Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На расстоянии поцелуя (СИ) - "Lieutenant Lama" - Страница 35


35
Изменить размер шрифта:

Когда мы подъезжаем, красноватое солнце оказывается ровно там, где нужно, заблюренное перистыми облаками, как туманом.

Я оставляю машину у обочины, и мы идём вперёд, к камням, успевшим подсохнуть за день.

Я выбираю самый большой и удобный, чтобы мы могли сесть рядом или даже лечь при желании. Это место я хранил для особого человека. Никого сюда не приводил. Не то чтобы никогда не хотел, но как-то то времени не хватало, то момент был неподходящий. А с Амином вот удалось. И время, и момент совпали. И если мы расстанемся, мне придётся менять это «место силы». Я бываю весьма поэтичен. Время от времени.

Плечо у Амина хоть и острое, но лежать на нём так приятно, что я бы вечно так с ним сидел, ни о чём не разговаривая, просто молча болтая ногами над мягкими волнами и вдыхая его тонкий запах, что внезапно напоминает мне о доме.

Мы наслаждаемся красотой, наверное, с четверть часа, пока я не понимаю, что замёрз и не тянусь к предусмотрительно отданному нам Эриком термосу. В нос ударяет запах сладкого чая с лимоном.

— Как тебе мой дед? — отпиваю сам и передаю крышку от термоса с налитым в неё напитком Амину.

Тот глушит чай с явным удовольствием маленькими осторожными глоточками, дует на него, прикрывает свои прекрасные глаза плащом из тёмных ресниц.

— Он забавный, — говорит Амин. — Вы очень похожи.

Если бы у меня во рту сейчас был чай, я бы им поперхнулся.

— Ты серьёзно? — тяну я. — Хочешь сказать, я похож на престарелого ворчливого ловеласа с расшатанной психикой?

— Нет. — Амин улыбается. — Ты похож на ответственного и честного человека, который очень любит свою семью. — Он передаёт мне чайную эстафету и добавляет: — А ещё ты похож на того, кто может взять всё в свои руки.

Я поднимаю на него глаза. Я вроде бы и понимаю, что Амин хочет сказать, и, одновременно, не совсем. Но в его словах столько искреннего, даже детского, восхищения, что мне не нужны пояснения. Мне нужно это мгновение, счастливое и наполненное нежностью, только бы оно растянулось надолго. Желательно навсегда.

— Ты — первый, кого я пригласил сюда, — говорю я вместо того, чтобы думать о словах Амина. Мне достаточно и того, что от них моё сердце колотится, как бешеное. — Просто хочу, чтобы ты знал. Я... мне кажется, я люблю тебя.

Амин с несколько мгновений смотрит мне в глаза так, словно он — пират, а в них можно найти закопанный предыдущим капитаном клад.

Эти несколько мгновений — это очень долго, но я не успеваю пожалеть о своих словах, потому что это чистая правда и глупо скрывать её.

Я уверен, что должен был сказать ему это. Уверен настолько, что игнорирую взбесившееся сердце и желание вскочить на ноги и сигануть в море, чтобы выплыть где-нибудь на необитаемом острове, где никто не знает, что я сказал эти страшные слова, потому что на много миль есть лишь я один.

Но Амин не оставляет мне выбора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я тоже люблю тебя, — говорит он спокойно. Так, словно он живёт с этой мыслью уже давно, словно мы — старые супруги, и он говорил мне это не раз и не два.

Я мог бы обидеться. Я, правда, хотел. Потому что... ну кто вообще говорит подобные слова так уверенно, так спокойно?.. На короткий миг я ощутил себя преданным, но потом вспомнил всё, что Амин говорил мне до этого, всё, что он делал до этого. Я вспомнил нашу первую встречу и его зубы глубоко в своей шее, пускающие по моему телу выделяемый альфой секрет, и что именно это значило для него и для меня (хоть я и не понимал и не принимал своего желания быть его).

Амин, как это свойственно людям, хорошо понимающим самих себя, полюбил меня в тот день, признал свои чувства в тот день, а я просто утопал в мозгоёбстве и неуверенности: в себе, в Амине, в наших чувствах...

Я раскрыл ладонь на его щеке и утонул губами в его губах. Во мне было куда больше нежности, чем страсти, но этот поцелуй зажёг меня, как фитиль, а Амин и вовсе сжал меня в своих руках так, словно он готов растерзать меня на месте без жалости и лишних сантиментов.

Но он вновь не переступил через себя.

Амин уложил меня на всё ещё тёплый камень и долго целовал, так неторопливо и ласково, что я ощутил невыносимый жар, требующий альфу внутри. Я бы хотел его по-всякому. Я бы хотел принимать его: нежного или злого, удовлетворяющего свои потребности или мои. И я бы хотел брать сам. Иногда жёстко, иногда медленно и ласково, но сперва обязательно медленно. Обязательно со всем уважением. Если он когда-нибудь мне позволит. А если нет, то мне всё равно.

Мне нравится вес Амина на мне. Он такой стройный, не как типичный альфа, и всё же мне немного тяжело дышать, но и это прекрасно. Всё прекрасно.

И как я мог так долго лгать себе? Юлить, уворачиваться от правды. Мне даже понадобился дед с его языком без костей, чтобы признать её. Я говорил себе вначале, мол, наконец-то я влюбился, таким тоном, словно это будет временным помешательством, просто досадным недоразумением. Проходным этапом. Я ведь не знал, что мне будет настолько хорошо и свободно? Или опять же знал, но боялся признать и связать себя узами?

— Амин... — я шепчу, запрокидывая голову на жёсткий камень, когда его каменный член через несколько слоёв ткани плотно касается моей промежности. — Прошу...

— Ты хочешь здесь? — беспокоится он. Я вижу эту заботу в мшистых зелёных глазах.

— Да... да... пожалуйста, Амин... я так хочу сейчас!

Амин гладит меня по щеке, глядя как на лучшее, что он вообще видел в своей жизни, а затем поднимается на ноги, и я давлю разочарование и гнев.

Он подаёт мне руку, и мы идём в машину. Идти неприятно и даже больно из-за стояка, и Амину, судя по всему, тоже, но машина рядом, и мы с облегчением опускаемся на мягкую кожу.

С опозданием замечаю, что он сел на водительское кресло.

— Ты поведёшь? — спрашиваю хрипло.