сам же, можно сказать, и заказал.

В общем, устоять шансов не было!

Макс вскинул руки, попытался выставить ногу назад, но не успел. Так и шлёпнулся на пятую точку.

Ох и старый! Ох и притворщик! То еле бегает, то ногами машет. Есть ещё похер в похеровницах!

— Четвёртый взвод! Объявляю вам наряд вне очереди! Завтра заступаете на периметр! Адъютант, я не слышу.

— Есть наряд вне очереди!

— И предупреждаю! Ещё раз, и пойдёте через сутки до самого Шварцштайна! Не слышу, четвёртый взвод!

— Так точно!!! — практически в один голос ухнули бойцы.

Ужин того дня прошёл в гнетущей тишине. Редкие остряки пытались подбодрить сослуживцев, но всё тщетно. До вчерашних фермеров начало доходить, кем они стали и во что ввязались.

И если все были просто напряжены такой сменой настроения командования, то в четвёртом взводе царила особенная атмосфера. На известное отделение теперь смотрели с неприкрытой претензией. И это даже несмотря на то, что сам Макс не проявлял к ним абсолютно никакой неприязни. По крайней мере, делал такой вид.

К нему самому отношение тоже изменилось. Если в обед всё было как обычно, то теперь и порцию больше наложили, и лишний кусок мяса кто-то подкинул… А ещё за его стол уселись сразу все сержанты. Кроме провинившегося, естественно.

Лица у всех напряжённые, брови нахмурены, глаза в столешницу упёрли и жуют. Да так, что аж челюсти за ушами трещат!

Увы и ах! Ни приказа, ни совета, ни хотя бы намёка, разобраться с залётчиками, Макс не дал.

Так — значит так. В задумчивом молчании, ужин незаметно подошёл к концу.

Но на том вечер не закончился.

Когда в холле уже скомандовали отбой, а в жилом корпусе был слышен только скрип кроватей из разных келий — в дверь постучали. Дядька Сергий? Или Даджой? Кен ведь на донжоне. А остальным точно ничего не может быть надо, да и рядовым сюда соваться запретили. Однако, как для первых двух, стук был явно слабоват.

Бездна!

Обуреваемый паранойей, парень накинул на плечи кирасу и как можно тише привёл к бою оба пистолета.

— Кто?

— Я. Открой. — снаружи донёсся голос Венги.

Но даже это не стало гарантом безопасности. Макс распахнул дверь и молниеносно выглянул наружу. Никого лишнего.

— Что-то случилось?

— Это ты мне скажи! — прошипела наёмница и направила куда-то в коридор свой испепеляющий взгляд. Вот же женщины! Вроде и шёпотом пыталась говорить, но во всей крепости её разве что пьяный Лай сквозь сон не услышал.

— А-а-а… Ты построение со стены видела?

— Не только я! Мои меня уже задолбали с расспросами! И учитель твой узкоглазый — тоже, то головой, то руками с башни машет.

— Всё в порядке. — юноша поднял перед собой руки в успокаивающем жесте. — Я сам попросил наказать. Но да, дядька Сергий перестарался.

— В смысле?

На всякий случай, Макс ещё раз выглянул из комнаты:

— Может зайдёшь?

— Нет, мне возвращаться надо. У нас отдых только после полуночи и всего на четыре часа.

— Ясно. Ну, короче, я наряд вне очереди попросил объявить, а он целое представление закатил. Ещё и ударил. — предупреждая порыв Венги защитить себя, поспешил добавить, — Не сильно!

— Да уж. Умеет старый настроение испортить. Ладно, я пойду. Ты меня меняешь, так?

— Ага.

— Ну тогда давай, до утра. Буэнас ночес! — попрощалась девушка. Знакомое слово помогло понять, что именно это было за пожелание:

— И тебе спокойной…

После прощания, наёмница поспешила удалиться. Проводив взглядом её силуэт в тёмном коридоре, Макс вернулся к отдыху. Странно, но после визита подруги, он чувствовал себя спокойнее и уверенней в завтрашнем дне. Как будто, она забрала с собой на стену все риски и возможные промахи.