Никто не узнает (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна - Страница 47

— Как у вас красиво, — говорю я, озираясь по сторонам. — Потрясающий дизайн!

— Нравится, да? — довольно усмехается приятельница. — Ленар Файзуллин делал.

— Правда? — удивляюсь я. — К нему же вроде очередь на несколько лет вперед.

— Связи, моя милая, решают все, — с видом знатока заявляет Инесса. — Для особых клиентов Ленар может выкроить время и пораньше. Если нужны его услуги, дай знать — по своим каналам организую.

— Хорошо, буду иметь в виду, — отзываюсь я, мотая на ус новую информацию. — Как раз в скором времени ремонт планировала.

Мы заходим в уютную, хорошо освещенную столовую, где расторопная домработница уже вовсю накрывает на стол и разливает по чашкам ароматный чай.

— Ну, как дела, дорогая? — усадив меня на стул, Инесса располагается напротив. — Держишься?

Очевидно, последний вопрос связан с разводом, который хоть и прошел мирно, но все равно успел наделать кучу шума. Чертовы репортеры зацепились за новость о нашем с Олегом разрыве, как голодные рыбы за крючок с червями, и раздули из нее бог знает что. Слухи, домыслы, грязные статейки в желтой прессе — обсуждений личной жизни избежать не удалось.

Однако теперь непростой период позади, и я безумно этому рада. С возрастом спокойствие начинаешь ценить куда больше дешевой «популярности».

— Да все нормально, — искренне говорю я. — Я много гуляю, занимаюсь пилатесом, пишу новый роман. Жизнь идет своим чередом.

— Неудобно было по телефону спрашивать, — мнется Инесса, — но сейчас рискну. В чем причина, Карин? Почему развелись-то? Мне казалось, у вас все прекрасно…

— Ты же знаешь, как бывает, — пожимаю плечами я, — со стороны все прекрасно, а на деле — у мужа роман с секретаршей.

Обычно я не распространяюсь об этом, но внутреннее чутье подсказывает, что Инессе можно доверять. Как-никак с первым мужем она разошлась по той же причине.

— Вот Гольдман говнюк! — приятельница возмущенно разводит руками. — Не думала, что он падет так низко!

— Ну, знаешь, все мы не без греха, — уклончиво отвечаю я. — И вообще, что ни делается — все к лучшему.

Во время развода Олег вел себя очень по-мужски и выполнил все наши договоренности, поэтому я стараюсь быть сдержанной и не поливать его грязью за глаза. Само собой, колкие словечки в адрес бывшего мужа порой вырываются из моего рта, но это во мне говорит уязвленная женская гордость. Ей простительно.

Поначалу после возвращения из Нью-Йорка в Москву я чувствовала себя одиноко и потерянно. Не знала, куда податься и как отвлечься от мрачных мыслей, не дающих покоя ни днем, ни ночью. Обсуждать со знакомыми личные проблемы я была еще не готова, поэтому возобновила сеансы психотерапии, которые снова помогли мне пережить тяжелейший период жизни.

Потихоньку, в комфортном для себя темпе я работала над собой и своим внутренним миром. Изучала различные духовные практики, проводила много времени за медитациями и старалась избегать общества токсичных людей. Я слушала музыку, нарезала километры пешком и досыта наедалась круассанами, которые раньше себе не позволяла из-за страха испортить фигуру.

И вот как-то незаметно я вдруг стала жить той жизнью, о которой всегда мечтала. Без нервов, суеты, притворства и бесконечной гонки за успехом. Мир заиграл новыми красками и, кажется, впервые за много лет повернулся ко мне солнечной стороной. Ни драмы, ни стресса, ни угрызений совести, ни даже бессонницы — шаг за шагом я превращалась в по-настоящему спокойную женщину и искренне наслаждалась процессом.

— Молодец, Карин! Отличный настрой, — одобрительно изрекает Инесса. — Ты права, нам не нужны те, кто нас не ценит! Ты такая умная и красивая, еще сто раз кого-нибудь получше Гольдмана найдешь! Если уже не нашла, м?

Приятельница заговорщически мне подмигивает, а я отрицательно качаю головой:

— Нет, не нашла. Мне пока хорошо одной. Правда хорошо.

За разговором и вкусным чаем время летит быстро. Мы с Инессой обсуждаем жизни друг друга, много смеемся, вспоминаем прошлое и делимся сплетнями об общих знакомых. Нас сложно назвать закадычными подругами, потому что видимся мы непростительно редко, но, когда видимся — речь и веселье льются рекой.

— Мамочка! — за моей спиной раздается высокий детский голос. — Меня Арина просила передать, что Сашка проснулся и хочет есть.

Обернувшись, я замечаю милую русоволосую девочку с ангельскими ямочками на щеках. Это дочь Инессы от первого брака — Василиса. В последнюю нашу встречу она была еще совсем крошкой, а сейчас подросла и сделалась настоящей красавицей. Должно быть, уже и в школу ходит.

— Хорошо, сейчас, — мгновенно встрепенувшись, Инесса поднимается на ноги и, обращаясь ко мне, добавляет. — Пойду покормлю, ладно? А то у меня малой пока полностью на груди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Конечно-конечно, — понимающе киваю я. — Иди.

— Вась, а ты помнишь тетю Карину Гольдман? — приятельница переводит взгляд на дочь. — Вы ведь с ней уже знакомы.

— Помню, — бойко отзывается девочка, разглядывая меня с нескрываемым интересом. — Вы мне на День рождение Беби Борн дарили, да?

— Да, — улыбаюсь, внутренне жалея о том, что в этот раз у меня нет для нее презента. — Кажется, это было года три назад.

— Дочь, побудь с тетей Кариной, чтоб она не заскучала, пока я Санька кормлю, — командует Инесса, направляясь на второй этаж. — Я быстро.

— Вы очень красивая, — заявляет Василиса, приближаясь и усаживаясь на соседний стул.

— Спасибо, — смеюсь я, тронутая ее детской непосредственностью. — Ты тоже красивая, и волосы у тебя замечательные. Золотые и длинные, как у принцессы.

— Рапунцель — мой любимый мультфильм! — с воодушевлением делится она. — Я тоже отращу длинные-длинные локоны и никогда их не состригу.

— Хороший план, — хвалю я, отхлебывая чай. — А прически ты делать умеешь?

— Еще бы! — с серьезным видом сообщает Василиса. — Хотите, я вам сделаю? Мне папа как раз вчера набор юного парикмахера подарил!

В глазах девочки столько вдохновенного огня, что у меня язык не поворачивается потушить его отказом.

— Ну давай, — решив рискнуть, соглашаюсь я.

Остается надеяться, что в этом наборе нет настоящих ножниц и моя стрижка от топового московского стилиста не превратится во взрыв на птичьей фабрике. Иначе придется бриться налысо.

Радостно хлопнув в ладоши, Василиса срывается с места и исчезает в коридоре, а буквально через минуту возвращается с яркой коробкой в руках.

Бегло скользнув взглядом по набору «Юный парикмахер», я расслабленно выдыхаю: ножницы в нем есть, но пластиковые и, очевидно, совершенно безопасные. Так что за прическу можно не переживать — даже при желании Василиса ничего мне не отрежет.

— Садитесь вон на ту кушетку, — руководит девочка. — А я встану на стул. Так будет удобнее.

Переместившись на небольшой диван, я откидываюсь на спинку и отдаю себя в руки юного мастера. Вопреки моим опасениям, Василиса действует очень аккуратно и не выдирает волосы, поэтому процесс вполне можно назвать приятным. Колдуя над моей шевелюрой, девочка развлекает меня рассказами о школе и одноклассниках, и я, сама того не замечая, тотально погружаюсь в общение с ней.

— Готово! — спустя двадцать минут активных манипуляций изрекает девочка. — Вот, посмотрите, теть Карин.

Она подсовывает мне зеркальце, и я принимаюсь с улыбкой на лице рассматривать свой новый образ. Яркие пластиковые заколки и челка, заплетенная в тонюсенькие косички, определенно, освежают мой внешний вид и скидывают лет этак десять возраста.

— Ого! Да я прям помолодела, — хихикаю я. — Спасибо, Василиса, мне очень нравится.

— Теперь ваша очередь, — говорит девочка и, быстрее, чем я успеваю что-либо ответить, пристраивается на полу у моих ног. — Можете заплести мне косичку?

Несколько секунд я озадаченно гляжу на ее шелковистые, волнами спадающие на спину волосы, а затем несмело дотрагиваюсь до них кончиками пальцев. Но ощупь они еще более мягкие, чем на вид, и от ощущения их тепла по телу почему-то бегут мурашки.