Закон негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 48

Теперь, когда делом вплотную занимались грузинские правоохранительные органы, он мог спокойно уезжать. По негласным правилам комитета экспертов ООН и Интерпола приоритет в разрешении данных вопросов всегда принадлежал местным органам порядка. И хотя очень часто бывали большие сомнения в компетенции и желании этих органов бороться с преступностью, общий принцип неукоснительно соблюдался. Если силы правопорядка и общество данного государства не желают бороться с преступностью, то никакие агенты положение не изменят. Не желающего принимать лекарство больного просто нельзя вылечить. Он обречен на смерть.

Когда он вышел, Тамара была уже одета.

– Я бы хотел позвонить, – попросил он.

– Куда?

Он назвал свой город. Впервые назвал.

Она подняла брови, но ничего не спросила.

– Хорошо. Можешь позвонить из моего кабинета. Я дам тебе телефон междугородной. А еще лучше, сама позвоню, закажу, быстро дадут заказ.

– Сейчас я оденусь.

Они спустились вместе вниз, позавтракали в ресторане. Во время завтрака она отлучилась позвонить по телефону. Когда они выходили из ресторана, на носилках несли закрытое тело Шарова.

– Что случилось? – спрашивали случайно оказавшиеся в холле гостиницы сторонние наблюдатели.

– У человека произошел сердечный приступ, – успокаивали всех одетые в белые халаты молодые люди. Проходя мимо Тамары, один из них сказал:

– Все в порядке. Спасибо. – Она закрыла глаза. Дронго долго смотрел, как уносили носилки с убитым Шаровым.

– Он был не местный, – вспомнил Дронго, – из Москвы.

– Да, – согласилась женщина, – мы убеждены, что все связи находятся именно там. Кто-то натравил «мингрельскую группу» на людей Шалвы. Кто-то из очень больших людей стоит за всем этим. Ты ведь приехал сюда для этого?

– Почти.

– Ты так и не ответил на мой вопрос – какую организацию ты представляешь?

– Интерпол.

– Все верно. Так я и думала. Ты должен быть либо шпионом, либо международным полицейским. Или бандитом, что исключено. Бандит бы мне не понравился.

– Спасибо. А кто, по-вашему, может стоять за «мингрельской группой»? Если они решились бросить перчатку Шалве Руруа, у них должен быть мощный покровитель.

– Не знаю. Но думаю, что покровитель в Москве. Шалва был человеком Михо, его самым близким человеком. Они вместе учреждали фирмы Михо, которые все знают в России, – ПАК и «Ампекс». А теперь кто-то убил Михо и оспаривает власть у Шалвы. Понимаешь?

– Понимаю. Думаешь, корни там, в Москве?

– Не думаю, дорогой, знаю. Человек, которого задержали наши люди, вместе с Шаровым участвовал в нападении на катер. Это боевик, присланный из Цхалтубо. Он рассказал, что приехал в Батуми вместе с Шаровым. Был еще какой-то крупный лысый человек, но они его не знают. Он и приказал напасть на катер.

– Когда это было?

– Десять дней назад. Потом лысый взял несколько человек и уехал в Армению. А они ждали сигнала. И только два дня назад его получили.

– Когда убили Михо? – уже понимая, спросил Дронго.

– Вот именно. Убийство Михо в Москве стало для них сигналом к нападению. У них была главная цель – наркотики. Остальное ты знаешь. Пойдем ко мне, я закажу тебе разговор.

Они прошли пышный вестибюль, направляясь к служебным помещениям. Второй кабинет слева был закрыт. Она достала ключ.

– Входи, – пригласила его женщина.

В небольшом кабинете было достаточно чисто и уютно. Бросалась в глаза висевшая справа от стола большая фотография женщины с ребенком. Он подошел ближе.

– Твой сын?

– Да, – с гордостью сообщила женщина, – он уже все понимает. Умеет считать, читать.

– Счастья ему желаю. Дай бог вырасти ему в лучшее, чем у нас, время. К тому времени все это закончится, и люди научатся нормально жить.

– Не думаю, – упрямо возразила она, – мне иногда кажется, что эти войны никогда не кончатся.

– Не говори так.

– Ладно, не буду тебя расстраивать. Какой телефон?

Он назвал номер. Она, позвонив кому-то, долго просила по-грузински. Гортанная речь в ее исполнении звучала как-то особенно красиво. Наконец она положила трубку.

– Связи нет, но обещали дать. Садись подожди.

Она села на стул, достала сигареты.

– Ты много куришь, – мягко заметил он.

– Это после смерти мужа...

Они помолчали.

– Как зовут твоего сына? – спросил Дронго.

– Тенгиз.

– Вот ты всегда думай о нем. Это помогает выжить.

– Я знаю.

– Значит, ты считаешь, что новые партии наркотиков будут поступать из Армении? – Он должен был выяснить все до конца, кроме того, таким образом можно было сразу отвлечь женщину.

– Нет. Дальше. Из карабахского коридора. Там есть целый участок границы, который не охраняется. Вот оттуда и поступают грузы. Затем через Армению к нам в Батуми. И отсюда морем в Турцию.

– А как звали этого лысого, ты не знаешь?

– Думаю, никто не знает.

– Значит, они пытаются создать параллельную сеть, наладить свои собственные связи. Но кто это может быть?

– Вам легче установить. Наше расследование производится в пределах Грузии. Для вас вся планета объект исследований.

– А «мингрельская группа»? Там не могут знать?

– С ними тоже работают. Но пока ничего определенного нет. Мы думали, что ты сможешь рассказать нам о ней. Даже считали, что ты прибыл оттуда. Потом проверили, как ты прилетел в Тбилиси, и точно выяснили, что из Москвы. Визу тебе оформляли в нашем посольстве. Они дали подтверждение. Вот тогда мы и поняли – ты либо шпион, либо крупный бандит. Об Интерполе мы даже не думали, – призналась Тамара.

– Теперь ты знаешь.

– Никогда не видела сотрудников Интерпола, – призналась женщина, – они все такие умные?

– Это я только вид делаю, что умный. А на самом деле такой дурак. Даже от тебя хотел отказаться.

Она рассмеялась, потушила сигарету в пепельнице.

– Иногда можешь мне звонить, – сказала она, словно попросив о чем-то.

– Обещаю.

– И больше не пей столько грузинского вина. После ночи у Автандила ты едва стоял на ногах.

– Это с непривычки. Я не особенно много пью, но вот удержаться от такого вина не мог. Ты, видимо, права – больше не буду. А что, я очень плохо себя вел?

– Не очень, терпимо.

Зазвонил телефон. Он поднял трубку.

– Да, – сказал он, – да, заказывали.

Ему дали его город. После десятого или одиннадцатого звонка на том конце подняли телефон.

– Кто говорит? – раздался очень недовольный голос, это был не тот «бархатный» мерзавец.

– Мне было предложено позвонить, – сказал он.

– А кто говорит?

Он немного помолчал. Бросил взгляд на женщину.

– Вы должны знать, кто говорит. – Неужели «бархатный» просто обманул его? А гориллы в аэропорту?

– Ах, это вы, – внезапно сказал его собеседник. – Да, мне говорили, что вы позвоните. Хорошо, я передам кому нужно.

– Не забудьте добавить еще несколько слов.

– А-а, я слушаю.

– Если что-нибудь случится в мое отсутствие, то я отрежу всем уши. Так и передайте.

На Кавказе это было символом бесчестия.

На том конце положили трубку. Дронго посмотрел на женщину. Она спросила:

– У вас там проблемы?

– Да, у меня там близкие, семья.

– Жена? – Она не смогла или не захотела сдержать свой вопрос.

– Я не женат. Там семья моей сестры.

– Теперь я поняла. Вы из этого города?

– Да.

– Это совсем близко.

– Это ничего не меняет, – горько произнес он, – мы можем жить даже в одном городе. И не встречаться. Такая у меня специфика.

– Понимаю, – женщина полезла за следующей сигаретой. – Когда ты хочешь уехать?

– Прямо сейчас. Когда уходит поезд на Тбилиси?

– Через три часа, – взглянула на свои часы Тамара.

– Значит, у нас есть три часа. Пойдем в город, – предложил он, – если ты, конечно, можешь появляться со мной.

Следующие три часа они почти не разговаривали, словно все важное было уже сказано. Через три часа она проводила его до вокзала. Почти у самого поезда она поцеловала его в щеку, прошептав: