Солнечный день (СИ) - "Lieutenant Lama" - Страница 9

Славик был определённо повержен, и, видимо, оттого тем же вечером вместо очередного отказа разрешил Вадиму себя покормить.

Вадим, кажется, обладал какой-то магической силой, потому что он заставлял Славика выбалтывать всё, что было у него на уме, на душе и на остальных составляющих Славикова существования. Кроме того, он, оказывается, ещё и умел шутить так, что приходилось реально смеяться, а не просто улыбаться, отдавая дань чужому остроумию, ну и вообще...

В общем, Славику понравилось общаться с Вадимом, хоть тот и был сильно старше, и несмотря на то, что он обращался с ним, как с девушкой. И даже учитывая то, что Славику подобное внимание к себе было абсолютно непонятно. Непонятной была и собственная реакция, густая и будто бы даже пьяная.

Он не запрещал Вадиму касаться себя, а Вадим касался, хоть и недалеко, недолго и невесомо, но как-то иначе, чем все остальные, как-то осторожно и немного скользяще. И эти прикосновения отзывались странной слабостью, странным желанием одновременно прекратить любые контакты и продолжить, а возможно даже углубить их. Потому что осторожные пальцы на плече, или ладонь, направляющая мягким касанием до лопаток, или, например, скольжение костяшками по ткани на груди, словно бы желающее снять несуществующие соринки... Всё это было абсолютно не похоже на похлопывания пацанов при встрече или в дружеском поединке «кто кого через бедро», или почти материнские пощипывания за щёчку от Марины, или же объятия остальных ребят из её тусовки. А Ирка вообще сама никогда его не трогала, не любила она это дело.

Тем необычнее показалась Славику реакция собственного организма: жар по всему телу, глубокое дыхание, периодически появляющаяся эрекция.

Дома он заглянул в глаза Юлию Цезарю, и Юлий Цезарь только нахмурился в ответ. Кажется, гипсовый генерал его ревновал.

Ещё одним плюсом общения с Вадимом были постоянные подарки. Болтливый, непосредственный Славик очень запросто выдавал все свои желания и разочарования. То новенький наушник потеряется, то любимая толстовка порвётся, а ещё он всю жизнь хотел поиграть в одну игру, но не мог из-за хуёвой видюхи.

Вадим то и дело подбирал его с работы, кормил, улыбался, касался невинно, но так, что замирало сердце, и делал подношения. Слава благодарил женскую наивность за то, что ему не приходилось отвечать на неудобные вопросы ма и ба. Его красотки полагали, что их Славушка заработал на дорогие вещички сам, а зачастую и представить не могли, сколько эти вещички стоят на самом деле. Всё было на мази, пока не наступило четырнадцатое марта.

Он мило отметил с Иркой, но вечером она уезжала на дачу (ну кто ездит на дачу в марте???), и Иркин батёк даже звал Славика с ними, но Славик ни на какую холодную дачу ехать не хотел, а потому остался куковать дома в компании бабушки и тортика, который она испекла ему ещё с утра, а стать, наконец, мужчиной ему так и не обломилось.

Тортик был очень-очень, и Слава с горю сожрал половину, пока бабушка не согнала его с этого дела, ибо нужно было ещё оставить Настюше, маме то есть.

Переевший сладкого, грустный и подавленный Слава по своему обыкновению написал Вадиму, у которого всегда находились правильные слова, чтобы его успокоить. Так Вадим узнал, что Слава стал совершеннолетним.

Следующий раз, когда они встретились, Вадим дал ему подержать ключи от машины.

— Нажми, — попросил он, и Слава нажал.

В ответ ему мигнула та тачка, что стояла прямиком напротив машины Вадима, в которой они закуковали, вовсю гоняя печку и подогрев сидений.

— Ого! — Слава подпрыгнул и нагнулся, чуть ли не упираясь носом в лобовое стекло.

— Как тебе?

— Вау! Давай там посидим!

Вадим пожал плечами, и они передислоцировались в его вторую тачку.

Вторая тачка пахла новизной и выглядела совсем иначе. Более спортивной, дерзкой, стильной. Она казалась дешевле первой, но Славик чуть не закапал на сидение слюной. Если бы у него было сколько угодно денег, он бы, наверное, взял именно такую.

Пока Слава осматривался, Вадим терпеливо ждал, лениво откинувшись в кресле, и наблюдал за ним такими глазами, что Славик даже слегка смутился.

— Что? — спросил он.

Вадим улыбнулся.

— Нравится?

— Конечно! Ты её видел?

— Я подарю её тебе, но с одним условием.

Славик сглотнул. Стало немного волнительно и много — страшно.

— С каким?..

Вадим оторвал спину от сидения и наклонился к нему. Скрипнула кожа. Прохладная ладонь коснулась щеки, обняла за затылок, не притягивая, а скорее не давая сразу отстраниться.

Славик ощутил, как чужие губы медленно пробуют его, но не вздрогнул и даже не удивился. Оказывается, он давно уже подозревал, просто не хотел себе признаваться.

Поцелуй, хоть и медленный, не длился долго.

Вадим отстранился и погладил резко замолчавшего Славика по щеке.

— Подумай, — он улыбнулся мягко.

Славик посмотрел на него из-под полуприкрытых глаз и закусил губу.

На свежем воздухе оказалось, что у него немного кружится голова.

Самым стрёмным было то, что посоветоваться было не с кем. Мама и бабушка пролетают. Пацаны... ну уж нет, ему как-то не улыбается ходить оставшиеся три месяца учёбы разукрашенным в фиолетовый цвет. Ирка? Была, конечно, ещё Ирка, но Ирка — его девушка, а значит, может очень сильно на него за такое обидеться. А если Ирка обидится... То кто знает, что будет. Вдруг она напиздит пацанам? Вдруг расскажет его маме? Ох.

А ещё Славик понимал, что хочет согласиться. Конечно, он не сможет нормально пользоваться машиной первое время, ведь тут и идиоту ясно, что даже каждодневными съёмками на такое добро не заработать, а Славик снимается далеко не каждый день. Но у него будет эта малышка. Если он разок переспит с Вадимом.