Нет, нет и ещё раз... да! (СИ) - Обская Ольга - Страница 50

Настоятель извлёк из складок безразмерной мантии небольшую коробочку, которую тут же и открыл. У Карины дыхание перехватило. Внутри лежал идеально ровный ромб, который сиял приятным бирюзовым цветом. Если когда-то этот камень был осколком безликой серой горной породы, то сколько же магии нужно было в него вложить, чтобы настолько преобразить!

— В этом камне сила заклинаний и сила вашей родительской любви, которая будет оберегать дитя от любых напастей… — с теплотой произнёс настоятель.

— Это лучший артефакт из тех, что я когда-либо видел, — согласился Торбьон, — но, магистр, почему вы думаете, что у нас есть дитя?

Настоятель закрыл коробочку и посмотрел сначала на Торбьона, потом на Карину долгим мудрым взглядом.

— Вы не знали? — всплеснул он руками. — Как же так? Но взгляните, — старец подвёл гостей к стене, — рисунок рун изменился. Так бывает, когда союз двух любящих сердец даёт плоды.

— Вы не могли ошибиться, магистр? — выразил сомнения Торбьон.

Морщинистой рукой настоятель провёл по линиям. Глаза его были прикрыты.

— Вас связывают не только брачные клятвы, но и дитя, — повторил он с такой уверенностью, что глупо было выдвигать новые возражения.

Такого смятения чувств, как после этой фразы настоятеля, Карина не испытывала ни разу в жизни. Неужели у них с Торбьоном есть ребёнок? Совершенно невозможно! Хотя… чисто теоретически как раз возможно. Тот эпизод, который Карина вспомнила у озера, вполне мог закончиться близостью. Она ощущала, что к этому всё и шло. Но если так, что было потом? Неужели Карина забыла не только о своих прежних отношениях с Торбьоном, но и ребёнке? Разве такое возможно?

В памяти всплыл один важный момент — разговор с настоятельницей женской обители Фредерикой, которая обронила:

Не рассказывай никому о своём дитя…

Почему-то Карина не придала должного значения этой фразе. Тогда на неё скопом свалилось столько информации, что сложно было понять, где правда, где полуправда, а где откровенная неправда. Она решила, что Фредерика выразилась образно, имела в виду не дитя, а детище — какое-то занятие или дело, о котором рекомендовала умолчать. Но что если речь шла действительно о ребёнке?

— Позовёте, когда будете готовы к ритуалу, — произнёс старец, глядя на растерянные лица гостей.

Он скрылся в одном из коридоров, оставив Карину с Торбьоном наедине.

— Думаете, настоятель ошибся? — спросила она, надеясь получить утвердительный ответ. — Я не помню о ребёнке. Разве такое может быть?

— Не думаю, что он ошибся, — покачал головой Торбьон. — Никто не умеет читать руны лучше него. Но если он прав, где же наше дитя?

Тот же вопрос задавала себе Карина. Но ответа она не знала. Она пыталась представить малютку, крошечное создание, завёрнутое в одеялко. Кто о нём заботится? Почему его забрали у Карины?

— Нам нужно посетить женскую обитель, из которой вы меня выкрали. Настоятельница Фредерика что-то знает.

И не просто знает. Почему-то она советовала никому не говорить о ребёнке. Почему?

Это был не единственный вопрос, который Карина хотела бы задать Преподобной. Неожиданно появилось понимание, что Фредерика сыграла какую-то важную роль в судьбе Карины. Она давно подзабыла о настоятельнице. И, видимо, зря. Вспыхнуло непреодолимое желание немедленно отправиться в обитель и всё выяснить. Карина страшно разволновались. Самые разные эмоции жгли грудь. Она приложила ладонь туда, где неистово билось растревоженное сердце. Сделала это непроизвольно, даже не осознавая, что ею движет дар и этим простым жестом она устанавливает связь со стихиями.

Подул ветерок. Лёгкий и ненавязчивый, но он был предвестником чего-то грандиозного, что вот-вот должно случиться.

Глава 66. Ритуал равновесия

Оказывается, Храм Четырёх Стихий неспроста имеет несимметричную архитектуру и бессистемную планировку, неровные внешние и внутренние линии, создающие впечатление сплошного хаоса. Строение словно много раз подвергалось воздействию природных стихий — ураганам и бурям, смерчам и землетрясениям. Храм специально сконструирован так, чтобы любой человек, который имеет способности к стихийной магии, легко мог ощутить в его стенах гармонию со стихиями.

Карина не знала об этом, но природа взяла своё. Она понятия не имела, как нужно проводить ритуалы, которые приводят природные стихии в равновесие, но ничего делать не пришлось. Ритуал начался сам собой — стихии взялись будто из ниоткуда и затянули Карину в водоворот. Она ощущала их сначала, как дуновение лёгкого ветерка. Он постепенно набирал силу, становился всё мощнее, превращаясь в вихрь. В ушах нарастал гул. Воздух раскалился, превращаясь в огонь.

Карина не чувствовала страха перед этим огненным смерчем, наоборот, испытывала особое яркое удовольствие — ощущала себя частью разбушевавшейся стихии. Пол под её ногами начал вибрировать, вибрация передалась стенам — весь храм задрожал. Гул и грохот достигли пика — дикая энергия стихий искала выхода.

Карине вспомнились слова Корнелиуса. Он рассказывал, что многие маги пытались усмирить стихии, но у них не выходило. И только Дак'Кастеры смогли избавить эти земли от разрушительного буйства стихий. Они действовали по принципу: не нужно покорять природу, нужно искать с ней гармонию.

Карина перестала сопротивляться воздействию огненного вихря. Дала ему вовлечь себя в бушующее безумство, на какое-то время сделалась им, растворилась в огне, превратилась в чистую энергию. И когда ощущения достигли наивысшей вершины, стихии внезапно утратили ярость. Вихрь начал затихать, пламя погасло, воцарилась блаженная тишина…

Прошло несколько минут, пока Карина вернулась в реальность. Она обнаружила, что по-прежнему стоит возле одной из стен храма, а Торбьон бережно поддерживает её за талию, хотя на удивление она не чувствовала слабость.

— Это всегда случается неожиданно, — посчитал нужным объяснить он. — Но мне приходилось медитировать тут часами, чтобы дождаться, когда стихии установят со мной связь. Вас же они втянули в ритуал, не успели вы переступить порог храма. Видимо, потому, что стихийный дар является вашей сутью, а моя магия была куплена.

Слова Торбьона напомнили Карине, почему она здесь. Он утратил свой купленный дар, и теперь надеется, что она будет проводить ритуалы. И хотя он пока не просил её об этом, но Карина понимала, что вопрос будет поднят в ближайшее время.

Один раз у неё получилось, но готова ли она делать это регулярно? Ритуалы проводятся довольно часто, а значит, ей придётся жить в замке Торбьона. В качестве кого? Гостьи? Но они супруги. Карина пока не понимала, как к этому относиться. Но у неё ещё будет время подумать. В настоящий момент гораздо важнее было другое — ребёнок. Он всё же есть или нет?

Похоже, ход мыслей Торбьона был примерно таким же, как и у Карины.

— Люди будут очень благодарны вам за то, что защитили земли Дак'Кастеров от напастей. И я благодарен. Следующий ритуал понадобится только через несколько дней, а может и недель, — Торбьон мягко развернул Карину к себе лицом и подкрепил благодарность тёплым взглядом. — Пока не смею настаивать, чтобы это снова сделали вы. Вернёмся к этому разговору позже. Сейчас у нас есть более важная задача, — он сделался серьёзным и даже жёстким. — Если у меня есть наследник, мой долг сделать всё, чтобы его защитить. Нужно его найти и взять под опеку. Мы должны действовать незамедлительно. Давайте отыщем настоятеля, чтобы проститься. И сразу же направимся в обитель к Преподобной Фредерике.

— Хороший план, — согласилась Карина.

Они с Торбьоном ринулись в тот коридор, где некоторое время назад скрылся старец. Интуиция не подвела — привела к резной деревянной двери. За дверью, в небольшой комнатушке, они и отыскали настоятеля.

Он сидел за столом и сосредоточено делал записи. Лист бумаги был таким длинным, что его край касался пола. Увидев писчие принадлежности, Карина испытала укол совести. Она ведь собиралась ответить на письмо, которое ей доставил почтовый голубь. Он, наверное, до сих пор сидит на ветке дерева, что растёт у входа в храм, и ждёт, когда ему вручат послание. Да ладно голубь. Ещё больше её ответа ждёт отправительница, которая называлась мамой. Карина собиралась попросить у старца перо и бумагу, но он опередил вопросом.