Повелитель Тьмы: Милый, милый Повелитель (СИ) - "Tomek Wilmowski" - Страница 12

— Что? Что стреляешь глазками? Скажешь, не так? Да быть такого не может. Такой мальчик-зайчик, и не присел на чей-то член? — вторая рука этого назойливого идиота полезла к Императору. Он попытался перехватить его тонкое запястье и прижать ладонь к своему паху. — Если тебя не поимели ещё дружки-пажи, то это сделают твои же солдатики, когда тебя бросят к ним офицером. Какой из тебя командир? Развлечение бойцам. Повезёт, если старшие оставят себе, а так — под каждым пройдёшь. До самого последнего. Ещё и дружков из других рот позовут. Они-то уж…

Толстяк хотел сказать ещё что-то унизительное, но не успел. В его жирную пасть прилетел точной наводкой имперский сокрушающий удар. Согласно установленной военной доктрине, Повелитель Тьмы не стал недооценивать врага и переоценивать собственные (физические) силы. На последние, как раз, надежды было мало… Он мог, конечно, пустить в ход тёмную мощь, и тогда мерзавец уже растёкся бы по полу лужей дымящейся мясной каши, но… сдержался — не захотел мараться об это. Зато, в соответствии с присущим Мраку злокозненным коварством, прибег к запрещённому оружию.

В зубы толстяка врезалась зажатая в тонких пальцах крепкая гранёная стопка. Прямо утолщённым донышком. Глупо было хватать одну руку Императора, но оставлять свободной другую — он «обошёл противника с фланга».

Звякнуло мутное стекло. Захрустели ломающиеся зубы, и на живот «благодетеля» упали первые капли крови.

Император ухмыльнулся — широко и злорадно.

— Ах ты тварь! — завопил с присвистом толстяк, выплёвывая осколки зубов и стекла. Ответное «угощение» от неудавшейся пассии ему пришлось не по вкусу.

Огромные кулачищи нацелились теперь выбить из «наглого пажа» всю спесь. Первый удар был нацелен в висок, но Император ускользнул от него. И всё же, теперь нужно было что-то делать… Визжащий как недорезанная свинья толстяк ухитрился схватить противника за отросшие волосы, и с силой тряхнул, прикладывая головой о стойку. Ответом ему был удар форменных сапог прямо в живот. Толстяк, охая, начал оседать на пол. Сидевшие вокруг люди шарахнулись в стороны, очищая пространство.

Наверное, для Императора было бы разумнее скрыться…

Только привычный к разного рода «событиям» бармен оказался проворнее. Ничего толком не успело ещё произойти, а посланный им на улицу слуга уже вернулся, ведя за собой имперский патруль… Они явно выжидали неподалёку.

Началось разбирательство…

…Которое мигом показало, что посетители в баре «Ловкач» и правда не из последних граждан. Толстяк, предъявив свои бумаги, теперь посматривал на Императора, и надменно скалил прореженные зубы. Предвкушал своё мелочное возмездие…

Ублюдок.

— Он же явно пьян, а может — под наркотиками, — наговаривал толстяк имперскому сержанту, — и я бы проверил документы. Может, он и не в увольнительной вовсе…

Чуть в стороне пара патрульных крепко держали Повелителя Тьмы, не слишком-то с ним церемонясь.

— Что, не сошлись в цене? — хохотнул один.

— Теперь-то ночка у тебя будет не та, на которую рассчитывал, — поддержал другой.

Толстяк активно шептал сержанту на ухо, и совал что-то в руки, но смотрел только на Императора. Смотрел торжествующе.

Из бара повели его, вопреки ожиданиям, совсем не к Корпусу. Тот располагался на самой окраине, неподалёку от Военной академии и, как и она, был частью укреплений столицы. Они двигались в обратном направлении.

Император устало вздохнул.

— Что, братец, не весело? — конвоир явно получал удовольствие от своей работы. К тому же, сейчас он надеялся найти на лице попавшего в переплёт пажа признаки страха — если его ведут не в Корпус, чтобы сдать на руки учителям, то, значит…

В имперскую тюрьму.

Вернее, в мелкую каталажку при одной из охранных башен. Для заточения в настоящую мрачную твердыню требовалось что-то посерьёзнее, чем выбитые в баре зубы.

Что же: видно толстяк и правда был не из рядовых гражданских, раз не просто грозил поквитаться с обидчиком, но смог устроить попадание ученика Пажеского корпуса в камеру со всяким сбродом. Он надеялся помучить свою неудавшуюся жертву заключением в тесной, вонючей камере с кучей отбросов, которые наверняка будут не прочь позабавиться с таким «сладким мальчиком».

Император мог только посочувствовать этим несчастным.

***

Когда по истечению нескольких часов дверь камеры отворилась, и прозвучала команда — на выход, — Император поднялся с широкой скамьи, которую занимал в гордом одиночестве, и медленно двинулся на встречу свободе. Из подмоченных тёмных углов его провожали затравленные, испуганные взгляды сокамерников.

Пройдёт ещё несколько часов, прежде чем липкие следы незримых лап страха наконец-то сотрутся с их потрясённых мозгов… Некоторые даже смогут вернуться к своей «нормальной» жизни.

На выходе «заключённого» поджидал его спаситель. Император отметил, что чёрный цвет обычного офицерского мундира ему совсем не шёл. Определённо, его цветом был красный. Да и волосы слишком длинны — до самых плеч, совсем не по уставу. Но патрульные видели только майорские знаки отличия, и больше — ничего.

Только пытающийся натужно выслужиться лейтенант подобострастно предложил:

— Надеемся, вы примерно накажете своего подопечного, господин майор.

— Конечно, — ответ прозвучал сухо, так что лейтенант больше ничего не решился сказать.

А через минуту Император и его Яд были на улице. Уже рассветало, так что Повелитель Тьмы нарочно выбирал самые сумрачные переулки — не хотел видеть по-учительски строгое выражение лица апофикара. Лорд Истрим не одобрял подобных «приключений». Зато мастерски «брал след» своего Императора, и всегда ухитрялся отыскать его, и вернуть в Железную Цитадель.

Во имя Империи, разумеется.

Часть 8. Мысли трёх

— Ваши извинения бессмысленны, управляющий, — закованная в чёрную броню ладонь сжалась в угощающий кулак, — меня беспокоит глубина вашей некомпетентности. Слишком дорого она обошлась Империи.

Следующий жест Повелителя Тьмы предназначался уже стоящим неподалёку солдатам — подскочив, они подхватили обмякшее тело управляющего, всё ещё пытающегося шепелявить какие-то никчёмные объяснения, и уволокли прочь.

С ним было кончено.

— Разумно, — леди Нейт никогда не оспаривала решения брата, по крайней мере — не открыто. Сейчас был как раз тот случай, когда Повелитель Тьмы услышал в голосе сестры подразумевающееся, глубоко завуалированное сомнение.

«Уверен?»

И он миг задумался.

Действительно, управляющий едва ли способен был предотвратить случившееся. Мало кто смог бы. Бунтовщики, ухитрившиеся не просто просочиться в Тронный город Императора, но успешно сунувшиеся в один из самых охраняемых имперских арсеналов, должны были иметь поистине уникальные таланты.

Или невероятную удачу.

Император в удачу не верил. Значит, дело всё же в способностях. Или им кто-то помог. Не управляющий, конечно. С ним было… иное.

Повелитель Тьмы совершенно не собирался разыскивать и мстить подонку, решившему «снять» в баре молоденького кадета на ночь — у правителя Вечной Империи слишком много дел и обязанностей, чтобы не просто думать, но даже помнить о подобных никчёмностях. Но так уж сложилось, что получивший рюмкой по зубам толстяк оказался управляющим как раз того арсенала, что подвергся вторжению сопротивленцев.

А ведь могли бы никогда не встретиться.

К этому всё располагало. В конце концов, никто, кроме Императора, не знал о случившемся. Даже выручивший его из каталажки апофикар. Тем более апофикар… Истрим и так замучил его байками о вреде алкоголя, а тут… Вероятно, совершившего «святотатство» любителя мальчиков нашли бы внезапно скончавшимся от, к примеру, внутреннего кровотечения. Или страшного поноса. В зависимости от настроений Яда Императора.

Странны переплетения судеб — всё это было немного иронично.

Увидев изрядно шепелявящего управляющего, ещё не успевшего заменить всё потерянные зубы на золотые аналоги, Император, разумеется, вспомнил случившееся. И поддался гневу, хоть не мог понять, что сподвигло его подписать этому чахлому слизняку смертный приговор: простая жажда мести, или забота об Империи.