Любовь, граничащая с безумием. Книга 1 (СИ) - Ильина Оксана Александровна "oksana.il" - Страница 12

– Спасибо, добрый вы человек, – поблагодарила девушка, смахнув ресницами слезы, застилающие глаза.

– Добрый то добрый, только добро не ценится в народе, вот и живу в лесу. Даже дикие животные порой лучше людей.

Да, в этом Кэтрин не сомневалась – зла от представителей человеческого рода она хлебнула сполна. Может, за это и сжалился над ней, наконец, Господь и послал спасителя в лице душевного лесника.

– Нужно раны мазью обработать, дочка, – произнес дедушка, взяв в руки глиняный горшок. – Жечь будет сильно, но зато кожа быстро зарастет.

– Спасибо, – только и проронила Кэтрин, подумав, что страшнее боли, которую она пережила, уже и быть ничего не может.

Старичок склонился над ней и, осторожно раскрыв спину девушки, принялся толстым слоем наносить мазь на рубцы. И только сейчас Кэт вспомнила о том, что была совершенно обнаженной. Залившись стыдливой краской, она уткнулась лицом в соломенный матрас.

– Не кори себя попусту, а благодари Бога за то, что жива, – словно услышав ее мысли, произнес дед, продолжая теплыми пальцами, еле касаясь кожи, покрывать спину снадобьем.

Кэтрин всхлипнула; доброта словно невидимыми лучами исходила от этого человека и проникала в душу и сердце, обволакивая их теплом. Наверное, это то, чего ей так давно не хватало, – а именно покоя и умиротворения. И не важно, что спина пылает огнем, главное, на душе сейчас спокойно. А все, что будет впереди, теперь не кажется таким смертельным.

Мишель возвратился в замок к полуночи. В тот момент, когда беззвездная ночь окутала просторы, а луна скрылась за темные тучи, словно намеренно не позволяя им продолжить поиски. Ни тела, ни останков, ни следов – они не нашли ничего. Будто бы девчонка испарилась бесследно. Мужики шептались, осеняя себя крестами, мол, ведьма, забрала душу молодого господина и растворилась в ночи. Граф не верил в эти байки и людям пригрозил, что вырежет языки за богохульство. Но народ есть народ – ему где бы не увидеть предзнаменование нечистого. Мишель велел продолжить поиски, как только первые лучи солнца покажутся из-за горизонта. И сам лично собирался снова присоединиться людям, так как не мог успокоиться, пока не отыщется тело.

13 глава

Мишель устало спрыгнул с коня, поиски затянулись на четыре долгих дня, и все еще не было никаких следов. Граф привлек крестьян с соседних деревень, которые прочесали значительную часть леса и тоже безрезультатно. Погода изрядно усложняла работу людей. Мороз с каждым днем крепчал, а с неба по утрам сыпала ледяная изморозь. Народ был измучен и придумывал байки одна страшнее другой. Мишель и сам недоумевал, куда могла испариться девчонка? Отсутствие следов наводило на мысль, что ей кто-то помог, но кто это мог быть, для него оставалось загадкой. Мишель подозревал, что девушка жива, а значит, он просто обязан найти ее, несмотря ни на что. Тайна его семьи не должна покинуть стены замка.

С бабушкой граф так и не обмолвился ни словом. Да и когда? Он возвращался затемно, а уходил на рассвете. Замечал лишь, что та, словно тень, бродит по темным коридорам. Графиня всегда боготворила Габриэля, даже имя ему дала в честь покойной дочери. И эта потеря была слишком велика для ее измученного сердца. Мишель понимал, каково старой женщине, но после того как узнал тайну, которую она скрывала столько лет, не мог испытывать к ней прежнего сочувствия. Возможно таким образом, ко всему прочему, на него действовало исчезновение служанки, из-за чего его постоянно обуревала ярость.

– Если кто-то из вас посмел укрывать убийцу вашего господина, – молвил граф, собрав людей на площади в деревне, – я лично вздерну того на виселице и семью не пощажу! Обыскать каждый дом, каждый угол! Если понадобится, я выжгу все здесь к чертям!

Мишель отправил гонцов по деревням графства, повелев обыскать каждую избу и хлев, и строго наказал не останавливаться, пока девчонка не найдется. Сам он тоже без устали скакал по владениям, не гнушаясь выведывать информацию у жителей. Поздно вечером граф направил коня к лесу, а усталое животное недовольно фыркало. Однако все же мужчина решил возвратиться в замок по лесной тропе, хоть и находился довольно далеко от дома.

С той стороны, откуда въехал граф, лес напоминал непроходимую чащу. И ему приходилось расчищать путь мечом, ибо конь упрямился, не желая идти дальше. Ветки задевали потную морду, и животное издавало страдальческое ржание. Спрыгнув с лошади, Мишель взял ее под уздцы и повел за собой, пытаясь пробить тропу. Вокруг царил полумрак, из-за густых макушек сосен практически не пробивался свет взошедшей луны.

Граф выругался, когда ветка жестко хлестнула его по лицу, оставив на коже саднящий след. Он, не переставая, размахивал мечом, очищая себе проход. Двигался Мишель скорее на ощупь, потеряв всякие ориентиры. Мужчина подозревал, что затерялся в темном лесу, и мысленно бранил себя за то, что выбрал именно эту дорогу. Казалось, он бродил по гуще бесконечно долго. И, в конце концов, признался самому себе, что заблудился. Ему необходимо было отыскать ориентир, но лес словно бы еще сильнее смыкался над его головой. Конь уже вовсю проявлял свое неудовольствие, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь вырвать поводья из рук Мишеля, но тот сжимал их стальной хваткой.

Остановившись, граф принялся обреченно озираться по сторонам, пытаясь высмотреть среди пушистых веток хотя бы проблеск луны. И увидел лишь тусклое мерцание света, который исходил отнюдь не с небес. Дернув коня, мужчина направился в ту сторону, отстраняя рукой ветви с пути. И уже вскоре он выбрался на маленькую поляну, в центре которой стояла ветхая хижина. Жилище плотным кольцом окружали сосны, смыкая макушки у неба. По дыму, клубами струившемуся из трубы и растворявшемуся у верхушек деревьев, Мишель понял, что избушка жилая. И внутри зародились подозрения, кого именно он может там обнаружить.

Кэтрин только-только начала приходить в себя. Последние дни она находилась в беспамятстве, одолеваемая сильным жаром. Но снадобья лесника сделали свое дело и прогнали хворь. Сегодня девушка почувствовала себя немного лучше, но все еще не могла подняться с постели. Спина уже меньше беспокоила, так как мазь старика оказалась чудодейственной. И чем чаще тот ее наносил, тем меньше горела кожа. Дедушка пророчил скорое выздоровление, продолжая заставлять Кэтрин пить травяные настойки, от которых ее желудок начинал протестовать, а ноздри сжимало и щипало. И как бы снадобья ни были отвратительны, они все же придавали сил.

Утирая ладонью капли пота со лба, девушка лежала на боку и умиротворенно глядела в огонь, на котором варилась похлебка. Она не знала, из чего старичок готовил еду, который практически не покидал своего убежища, но выходило довольно вкусно. Кэт чувствовала себя беспомощной, не в состоянии помочь спасителю по хозяйству. Хотя тот всячески отвергал ее предложения, все же ей было неловко, ведь он столько для нее сделал.

Разливая похлебку по глиняным чашкам, дедушка снова рассказывал Кэт очередную необычную историю. Казалось, у него их был нескончаемый запас. Даже когда девушка находилась в бреду, слышала его поднимающие дух рассказы. Она прекрасно понимала, почему этот человек уединился в лесу, ибо за свою долгую жизнь он хлебнул горя куда больше, чем довелось ей. И потому уже не видел ничего хорошего в людях, однако и зла им не желал. Она бы с радостью разделила его судьбу и осталась в этом укромном месте, подальше от человеческой жестокости, да только отчего-то ей это казалось невозможным. Может, потому что чувствовала, что ее ищут…

Устроившись поудобнее на боку, Кэтрин с благодарностью приняла из рук старичка чашку с супом. Вдохнув пряный аромат, она почувствовала, что тело словно наполняется жизнью. Но только Кэт поднесла чашу к губам, как дверь в избу со скрипом отворилась. Вскрикнув, девушка выронила посуду из рук, в ужасе уставившись на Мишеля, застывшего в дверном проеме…

14 глава

Взгляд Мишеля полыхал яростью, которой он был готов испепелить беглянку. Собрав всю волю в кулак, мужчина подавил неистовый порыв придушить девчонку на месте. Она вжалась в постель, глядя на него расширенными от ужаса глазами, а ее побелевшие губы дрожали. Но его нисколько это не трогало. Только было граф хотел поднять ее, как заметил в углу старика, схватившегося за деревянный посох. «Значит, вот кто тот неизвестный спаситель служанки», – мелькнуло в голове у Мишеля.