Нет, нет и ещё раз... да! (СИ) - Обская Ольга - Страница 36

Вилар подошёл к зеркалу, поправил шейный платок и вдруг заметил в отражении промелькнувшую тень за своей спиной. Кто посмел пустить сюда посетителя? Это грубейшее нарушение этикета — позволить кому бы то ни было явиться в гардеробную гранд-канцлера без разрешения и представления. Раньше статс-секретарь не допускал таких оплошностей. Но, видимо, потерял хватку — надо уменьшить ему жалование, чтобы усерднее относился к обязанностям.

Однако в следующее мгновение Вилар понял, что его претензии к статс-секретарю необоснованны. Входная дверь находилась в противоположной стороне. Посетитель проник сюда не через неё. Тогда как?

Вилар развернулся, уже догадываясь, кого увидит.

О'отон.

Колдун стоял в дальнем углу гардеробной, куда почти не доставал свет, льющийся из окна. И давно он там? Заметив, что Вилар обратил на него внимание, О'отон вышел из тени.

— Я выполнил свою часть сделки, — произнес он бесстрастно.

Вилар замер, пьянея от зарождающейся надежды.

— Нашёл Эгмунда? Он жив?

— Да.

Вилар не знал, верить или нет. Он так долго ждал, что когда-нибудь услышит эти слова. Отцовское сердце разрывалось от смешанных чувств. Неужели он снова увидит сына?

— Где он?

— Ты встретишься с ним, как только выполнишь свою часть сделки, — колдун смотрел на Вилара холодным немигающим взглядом.

— Но как я могу быть уверен, что это не обман?

Считается, что северный народ не склонен ко лжи, однако мотивы О'отона оставались для Вилара неясными. А когда не понимаешь человека, последнее, что ты должен делать — это доверять его словам.

— Вот его родовой артефакт. Узнаешь? — колдун достал из сумы медальон и протянул Вилару.

Да, он узнал. Конечно, узнал!

Эгмунд встречал свою первую зиму, когда Вилар подарил ему знак принадлежности к роду Лоиз. Сын никогда не снимал медальон. И если артефакт теперь у О'отона, означает ли это, что колдун действительно нашёл Эгмунда? Нет, совсем не обязательно. Что если медальон был потерян или другим образом попал в чужие руки? Неизвестно, какой была судьба Эгмунда после того, как он исчез.

— Этого мало, — покачал головой Вилар.

Колдун снова раскрыл суму.

— Это должно тебя убедить. Прядь его волос, — О'отон вложил в руку Вилара светлый локон.

Отцовское сердце вновь дрогнуло. Этот пшеничный цвет нельзя было перепутать ни с каким другим. Вилар больше не сомневался.

— Я хочу его видеть! — потребовал он.

— Сначала твоя дочь должна стать моей супругой, — холодно напомнил колдун.

— Но я пока не знаю, где она, — пришлось сознаться Вилару.

Он был уверен, что Каролайн где-то поблизости. В этом он убедился, когда под видом уличного торговца разговаривал со слугами Торбьона. Они проговорились, что у канцлера гостила юная дева. Однако, где она сейчас, выведать не удалось.

— Сегодня в полночь она придёт в часовую башню на окраине Бьонсберга. Там и проведём брачную процедуру, — колдун дотронулся до одного из своих амулетов. — Благословишь её и, как только ритуал закончится, сможешь увидеть сына.

Сегодня в полночь – это уже так скоро!

Продолжая играть амулетами, О'отон добавил:

— А насчёт родового артефакта Лоиз, — ледяные глаза скользнули по медальону в руках Вилара, — думаю, будет справедливо, если он станет свадебным подарком дочери.

.

.

Как Карина и полагала, дорога до особняка далась ей нелегко. На неё навалилась слабость и головокружение — всё, как в прошлый раз. Она пролепетала Торбьону что-то вроде того, что она приболела и ей слегка нехорошо.

Он проявил чудеса обходительности и благородства. Когда карета подъехала к особняку, помог Карине выбраться и проводил до самой спальни. А дальше стал настаивать на том, чтобы пригласить лекаря. Этим он, кстати, сильно отличался от Корнелиуса. Тот никаких докторов не навязывал, а позаботился о Карине сам — сделал чай, который сказался на её самочувствии самым положительным образом.

И Карина опять бы от чая не отказалась, но Корнелиуса в особняке не было. Причём, скорее всего, его здесь нет с самого утра, а может, и с ночи. И это было очень странно. Куда он пропал? Почему не предупредил? За эти дни, что они провели вместе, Карина так привыкла к тому, что Корнелиус всё время рядом, что сейчас ощущала его отсутствие как утрату. Ей его сильно не хватало. И сама собой возникала мысль: что если в том подозрительном письме, которое Карина получила сегодня утром, под пропажей подразумевался Корнелиус? Это предположение пришло ей в голову, ещё когда она уезжала с праздника, а теперь Карина всё больше и больше склонялась к тому, что предположение верно.

Это означало лишь одно — её друг попал в какую-то беду и нужно его из беды выручать. Вот только как? Выполнить то, о чём говорится в письме? Не так-то это и просто, ведь самочувствие пока оставляло желать лучшего.

— Каролайн, не вижу причин не послать за лекарем, — строго повторил Торбьон.

Он ей ещё и угрожает. У Карины и так проблем полно. Привлечь, что ли, к их решению Торбьона? Если в нём неожиданно такая заботливость проснулась, вот пусть и помогает. Больше всё рано рассчитывать не на кого.

— Ваша светлость, лекаря не нужно, мне нужна другая помощь.

Глава 46. Загадка разгадана

Попросив Торбьона о помощи, Карина попала в ситуацию: сказала "а" — говори и "б". Она понимала, что ей придётся немного приоткрыть ему кое-какие тайны, посвятить в суть дела. И пока она думала с чего бы начать, Торбьон заговорил сам.

— Я догадываюсь, с чем связано ваше недомогание, — он присел в кресло напротив Карины, которая тоже сидела в кресле, если можно назвать её полуобморочную позу сидячей. — Вы не перестаёте меня удивлять и, если это то, о чём я думаю, то изумление моё ещё больше возросло.

О чём он думает? Догадался, что это Карина остановила бурю, а теперь её свалила усталость после применения магии?

— Это особенность рода Лоиз, ведь так? — продолжил Торбьон. — Ваш род один из самых древних и один из самых сильных. Но цена этой силы высока. Представители рода способны на многое, однако им требуется длительный отдых после применения дара.

Это даже хорошо, что он догадался. Карине не придётся ничего объяснять.

— Да. Какое-то время я буду чувствовать слабость. Но недомогание пройдёт само собой.

Хотя чай с корицей ускорил бы процесс. Карина подозревала, что у корицы, которую Матильда использует как приправу для нектара, есть ярко выраженный бодрящий эффект. Она это давно заметила. Но просить Торбьона похозяйничать на кухне — затея бесполезная. Вряд ли у него есть кулинарные навыки. Интересно, а как он сам справляется с подобными проблемами?

— Вы сказали, что недомогание после применения дара — это особенность рода Лоиз, но разве у Дак'Кастеров по-другому?

— По-другому. Когда Дак'Кастеры применяют свой дар, они не чувствуют усталости, наоборот, прилив сил, хотя способность снова применять дар утрачивается на какое-то время, как и у представителей других родов.

Торбьон улыбнулся. Он будто дразнил Карину: мол, вон какие мы, Дак'Кастеры, крутые. Никакой изнуряющей слабости, не то что у некоторых. Убила бы! Однако следующей фразой Торбьон без боя признал поражение.

— Не знаю ни одного мага, кто отказался бы от магии рода Лоиз, кто не таил бы белой или чёрной зависти. Пусть цена за этот дар высока, зато никто не способен на то, на что способны Лоизы. Кое-кто многое бы отдал за возможность менять возраст под действием зелья, как это умеете делать вы.

Теперь пришла очередь Карины торжествующе улыбнуться — тому факту, что её признали уникальной. Но мысли побежали дальше и привели к неожиданным выводам. Выходит, зелье, которое старит, действует только на представителей рода Лоиз? Только они могут менять внешность и выглядеть не на свой возраст. Когда они находятся под действием зелья, их никто не узнаёт, и вот вопрос: а сами Лоизы, будучи магически состаренными, способны узнать друг друга?