Укротить Генерального (СИ) - Лакс Айрин - Страница 24

Я жадно поцеловал ее, ротик Влады послушно распахнулся под напором моего языка. Частые стоны вырывались с ее пухлых, безумно красивых губ. На ее языке чувствовался вкус вина.

Аааа… Пила с этим позером.

Кому, как не мне, знать, насколько сильно алкоголь может ослабить границы.

Ведь я сам в прошлый раз цинично воспользовался тем, что она была пьяна и точно не узнала меня.

При мысли, что другой мог взять это тело, меня насквозь прошибло желанием просто вставить ей по самые яйца и отыметь жестко, чтобы заставить орать!

Бл…

Но я же обещал ей куни — сладкий и нежный. Бьюсь об заклад, ее киска напустит сливочный сок, тающий, словно мороженое при комнатной температуре.

Влада забылась в поцелуе и легонько вздрогнула, когда я обхватил ее запястье и оплел его одной из лент, спускающихся с палантина.

— Что ты делаешь! Ай…

— Брось, тебе не больно.

Я быстро зафиксировал одно запястье, нежно покусывая ее губы. В ответ кобра втянула мой язык и сладенько начала его терзать, сжимая и разжимая зубы. Сосала и кусала, кусала и сосала…

Умело.

Как не фантазировать о том, чтобы она взяла также мой член в свой чудесный ротик?

— Что ты придумал, Гордей?

— Только хорошее, милая. Вот так красиво, да?

Я оставил несколько легких поцелуев на тонких запястьях Влады под узлами.

Они обманчиво воздушные, но затягивающиеся туже и туже, если она начнет дергаться. Вязать прочные, надежные узлы на веревках — одно из моих умений.

Оторвавшись на миг от красавицы, я взял бокал, наполнив его вином.

В номере для молодоженов поставили шампанское, вина, фрукты. Делаю два глотка, потом снимаю крышку с серебряного блюда, взяв в руки острый нож.

Зрачки Влады расширились при виде лезвия ножа.

— Ты… Псих! Я на такое не подписывалась.

— Я всего лишь срежу эти пуговки, — пообещал ей, поддев лезвием верхнюю пуговку на ее блузке.

Я медленно повел лезвием ниже и ниже, отпарывая пуговки и смахивая с кровати.

— Моя одежда!

— Я выпишу тебе чек на новую. Просто закрой глаза и наслаждайся.

— Чем? Как псих-босс не может просто раздеть меня и трахнуть, как обещал? Решил поиграть в маньяка? ты меня пугаешь!

— Люблю адреналин. И, судя по тому, как остро ты на меня реагируешь, взрываешься при каждом контакте, в тебе тоже… тоже это есть. Я раскрою тебя, ох, как блядски широко я тебя раскрою… — ухмыляюсь и пошлости, и двойному смыслу собственных слов.

С блузкой покончено.

Под ней едва заметный, кружевной бюстгальтер.

Соски натянули ткань.

Чудесный комплект белья, не из дешевых. Даже немного жаль резать… Впрочем, я вру. Нет, мне не жаль.

На секунду приложил нож широкой стороной между полушарий груди, проведя вверх и вниз.

По ее коже побежали мурашки, сердцебиение участилось.

Влада напряглась.

Я снова принялся ее целовать, расслабляя.

Но не оставлял нож.

Легкий взмах, лезвие чуть-чуть задело кожу, не поранив. Но сердечко Влады замерло на миг, а потом сорвалось в пропасть вместе с легким стоном.

— Вот так, да… Сладко?

— Остро, — выдохнула она. — Боже… Ааа… Зачем я на это согласилась?

Я легонько нырнул пальцами под ее просторную, длинную юбку. Встретил легкое сопротивление бедер, но пальцы протиснулись настойчиво, снимая липкость влаги.

Влада чертовски сильно текла… Эти трусики можно выбросить, просто выбросить.

Готовая трахаться.

С другой телкой я бы уже просто задрал эти чертовы ножки на плечи и отымел голодную дырочку, потом приставил член чуть ниже и… снова отымел бы.

С ней я поступлю точно так же, но сначала заставлю обезуметь от ласки и умолять меня.

Оторвавшись от манящих губ Влады, я спустился к шее, оставляя след из поцелуев к мочке уха. Влада постанывала, когда мои зубы, язык и губы дразнили ее нежное ушко, шею и ключицу.

Мое тело ныло от желания.

Я с трудом выдерживал этот неспешный ритм ласк.

Отодвинув волосы с груди, я обхватил губами нежный розовый сосок. Он затвердел у меня во рту, заставляя Владу стонать от наслаждения.

Она теряла контроль, дааа…

Ослабляла границы.

Я неспешно водил лезвием по ее коже, иногда чертя острием, покручивал спирали возле дрожащего пупка, сдвинув юбку ниже.

Влада начала извиваться подо мной:

— Гордей, Гордей, хватит…

— Эта юбка на тебе тоже лишняя, да?

С легким треском разрезаю ткань от верха до самого низа.

Влада вошла во вкус. Прикусив губу, она сама приподняла попку, как бы предлагая снять с нее трусики.

— Скорее, — прошептали ее припухшие губы.

Легкая дрожь снова охватила ее бедра.

— Я больше не могу ждать. Бери меня… — попросила она.

— Если ты просишь, так хорошо и нежно просишь, разве я могу тебе отказать?

Я вспорол трусики одним взмахом, на миг приложил лезкие к ее припухшему клитору, нажал.

— Боже-боже, — запричитала Влада, не двигаясь.

Ох, какая красивая, мокрая, раскрытая…

Больше не в силах дразниться, я отложил нож в сторону и приник к розовой расщелине ртом, накрыв ее целиком.

— Аааа… Да… Продолжай… Соси, лижи меня. Дааа…

Глава 28

Глава 28

Влаада

Гордей опустился ниже, его ладони скользнули под попку, крепко сжали ее.

Длинные, сильные мужские пальцы впились в ягодичные мышцы в таких точках, что даже если бы я захотела свести ноги вместе, у меня бы это не вышло! Он держал меня максимально раскрытой.

Я чувствовала его жаркое дыхание, свой влажный запах — аромат собственного возбуждения. Им был полон воздух вокруг. Мы еще не трахаемся, но номер отеля уже пах сексом…

Одних этих эмоций хватило бы, чтобы сойти с ума, но когда алчный рот Мерзликина впился у меня между ног, я поняла, что до встречи с ним ничего не знала о гранях откровенности в сексе.

Это слишком! Боже…

Он меня жрет, что ли? Так алчно трогал, кусал, сосал влажное отверстие, будто целовался взасос с моей киской и ждал, что она тоже ему ответит.

Ааааа… И ответила же — порцией новой влаги, безумно жадными, частыми сокращениями.

Гордей мазнул верхней губой выше, тронул напряженный клитор.

В теле взорвались искорки будущих вулканов.

Мне бы уйти от таких касаний, но едва Гордей замедлился, я не выдержала. Сама двинула бедрами навстречу его рту, буквально толкаясь киской на его рот.

— Аааа… Да… Продолжай… Соси, лижи меня. Дааа…

Все, о стыде забыла.

Что такое стыд?

Стеснение?

В карте моих эмоций нет таких отправных точек.

И, если бы мои запястья не были связаны, я бы еще и за волосы Гордея потискала, надавила на затылок ладонью, чтобы не смел убирать свой язык, губы, свой грязный, но умелый рот от моего влагалища.

Так быстро..

Так хорошо.

Глубоко.

Его язык начал обрабатывать мой клитор, заставив меня бесноваться, а потом скользнул в дырочку, толкаясь снова и внова.

Вперед-назад, вперед-назад, потом сосал меня так, что перед глазами посыпались искры, и снова толкался.

Аааа…

Я не выдержала этой пытки.

Я дрожала, кончая, разбиваясь в пыль, текла, вращала бедрами и будто вымаливала еще и еще.

Гордей на миг оторвался от меня, вытер пошло мокрый рот. По подбородку текло.

— Что, Кобра, укротил я тебя?

— Еще… Даа… Да… — я вильнула бедрами. — Еще…

И только спустя секунду я догадалась спросить:

— Как? Как ты меня назвал?

— Кобра. Коброчка… — повторил довольно и поднялся.

Я лежала — голая, на обрывках разрезанной одежды. Простыня подо мной промокла. Надеюсь, в этом отеле знаю о наматрасниках…

Я с трудом сдвинула ноги, но согнула их в коленях, немного покачивая. Взгляд Мерзликина неспешно скользил по моему телу.

Босс медленно начал раздеваться.

— Под музыку, пожалуйста, — попросила я пересохшим голосом.

— Стриптиз? Только после минета…