Морозный рассвет (СИ) - Купер Кира - Страница 8

Не могу поверить, что он меня раздел! Прикасался, пока я была без чувств, возможно, трогал голую кожу, например, на ногах. От мыслей, как его руки скользили вдоль моего тела, от макушки до пят прокатилась волна почти нестерпимого жара. Какой кошмар! И это в реальности происходит со мной! Чем же я настолько прогневила Богиню?! Щеки горели. Наверное, я стала похожа на самый сочный краснющий помидор.

Когда я очнулась, за окном стемнело, и свечи в высоких канделябрах едва чадили, создавая необычное мерцание. Когда же этот демонов день закончится?! Крайне редко позволяла себе такие выражения даже мысленно, но больше не могу терпеть! Вокруг творится полное безумие, братья непонятно где, я оказалась во власти шамана, а те, кому доверяла столько лет и искренне полюбила, предали меня! Возможно, у Мерлинов и не было выбора, но сей факт не оправдывает их всецело. Это как воткнуть в спину нож, но тут же вытянуть и приложить к образовавшейся ране повязку. Кровь больше не идет, но боль никуда не делась.

Естественно, мой прошлый поступок с пешим путешествием в такую недоброжелательную погоду казался самой себе весьма глупым. Да еще нога распухла и теперь болит, не сильно, но неприятно. Скорее всего, растянула. Это не страшно, необходим лишь покой, но именно его мне, увы, заполучить не удастся. Может быть, когда-нибудь, но явно не сейчас.

Скорбно это признавать, но если бы мужчина не принес меня домой, я бы вероятнее всего погибла. Только зачем ему нужно, чтобы я жила? Жалость отмела сразу, речь скорее о выгоде. Но у меня нет абсолютно ничего, разве что титул, который, держу пари, всемогущему существу явно без надобности.

Можно гадать сколько угодно, все равно додуматься до извращенных планов шамана не получится. Если верить источникам, ему тысяча лет, а то и больше, и наивной девушке, выросшей в отчужденных от большого мира горах, точно их не постичь. Не очень-то и хотелось… бы, не появись он на рассвете в моем доме! Любимый праздник детства — Новый год — отныне окрашен в дюже мрачные тона. Утро, когда я потеряла буквально все! Будет сложно вернуть ему волшебную атмосферу радости и покоя. Хотя чего-чего, а волшебства в этом году оказалось навалом! Да вот не того, о чем мечталось!

Я всегда старалась не быть доверчивой ко всему подряд, и многое ставила под сомнение, например, про правдивость шуточных гаданий. Избавившись практически полностью от магически одаренных существ, люди выяснили, что все-таки нуждаются в сказке и волшебстве, разумеется, добром. Поэтому ярморочные гадания быстро вошли в моду. Естественно, в палатках сидели обыкновенные шарлатаны, рассказывающие за звонкую монету всякие небыли, но обязательно такие, чтобы понравились клиенту. Отец привил мне свое отношение к такому времяпрепровождению — здоровый скепсис. Если бы он знал, с чем придется столкнуться его детям, был бы не так категоричен.

Почему-то вспомнилась одна история. Как-то раз, еще во время обучения в пансионе, на летних каникулах Беатрис потащила меня на городскую ярмарку. Она обожала подобные развлечения, а мне просто было скучно дома. Бриг тогда уже считал себя достаточно взрослым, чтобы играть с младшей сестрой, Джимми, наоборот, проводил со мной время с удовольствием, но в тот день куда-то отправился с отцом, и ничего другого, кроме как взять с собой экономку и пойти на главную площадь, не оставалось.

Побродив между рядами и снующим с разными целями людом, мы уже собирались назад, когда мою руку схватил кто-то в толпе. Я попыталась освободиться, выдернуть ее из цепких пальцев незнакомки, но та держала крепко!

Экономка, молодая дородная женщина, уже набрала воздуха в грудь, дабы поднять такую бучу, что и демонам в подземном царстве громко станет — уж я знаю, о чем говорю, она это как никто умеет! — но вдруг застыла, побледнела, произнеся что-то непонятное:

— Пантрэ!

Намного позже я узнала, что означает это слово с языка южных народов — ведьма! Тетка, поймавшая мою ладонь в толпе, выглядела как вполне обычная горожанка: длинные каштановые волосы, красивое темно-лиловое платье. Лето здесь не менее сурово, чем зима, поэтому сверху небрежно накинута вышитая яркими цветами шаль. И улыбка — вполне добрая и располагающая. Она зацепила мой взгляд и проговорила с напором:

— Не ошибись, и будешь счастлива. Помни: всегда выбирай кровь, малышка!

Я несмело кивнула, не особо вслушиваясь, но позже, уже повзрослев, пыталась понять смысл чего-то вроде напутствия. В гадалок я не верю, в отличие от присмиревшей в тот день обычно боевой экономки, но ради любопытства и интереса даже составляла гипотезы. В итоге, пришла к единственно логичному выводу: главное в жизни — это семья. Вот что должно стоять в вечном приоритете! Без сомнения, именно эту мысль она и имела в виду.

Я слишком устала, чтобы ломать голову. Займусь этим завтра или, если погода позволит, все же покину особняк. Он ведь ясно дал понять: пожелай я остаться, придется трудиться горничной. Не хочу! И дело не в гордости графской дочери и принадлежности к древнему роду. Это тоже в какой-то степени важно, но мое нежелание обусловлено иными причинами. Просто прислуживать тому, кто бессовестно отбирает все, испокон веков тебе принадлежащее, — мерзко и противно. Гораздо противнее, чем убирать столы в общественном трактире, например.

Я полежала еще, пока не вспомнила, что, получается, со вчерашней ночи в желудок не упало ни кусочка, а на землю опустилась уже следующая! В животе тут же заурчало, соглашаясь. Я же могу пойти на кухню и перекусить? Или и в этом шаман решит меня унизить, запретив пользоваться «чужими» продуктами?

На этажах стояла какая-то звенящая тишина. Тут подобное впервые. Но это объяснимо, раньше он кишел народом, а сейчас на все три этажа опекуны, я и шаман. Его, наверное, можно не считать, он не человек. Страх никуда не делся, поэтому по собственным коридорам пришлось красться как опытному вору, медленно продвигаясь к кладовой, где кухарка хранит долгопортящиеся продукты. Обычно слуги зажигали факелы в тёмное время суток, керосина не жалели, и порой ночью было светлее, чем днем. Но не сегодня! Пришлось идти почти вслепую, по памяти, вокруг сгустилась тьма, равно как и у меня в душе. Но врожденное упрямство подружилось с голодом, они гнали вперед, а я им потакала. В конце концов, не убьет же он меня из-за парочки кусочков сыра и кувшин компота? Трусливый умишко тут же подсказал: еще как убьет! Ради забавы, например. Или из вредности. Выскочит сейчас откуда-нибудь, шевельнет мизинцем левой ноги — и даже хладный труп белокурой Кэндис не найдет ни один комиссар!

Отгоняя от себя совсем уж жуткие мысли, все же дошла до заветной дверцы, которая отворилась с неожиданно громким скрипом. Я присела, неприятный звук может перебудить кого угодно! Но вокруг только тишина, и кажется, мое сердце бьется так, что слышно в старой башне. Чувствуя себя одновременно глупой и несчастной, собрала паек, и уже гораздо быстрее, почти не таясь, вернулась в спальню.

Перекусив, вытащила перо и бумагу.

«Бриг, Джим, надеюсь, вы в добром здравии! Гость, о котором вы хотели предупредить меня, здесь. Пишите на мой почтовый ящик до востребования, как смогу, заберу послание. Люблю. Ваша Кэндис».

Думаю, им хватит ума понять намек. Коль шаман их ищет, они не покажутся вблизи окраин, но в городе найти кого-то в разы сложнее. В нехитром на первый взгляд письме я замаскировала место, где буду ждать их самих или вестей — постоялый двор с непонятным названием «Белый ящик». Не слишком популярное заведение, там много заезжих с весьма сомнительной репутацией. Мы знаем о нем из-за отца. Графа Норта несколько раз приходилось забирать оттуда в срочно нанятой карете, а порой за неимением прочего и обычной повозке.

Папа был добрым и порядочным человеком, любил нас троих больше жизни и, поговаривают, это смерть мамы подкосила его идеалы. К концу жизни он начал крепко выпивать, играть в карты, забросил дела. Рудники, естественно, пришли в упадок, а счета быстро опустели. Даже причиной гибели его стал алкоголь — не старый еще мужчина сорвался с обрыва во время прогулки. Кто бы мог подумать, что так все выйдет... Я скучала по нему.