Пиши легко! Сторителлинг – как он есть - Никольская-Эксели Анна Олеговна - Страница 40

«Дан второй звонок» – отлично в тексте работают отсечки звонков!

«– Светлана Васильевна-а!» – здорово здесь растянула гласную, оживила интонацию!

«Балетная пачка, любой другой костюм застегивается опытными проворными руками. Светлана Васильевна – костюмер» – отлично! Я бы только запятую здесь на «и» заменила для плавности. И правим на «застегиваются», раз здесь не только пачка, а упоминание и других костюмов.

«Затягивается и прячется за спинку лифа сутаж; проверяются украшения, обувь, головные уборы; проговариваются быстрые переодевания, которые есть в ходе спектакля» – раз ты уже представила костюмера, здесь лучше сделать глаголы активными. Так предложение легче прочитается: «Она затягивает и прячет за спинку лифа сутаж; проверяет украшения, обувь, головные уборы; проговаривает быстрые переодевания, которые есть в ходе спектакля».

«Меня благословляют внимательные руки.

– Ну, с Богом. Танцуй» – очень тепло и тонко ты даешь моменты взаимодействия с гримером и костюмером!

«Я иду на сцену. Иду и мысленно благодарю того самого Бога, который послал мне этих людей: «Спасибо. Спасибо. Спасибо» – здорово!

«Третий звонок.

Спектакль закончился» – между этими фразами можно дать отбивку звездочками ***, чтобы не было ощущения, будто после третьего звонка спектакль закончился.

«Я стою и смотрю на самый верх зрительного зала: на балконы и даже выше. Туда, где сияют софиты. Меня мурашит. Мурашки сбегают по телу, минуют оркестровую яму и достигают самого центра Земли. Уши закладывает волной зрительских аплодисментов. Я готова находиться здесь вечно: корнями ног прорасти в сцену и слушать, слушать, слушать… Поток. Я – внутри. Закрываю глаза. В межреберье – эхо. Кажется, меня накрыло полностью: с ногами, с головой. Страха нет. Я не боюсь утонуть. Видели бы вы, как я плаваю… Аплодисменты… Я стою на сцене и повторяю про себя: «Ради этого стоит жить» – Вика – этот абзац просто гениальный! До мурашек! Так тонко, точно, образно и ярко ты его сделала! И по ритму, и по интонации, и по образам – блеск!

«– Мама, как так получилось, что ты так легко отпустила меня: разрешила уехать учиться в другой город, в другую страну?

– Я была уверена, что у тебя ничего не получится» – это мощь! Именно в этой простоте фраз, в контрасте с предыдущей сценой – настоящая мощь. Это пробирает до мурашек. Здесь только первое «так» нужно опустить, чтобы повторения не было.

Это будет восхитительная книга! Я тебе точно говорю!

–

Кстати, спустя несколько месяцев после курса, на котором Вика писала эту рукопись, ей действительно предложило договор профессиональное издательство. Сейчас книга готовится к печати.

Винегрет – это твердый борщ

Примеры свежих авторских находок из чата выпускников Мастерской

Беспроводные наушники – словно влюбленная пара – связаны душой.

Винегрет – это твердый борщ.

Куртка запросилась на ручки.

Пока шла, нюхала и подумала, что запахи в память врезаются, как замок в двери.

«Я душа в теле», – говорят мудрецы. «Я душа в деле», – говорю себе я и дописываю эту строчку.

Заглянула в глаза коту и увидела… себя. Я живу внутри кота.

– Мама, зачем ты скомкала бумажки? Теперь придется их раскомкивать.

Растить детей легко и задорно. Как укроп на подоконнике.

Ворвалась в магазин, натянула маску. Буду грабить? Аха. Карточку мужа!

«Гуляла» – такой эмоциональный глагол! Просто шла не по делам, а по удовольствиям!

Лизнула сосульку. Она оказалась вкуснее карамельки. Запретный лед сладок.

Приснилось сегодня, что мне дали поносить чьи-то ноги, более стройные и длинные. Но как же мне было на них неудобно! Я все гадала, когда же получу назад свои.

Вода в ванне закручивается серебристой змейкой и уносится в слив, или кто-то огромный с той стороны пьет через трубочку.

Дочка одевается в садик и вздыхает: «Девочкам все в обтяжку надо надевать – колготки, водолазки – никакой широты!»

Шпагат – понятие растяжимое.

Шея хрустит как лимонная вафля.

Разговор в детском саду:

– Колготки – это штаны с носками!

– Нет, колготки – это длинные носки с трусами!

Песок в пустыне, как чистое дитя, окутал мои ноги, вжался и не отпускает.

Ходила на каток. Ловила падающих детей и новогоднее настроение.

Целый день шел дождь, а потом погода передумала и переделала его в снег.

Если прислонить ухо к стакану с шипучим аспирином, то можно услышать тропический ливень.

В мороз у луны заметны все недостатки и неровности фигуры.

Мылю лимон – мою солнце в руках.

От горячего супа запотевают окна моих очков. И я улыбаюсь в суп.

Почему все любуются закатом или восходом? А кто будет любоваться обычным днем? Забираю любование днем себе.

– Я оставляю тебя за сладкого, – сказал отец сыну и ушел на работу.

– Пап, я хотел вам с мамой приятное сделать – порядок навести. Но забыл.

– Бывает кабачковая икра, а бывает бабочковая!

– Это как?

– Бабочки откладывают свои икринки на растениях – вот и бабочковая икра!

Я себе чай вареньем затуманиваю.

В сумерках вижу мужчину с очень длинными ногами. Оказалось, светофор.

Отсутствие киви в окрестных магазинах выбило меня из кивии.

В то утро я пошла в зимний лес, а пришла в себя.

Кстати, об открытии. Я каждый день его совершаю. Открываю веки!

Люди сходили с ума и шли дальше пешком.

Блинчики – это макеты вселенных.

Иду по улице. Впереди меня мама с ребенком. Малыш тычет пальцем в ворону: «Мама, а у птиц ноги летают?»

«В идеале» превратилось «в одеяле». И всем понравилось больше. Потому как в идеале некомфортно. А в одеяле – тепло и уютно.

По утрам в доме напротив окошки розовые. Кто-то смотрит на мир через розовые стекла.

Зубы мудрости болезненно растут, потому что мудрость дается нелегко? Тогда почему молочные зубы выпадают, а не вытекают?

В подъезде стоял стойкий запах мужского одеколона и сидел – женского.

– Мама, а зачем дают конфеты в самолете?

– Чтобы уши не закладывало.

Спиной чувствую недоумение.

– Их в уши надо закладывать?

Дождь не церемонился и шел прямо по мне.

Дочка разбирает контейнер и говорит: «Пахнет пожилым пластилином».

– Не надо суп мешать. Он и так помешанный. На плите.

Я гуляла по городу. Вернее, я стояла, а мимо меня несли декорации. Это были тела старинных домов, к которым давно прилепили колонны, резные портики, окна в завитушках.