Королевства Доблести (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 15

Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как череп лича рассыпается на куски. Вспыхнуло и угасло красное мерцание магии Раэрлина. В мгновение ока от лича остался лишь прах.

В неожиданной тишине Шторм закрыла глаза, раздумывая, когда уймётся дрожь в её обожженных руках.

Где-то справа прозвучал громкий кашель. Бард подняла веки и попыталась встать. Эльминстер качал головой, медленно поднимаясь с пола и хлопая по дымящимся участкам на своей мантии.

- Нужно будет, как следует отблагодарить тебя, подруга, за очередное спасение моей жизни, - с достоинством сказал Старый Маг.

Несмотря на боль, Шторм прыснула от неожиданного веселья. В следующее мгновение они смеялись в объятиях друг друга. Их глаза сверкали. Когда они крепко обнялись, открылась дверь, и в разгромленный кабинет проникли звуки кухни. Вместе с неожиданным стуком посуды раздался весёлый голос Лхэо: «Чай готов! Вы тут неплохо пошумели...» Писарь резко замолчал и уставился на двух обожжённых и раненых друзей.

- Ч-что произошло?

Эльминстер отстранил Шторм и с неожиданной для своего возраста проворностью замахал руками. В следующее мгновение Шторм снова оказалась в кресле, облачённая в прекрасное платье. Боль в руках и груди пропала. Напротив неё за круглым столиком, сервированным для чаепития, сидел Эльминстер в роскошной серебряной мантии, расшитой драконами. Он мягко улыбался и держал в руке зажжённую трубку.

- Ничего, - весело отозвался Старый Маг, - всего лишь визит старого друга.

Когда поднос с чаем опустился на стол, Эльминстер подмигнул барду. Шторм покачала головой, не в силах сдержать улыбку.

ПОСЛЕДНИЙ ПОСТ

Кристи Голден

Первый Лейтенант Ринн Ориандис верхом на своей белой лошади несла стражу у главных ворот города Мистльдэйла. Как обычно, этим вечером ворота были весело распахнуты. Каменную стену, окружавшую примерно двадцать зданий, при желании можно было бы разрушить, но сонный Мистльдэйл вряд ли стоил таких усилий. Во всем городе была всего одна крупная улица.

Стояла середина марпенота. Ветер, развевавший индиговые волосы Ринн, был уже по-зимнему холоден. Ветер холодил щеки девушки-лунного эльфа, но ей было достаточно тепло в черном кожаном доспехе и плаще. А вот лошадь дрожала от холода. У Лунной Леди не было теплой одежды, а поскольку Ринн несла стражу у ворот, старая кобыла даже на скаку согреться не могла. Ринн виновато нашептывала утешающие бессмысленные звуки на ухо животному, которое было ей другом последние пятнадцать лет, потом погладила белую шею лошади. Лунная Леди тихонько заржала, обернувшись, чтобы посмотреть на всадницу. Ее глаза поблескивали в лунном свете, и Ринн казалось, что смотрят они с печальным юмором.

— Не смотри на меня так, — ответила эльфийка дразнящим голосом. — Мне здесь тоже не нравится.

Лунная Леди недоверчиво фыркнула. Ринн засмеялась, потом помрачнела, когда кобыла, утомленная даже этим небольшим усилием, опустила голову почти к самой земле. Почему лошади стареют так быстро — по сравнению с эльфами?

Уже несколько десятилетий Ринн была одной из почетных Наездников Мистльдэйла. Эти опытные солдаты были крепко связаны со своими белыми лошадьми: каждый Наездник выращивал лошадь от жеребенка, и больше никому не позволялось ездить на ней, если только не было срочной необходимости. Когда животное становилось слишком старым для дальнейшей службы, оно получало от своего хозяина последний горько-сладкий дар. Завтра или на следующей неделе — в любом случае, слишком скоро для Ринн — настанет время оборвать жизнь кобылы, убить милосердно и избавить животное от страданий старости. А потом будет новый жеребенок, белый как молоко, и его надо будет учить, любить и в конце концов убить. Ринн, как Наездница, сменила уже немало лошадей. Но это не делало последний ритуал легче.

Внезапно Лунная Леди сильно вздрогнула и затанцевала на месте.

— Ну, девочка. Успокойся, — прошептала Ринн, ласково погладив кобылу. Лунная Леди все еще дрожала, и Ринн огляделась, чтобы выяснить, почему испугалось животное.

Она увидела знакомое лицо.

— Извини, Ринн, — прозвучал медово-сладкий мягкий голос. — Я не хотел пугать Лунную Леди.

— Не беспокойся, Джандер. Она стареет, и ее легко напугать. А у тебя здорово получается подкрадываться незаметно. — Последняя фраза была полна насмешливого обвинения, но Ринн произнесла ее с теплой улыбкой — она не могла сердиться на Джандера Солнечную Звезду.

Золотой эльф был высок для Народа, с бронзовой кожей и пшенично-золотыми волосами до плеч. На нем был плащ, небрежно застегнутый у горла. Плащ развевался на ледяном ветру и явно не грел в холодную ночь. Его лицо было белым овалом в лунном свете, но Ринн видела его нежную улыбку. Он, казалось, обрадовался встрече с нею более обычного.

— А я думал, ты непременно будешь сегодня на состязаниях бардов, — сказал Джандер.

Ринн пожала плечами, скрипнув кожаными доспехами.

— Я тоже, — призналась она. — Но вот эта, — добавила она, похлопывая по плечу Лунную Леди, — пару дней назад споткнулась и не годится ни на что, кроме дежурства у ворот. Кроме того, последние пять лет в этот день ворота сторожил Капитан Теорн, чтобы я могла послушать музыку. Пора кому-нибудь его сменить.

Джандер огляделся, и его улыбка стала лукавой.

— О, да, — насмешливо согласился он, оглядывая мирные маленькие домики и фермы, окружавшие Мистльдэйл. — В такой криминальной обстановке просто необходимо защищать невинных.

Но Ринн было не смешно.

— Обычно эта стража — просто ритуал, но в этом году...

Ее голос стал суровым, и она бессознательно выпрямилась в седле.

— Ты воин по профессии, Джандер, так что, я думаю, тебе можно рассказать. Сегодня днем мы нашли трупы — двое фермеров и их дитя, почти совсем младенец. С вырванными глотками.

В лунном свете нелегко было разглядеть выражение лица Джандера. Он быстро отвернулся.

— Зарезаны?

— Нет, скорее загрызены.

— Может быть, волк?

Ринн нахмурилась и резко сказала:

— Ты же эльф. Ты должен понимать такие вещи. Волки вообще-то робкие создания, они охотятся только для того, чтобы есть или защищать своих детенышей. Они даже не нападают на скотину, если только зима не слишком тяжелая. А сейчас еще не зима, да и девочку эту убили не ради пропитания.

Джандер ласково положил ей руку на запястье.

— Должно быть, это было ужасно обнаружить. Извини.

Ринн медленно покачала головой.

— Мы здесь обычно имеем дело с пьяными скандалистами, заблудившимися детьми и потерявшимися овцами, а не с убийцами, Джандер. Я просто не привыкла к этому, вот и все.

Мгновение длилось неловкое молчание, потом Джандер откашлялся и сказал:

— Чтобы немного переменить тему: я рад, что наткнулся на тебя. Мы... Мы больше не увидимся. Я ухожу из Мистльдэйла.

Прекрасное лицо Ринн помрачнело.

— О, Джандер, почему? — Ее глаза вспыхнули внезапной надеждой. — Ты возвращаешься в Эвермит?

До того, как Ринн познакомилась с Джандером, она не раз слышала об Эвермите — земле чудесных лесов, королевстве волшебства, истинном, райском доме всех эльфов. Она находилась далеко на западе, на уединенном острове, на который пускали только тех, кто принадлежал к Народу. Злым темным эльфам — известным как дроу — и эльфам смешанной крови не позволялось ступать на эти благословенные берега. Когда Ринн узнала, что ее друг там родился, она начала относиться к нему слегка с благоговением. Джандер признался, что по некоторой причине не может вернуться на этот остров. Теперь она надеялась, что, какова бы ни была эта причина, ее больше нет.

Но, видимо, это было не так. Джандер печально покачал головой.

— Нет, не туда. Я хотел бы выпить с тобой на прощание, Первый Лейтенант Ринн Ориандис. Но придется удовольствоваться прощанием здесь. — Его рука крепко сжала ее запястье. — Благодарю тебя за дружбу. Я никогда тебя не забуду. Сладкой воды и легкого смеха.