Если сможешь — забудь (СИ) - Корешкова Евгения - Страница 36

— Ого!— воскликнул Тардель начавший, было, снимать с Аринды гермошлем, — похоже, что в нее стреляли.

И чуть отвел голову сестры назад, так, чтобы все увидели ярко-зеленое пятно автогерметизации, намертвоприварившее гермошлем к скафандру. Пришлось резать неподатливую ткань аннигиляционным резачком из аварийного комплекта.

А когда, наконец, сняли скафандр, то на обнаженной шее девушки, как раз над левой ключицей стал ясно виден темно-вишневый, четко очерченный след касания луча леггера.

Интересно, — впервые подал голос Зенднор, — похоже, кое-что начинает проясняться. По крайней мере, половина ее состояния. Похоже на действие парализатора.

Денира между тем, быстро и уверенно, подключала свою многочисленную аппаратуру, опутав Аринду датчиками и манипуляторами. Закончив, она попросила:

— Разбудите мне ее, я подключу аппаратуру.

Аринда отозвалась не сразу. Сначала она задышала часто и прерывисто, а уже потом открыла глаза. Взгляд, сначала мутный и блуждающий, остановился на Зендноре, и капитан, увидел, как девушка внутренне напряглась, задержав дыхание на вдохе, и посмотрела уже более осмысленно. Только зрачки так и остались огромными, закрывающими почти всю радужку.

— Зенднор, — прошептала она, старательно выговаривая слова,— мы нашли их. Это ущелье в шестом секторе… Инфрасканер нужен… У них экран стоит…

— Хорошо, я понял,— Зенднор наклонился к ней, — где остальные?

— Ланера мы не видели… после аварии… У Гадара айдер… отказал… я пыталась…его дотащить… на своем, — и заторопилась, оправдываясь, задыхаясь от боли и боясь, что ей не поверят:я не бросала его, Зенднор… не бросала… Я пыталась,… а он … в меня…— голос у нее перехватило, и слезы навернулись на глаза, готовые политься обильным потоком. Денира, с тревогой следящая за девушкой, тронула Зенднора за плечо:

— Все, хватит. Ей нельзя больше говорить.

И отошла к пульту управления, начиная свою работу. Зенднор увидел как, почти сразу, гримаса боли исчезла с лица Аринды, оно расслабилось. Запекшиеся искусанные губы закрыли напряженный оскал зубов, разомкнулись судорожно стиснутые челюсти и, наконец, медленно опустились веки. Девушка уснула спокойно и безмятежно под мерное гудение аппаратуры. Зенднор какое-то время глядел в лицо Аринды, потом тяжело выпрямился.

— Денира?

— Все будет хорошо. Главное, что полного сброса нет. Ей нужно только время, чтоб восстановить силы. Все будет хорошо. — Она поднялась от приборов и начала выпроваживать неподвижно стоящих мужчин. — Идите, идите. Ей еще долго спать, так что отправляйтесь. — И вытеснила всех в коридор, плотно прикрыв за ними дверь.

Спустя некоторое время в медблоке появился Лейдель и застал Дениру сидящей у пульта управления за столом. Она уронила голову на руки и не двигалась. Но шаги Лейделя все же услышала и повернула к нему печальное, измученное лицо.

— А, это ты? Ты заболел? — Лейдель подошел, привалился плечом к стене.

— Вот, видишь, какой у нас экипаж. Даже тебя приучили к тому, что в твои апартаменты заходят только по великой нужде. — Он явно пытался пошутить, но почти сразу же стал очень озабоченным:

— Что с тобой, Денира, я тебя не узнаю? Может, расскажешь старому другу?

И она пожаловалась, разом выплескивая все, что скопилось у нее внутри и нестерпимой тяжестью лежало на душе:

— Просто я очень устала, Лейдель. Я устала быть сильной, устала бороться с чужой физическойболью, лечить израненные души. Я устала считать потери. И никому не приходит в голову, что я не робот все-таки, не киборг, я — женщина. И мне иногда хочется побыть слабой! Зенднор меня понимает, но он сейчас так занят! А мне нужно, просто необходимо чье-то сильное плечо.

— Мое подойдет? — почти серьезно осведомился Лейдель. — Думаю, что я смогу тебя понять. Поплачь. Если ты еще не забыла, как это делается. Сегодня тяжелый день.

— Лейдель, ну когда все это кончится?

— Я был бы рад тебе сказать, что сегодня. Что больше мы никого не потеряем. Но ты же не хуже моего знаешь, что это не так. Думаешь, Вселенная, вдруг, изменится и позволит нам бескорыстно заглядывать в ее тайны? Нет! Мы всегда платили ей за это, и будем продолжать платить. Жизнями, здоровьем, сорванной психикой, искалеченными судьбами, одиночеством, кто чем. Мы гордимся тем, что можем прокладывать свои пути среди звезд, но стараемся не вспоминать, что пути эти обильно политы кровью.— Он замолчал, и некоторое время стоял, глядя в пол. Потом поднял голову и криво усмехнулся: — А нас еще рано списывать, Денира.

Ты можешь представить себе, что ты уже на пенсии? Я — не могу. Мы еще нужны «Аргону». Нам еще придется доводить до ума молодежь, чтоб они не гибли, вот так, в первом же полете. Может, что-то в наших силах?

А в плохие минуты мы всегда можем поделиться друг с другом. Я не хотел перед тобой философствовать, просто жизнь нельзя прожить, как под гипнотроном: без боли, без забот, без радостей…

И Денира посмотрела на него, уже слабо улыбаясь:

— Ты как всегда прав, Лейдель. Я замечала, у нас на «Аргоне» люди часто улыбаются, даже в серьезных ситуациях. Может, поэтому у нас такой дружный экипаж?

Глава 14

Когда обломки сбитого бота падали вниз, Ланер, потерявший сознание от удара, беспомощно кувыркался среди них. Но ему повезло. Повезло так, как везет один раз в жизни. Он вовремя очнулся, успел увидеть рвущиеся в лицо камни и, подав импульс на айдер, задержал падение. Пролетел с десяток метров над острыми обломками скал и мягко опустился на них. Перевернуться лицом вверх сил у него уже не хватило. Темнота беспамятства наверстывала упущенное.

Сколько он лежал так — неизвестно. Вновь пришел в себя оттого, что кто-то грубо рвал у него из руки накрепко стиснутый леггер. Ланер пошевелился, пытаясь подтянуть под себя руки, тут же получив мощный пинок в левый бок, под сердце, потом еще. Так, что даже дыхание перехватило. Чуть повернув голову, он успел заметить чужую черную обувь с высокой шнуровкой и такого же цвета скафандры. После очередного удара его подхватили под руки и поволокли. Он пытался оказать сопротивление, но несколько жестоких ударов вновь погрузили его во тьму.

Очнувшись, Ланер увидел, перед глазами блестящий темно-синий пол. Шевельнулся, застонал от боли, поворачиваясь на правый бок, и обнаружил, что его руки смотаны тонкой пластиковой лентой от локтей до запястий. Покосившись на счетчик воздуха, с ужасом констатировал, что дышать ему придется только пятнадцать минут, и чуть подумав, решил рискнуть. Неуклюже действуя связанными руками, поднял лицевой щиток и глотнул чужого воздуха, приготовившись, если потребуется, вновь закупорить скафандр. Воздух в чужом звездолете ощутимо вонял сероводородом и еще чем-то очень едким, но дышать было можно.

— Хорошо хоть так, — подумал Ланер, осматривая пластиковую ленту, стягивающую руки, с огорчением отметив, что самостоятельно освободиться, пожалуй, не удастся. Тогда он сел, прислонившись спиной к крупно-ребристой стене, и стал ждать, оглядывая помещение. Пустое помещение, если не считать трех ящиков в дальнем углу, тесное и узкое, без иллюминаторов; на потолке дисковидная лампа, рассеивающая тусклый голубой свет по серым металлическим стенам. Ждать пришлось недолго. Дверь с неприятным скрежетом открылась, и на пороге появились двое хозяев, одетых в черную униформу довольно свободного покроя. У одного из них, от левого плеча до локтя, на рукаве блестело пять ярко-золотых дисков, у другого — три. В руках оба держали массивное оружие, отдаленно напоминающее леггер, стволами направленное в лицо Ланеру. Продолжая рассматривать пришедших снизу вверх, Ланер добрался до их лиц. Интенсивно-желтый цвет кожи, маленькие почти круглые сморщенные рты, плоские, похожие на звериные, носы и сильно раскосые, заползающие на виски глаза антрацитно — черного цвета. Над абсолютно лысыми головами возвышались острые верхушки больших полупрозрачных ушей. Тот, с пятью дисками на рукаве, пронзительно просвистел что-то почти переходя на ультразвук, внимательно посмотрел на Ланера, потом, недовольно морщась, проговорил, видимо повторяя то же самое, на сильно искаженном, едва узнаваемом интерлекте: