Завод (СИ) - Ра Юрий - Страница 35

Коренные жители сквозь зубы цедили: «Запад бы нам помог», но поделать ничего не могли. Им кивали в качестве примера на соседей братьев-белорусов, которым Запад пока не шибко помог. Белоруссия, ставшая Беларусью, была зажата между Польшей, Украиной и Россией и никак не могла выбрать, к кому прибиться. Польша — это Запад, а Россия — это всё. Руководство страны торговалось, выбивало преференции и более всего походило на сваху при невесте, не знающую, с кого из женихов можно больше содрать за услуги.

Видимо, в обновленной России желающих отдыхать стало заметно меньше, поскольку проблем с путёвками и билетами на поезд не возникло. Не пытаясь сэкономить на себе, Фроловы взяли полное купе, хотя им говорили, что четырёхлетних пацанят можно везти без билета. Нет уж, провести сутки в поезде, с риском ютиться вшестером в одном купе? Нам такого не надо. Тем более, что с наличностью пока было нормально. Ставка оклада на заводе худо-бедно индексировалась, пусть и с отставанием от инфляции. Доллар уже стоил чуть меньше трех тысяч рублей, Петра даже удивляло то, как аккуратно данная ветка действительности копирует известный ему вариант в экономическом аспекте при том, что политическая обстановка выглядела немного иначе. Одно включение западных территорий бывшего СССР в состав России чего стоит!

Небольшой пансионат встретил Фроловых вполне радушно, местное население перестало выпячивать свою национальную самость и бросилось судорожно считать деньги. В условиях надвигающегося рынка прибалты довольно быстро поняли: сегодня ты ставишь на место «зарвавшегося» русского туриста-оккупанта, а завтра он не приедет в твой отель. Поэтому среди персонала не нашлось ни одного, забывшего русский язык. Традиционный профессионализм, обстоятельность и уже не советский сервис приято удивили Лену, а Пётр считал, что так и должно быть. Дети же считали неохотно, читать отказывались напрочь, им интереснее было море.

Почти теплая вода всеми своими девятнадцатью градусами манила младших Фроловых и их папу. Мама же не стремилась мёрзнуть в балтийской водичке, поэтому почти всё время проводила на берегу, впитывая загар. Уже ко второму дню отдыха они выработали методику отдыха. Сначала в воду заходил отец с сыновьями, потом их выгоняли на берег, а Пётр на ластах уходил далеко в море. К моменту его возвращения, дети уже опять просились купаться. Фролов наскоро отогревался, а потом шел купаться с мамой, одним глазом контролируя её, а вторым — детей на берегу. Мама выходила сохнуть, её сменяли пацаны, с которыми возился Пётр. Потом он опять грелся, чтоб снова уплыть в сторону Швеции. Каждый раз манящая Швеция оказывалась слишком далеко, так что приходилось возвращаться в Россию.

В процессе отдыха выяснилось, что на Рижском взморье кроме моря есть и другие достопримечательности. А именно шпроты, Рижский бальзам и янтарь. Шпроты — тема всем известная, бальзам не понравился никому, он горький и невкусный, а янтарь надоел буквально на третий день. Каждый второй скворечник вблизи пляжа или на улице Юрмалы был магазином или музеем янтаря. Глаза разбегались от жёлто-оранжевого однообразия этого самого редкого и ценного поделочного как бы камня. Если он такой ценный, то какого хрена он тут везде?! В местном ресторане ушлые дельцы даже пол туалета отделали нехилыми глыбами янтаря, благо хоть стеклом сверху накрыли. Кто-то из местных высказался, что даже в жилах у них вместо крови течет янтарь. Пётр хотел высказать предположение, что именно по этой причине они такие тормоза, но вовремя был остановлен ударом локтя любимой женщины. За годы супружеской жизни она так хорошо изучила мужа, что угадывала его выходки заранее. Он еще ничего такого не придумал, а Ленка уже лупила локтём в бок. Кто знает, как бы развивался сюжет, если бы не её локоть.

Лена поначалу заразилась янтарной лихорадкой и мыслью купить что-то эдакое, но Пётр посоветовал не спешить, мол походим-повыбираем дня три, авось что-то прояснится. А потом супруга перегорела, ей тоже уже через несколько дней стало казаться, что все эти «оригинальные» украшения слишком однообразны. Опять же не каждой женщине идет янтарь в отличие от брильянтов. А еще напрягало поразительно большое число «инклюзов» — в каждой лавочке Фроловы натыкались на чрезвычайно редкие экземпляры камней с застывшими внутри насекомыми. Петра дак подбешивало, что украшения с мусором внутри стоят дороже чистых. Шкатулки, которые не будут смотреться на столе в кабинете, шахматы, в которые никто не будет играть, украшения… Чтоб носить в ушах такие яркие и крупные желтые штуковины, надо иметь соответствующие уши типа Чебурашкиных. Чтоб янтарное колье смотрелось не чужеродным на груди, надо иметь фигуру фрекен Бок из мультика про Карлсона. А чтоб иметь жену с внешностью фрекен и ушами Чебурашки, надо быть кем-то другим, а не Фроловым. Так что из украшений Фроловы купили только браслет из абсолютно черных грубо обработанных пластин черного янтаря. Браслет был мужской и купили его Петру. Вот такой слом шаблона. Кстати, что браслет из янтаря, а не из горелой пластмассы следовало только из слов хозяина мастерской, пришлось ему верить на слово.

Милиции на улицах было довольно много, причем все слуги закона были вооружены. Пётр с Леной никак не могли договориться, о чем свидетельствует сей факт. Пётр уверял, что это признак порядка, а его жена доказывала, что там, где всё хорошо, столько вооруженных людей не ходит. В конце концов Фроловы решили, что в следующий раз они попробуют выехать в Турцию.

Через две недели дети стали ныть, что на море скучно. А отдыхать еще целую неделю! Время, проводимое на пляже, пришлось уменьшать, чтоб не провоцировать маленьких разбойников на побег. Идею Петра привязать левую ногу Сережки к правой ноге Андрейки мать несчастных малюток отвергла с негодованием. Поначалу. А потом она уже не казалась ей такой уж дикой. У мамы загар еще не везде устаканился, а им развлечения подавай! Еще и муж норовил уплыть в Стокгольм, причем пешком. Несчастная мама всю голову себе сломала, пытаясь придумать развлечения своим детям. Попытки привлечь к этому отца семейства приводили к известному результату — швыряние камней, бои без правил, конкурсы «кто кого перекричит» — отъезда милого семейства в сторону дома начали ждать не только дети Фроловых, но и все отдыхающие.

Уже в поезде, после того как дети были уложены спать, Пётр осознал, глядя в пролетающие мимо окна вагона огни: в этой реальности Россия проиграла холодную войну с менее разгромным счетом. Акт о капитуляции не был подписан, победитель на посадил в Кремль оккупационное правительство. Вместо этого был подписан «мирный договор», тоже кабальный, но не растоптавший страну окончательно. Запад «развалинами Кремля не удовлетворён», потому в этой реальности так непросто. Президент России Романов, опирающийся на силовиков, пытается рулить политическими вопросами, но в экономике его команда слаба. А может, слаба сама страна. Или еще гипотеза — разные ветки реальности не могут сильно различаться между собой. А может, просто эти ветки сильно близко растут. Окажись Фролов где-то подальше, и там всё было бы иначе. Может, где-то есть такая реальность, в какой СССР не развалился? Кто знает…

Пока отпуск не закончился, Пётр подкатил со своим планом оказания услуг в сфере бракосочетания руководителю клуба «Крепость». А что, не всё же дом вылизывать и улучшать, иногда можно и пивка попить в прохладе толстых древних стен, поговорить о важном. С пивом вышло не очень, Стецько не пил спиртного вообще. Ну да, не может человек быть хорош во всём, у любого самого передового и замечательного человека при ближайшем рассмотрении найдется постыдный недостаток. Вот как у Александр. Одно хорошо, его помощники и единомышленники поддержали Фролова, пиво не пропало втуне, даже не успело нагреться.

Единомышленники не в том плане, что одна мысль на всех, а в хорошем смысле слова пригласили за тяжеленный стол из деревянных толстых плах, на котором уже была насыпана гора арахиса. Орешки, которые на самом деле бобы были не очищены, что добавляло действу вдумчивости и солидности. Каждый усевшийся за стол участник беседы придвинул к себе горку арахиса, а потом начал брать по одной штучке из сильно уменьшившейся общей кучи. Это было так продуманно и правильно: сначала скушать общее, а потом приняться за своё, что Пётр прямо проникся уважением к мудрости своих молодых, но уже бородатых собеседников. План был выслушан, обдуман и неожиданно быстро одобрен. Непонятна была только роль самого Петра.