Никто не узнает (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна - Страница 20

Редкие волосы мышино-серого цвета, собранные в тонюсенький хвостик на затылке, здоровенные очки в роговой оправе, мешковатая одежда и полное отсутствие груди — Ефимова выглядит, как ходячий антоним словосочетания «роковая любовница». Тихая, пришибленная и до крайности исполнительная, в свои двадцать шесть она и сексом-то, должно быть, ни разу не занималась. Почему-то мне кажется, что такие скромницы берегут себя для особенного парня, который впоследствии становится их единственным.

Именно поэтому новость о том, что Олег собирается в Милан с Юленькой, ничуть меня не трогает. Я прекрасно знаю вкусы мужа и понимаю, какие женщины его заводят, а какие вызывают исключительно профессиональный интерес. Нет, конечно, если эти двое застрянут на необитаемом острове, скажем, на год, то секс между ними, понятное дело, случится. Но пока у Олега есть хоть какие-то альтернативы, на Ефимову он не позарится.

— Отличная идея, — улыбаюсь я. — Может, она и тебя в итальянском поднатаскает. Красивый же язык, давно мечтаю выучить.

— Если ты еще и итальянский выучишь, то я на твоем фоне совсем дурачком смотреться буду, — усмехается муж. — Хватит тебе и четырех иностранных языков, дорогая.

Дарю Олегу благодарную улыбку и устремляю взгляд на сцену, которую сейчас занимает популярная оперная певица. Поет она и правда здорово, но в полной мере насладиться ее вокальными данными у меня, увы, не выходит.

Глаза против воли то и дело дергаются к Богдану, чья беседа с дочерью Колпакова становится все более и более живой. Она смеется, периодически как бы невзначай касается его плеча и трепетно хлопает ресницами, когда он что-то ей говорит. Происходящее на сцене их ничуть не интересует, они полностью поглощены друг другом, и от осознания этого факта на душе становится противно и горько.

Минуточку! Почему я так реагирую? Ведь сама же сказала Богдану, что наше дальнейшее общение невозможно, что у меня муж, обязательства и вообще не к месту наш роман… Так какого черта я чувствую себя, как ребенок, чью любимую игрушку забрали хулиганы? Отчего мне так тоскливо смотреть на его флирт с другой?

Ладно, буду честной и признаюсь, что этому парню удалось пробраться мне под кожу и поработить мысли. Чего уж греха таить, я думала о нем. Все эти дни думала. Даже несмотря на внутренние запреты. Прокручивала в голове нашу единственную ночь в Питере и втайне мечтала о повторении.

А сейчас я наблюдаю его с другой, и на душе кошки скребут. Возможно или даже скорее всего, это просто безобидное общение двух ярких молодых людей, и никакого романтического подтекста они в него не вкладывают, но я, как и любая женщина с задетыми чувствами, склонна к гиперболам. Каждая улыбка Богдана, каждый взгляд в ее сторону ядовитой стрелой вонзается мне в сердце.

Собственного мужа я никогда не ревновала. Ну, или по крайней мере не помню этого. А вот Богдана ревную. Глупо, иррационально, но чертовски сильно. Ревную, хотя он даже не мой. Что за бред творится у меня в голове?

Злясь на себя за непоследовательность в мыслях и чувствах, я встаю из-за стола и устремляюсь в уборную. Надо освежиться и собрать волю в кулак. А то сижу и кисну из-за парня, которого сама же оттолкнула. Логика в последнее время явно не мой конек.

Захожу в просторную кабинку, закрываю дверь на защелку и, наконец оказавшись вдали от посторонних глаз, стягиваю маску «счастлива, довольна и успешна». А под ней, под этой маской сплошная чернота: ни успеха, ни счастья нет. Из зеркала на меня глядит уставшая, измотанная собственным лицемерием женщина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Странное дело, сейчас я накрашена и хорошо одета, но почему-то выгляжу старше своего возраста. Мимические морщинки, с которыми я так отчаянно борюсь, проступают ярче, глаза потухли, уголки губ стремятся вниз. Неприятно смотреть на себя такую, но еще неприятней осознавать, что я сама причина всех своих несчастий.

С тяжелым выдохом выпускаю наружу гнетущие эмоции и ненадолго прикрываю глаза, пытаясь уловить баланс, благодарю которому смогу достойно продержаться весь этот вечер. Мне просто необходимо нащупать точку опору, сконцентрироваться на чем-то позитивном или хотя бы нейтральном. Выйти из состояния жертвы дурацких обстоятельств.

Сосредотачиваюсь на дыхании и только-только начинаю обретать утерянный дзен, как дверь кабинки внезапно дергается, а следом раздается резкий и довольно напористый стук, который заставляет меня вздрогнуть и испуганно открыть глаза.

— Занято, — огрызаюсь я, мысленно матеря человека по ту сторону двери. Такую медитацию мне испортил!

Однако, невзирая на мою реплику, наглый стук вновь повторяется. Кажется, кто-то совершенно не в ладах с культурой поведения в общественном туалете!

— Я сказала, занято! — рявкаю я, распахивая дверь и намереваясь спустить на непрошенного гостя всех собак.

А еще через мгновенье застываю как громом пораженная. Передо мной стоит Богдан. Лицо суровое и требовательное, а во взгляде синих глаз плещется непоколебимая решимость.

— Что ты здесь делаешь? Я…

Он не дает возможности закончить предложение. Напирает всей своей внушительной фигурой, вынуждая меня трусливо отступать и пятиться назад, в кабинку. Когда моя спина упирается в прохладную стену, Богдан вновь закрывает дверь на защелку и медленно оборачивается ко мне. Его губы растягиваются в хищной, но в то же время по-мальчишески озорной улыбке.

— Вот ты и попалась, — он приближается и, обхватив руками мои бедра, порывисто притягивает к себе. — Теперь не убежишь.

Глава 21

— Так нельзя! Сюда могут войти! — я упираюсь руками в его мощную грудь, пытаясь оттолкнуть от себя, но все попытки сопротивления тщетны.

Богдан прет тараном. Не слушает, не спорит, не пытается убедить меня в безопасности нашего единовременного пребывания в кабинке туалета. Просто берет то, за чем пришел. Как всегда, без разрешения. Уверенно, властно, не сомневаясь.

— Тише, — выдыхает он мне в губы, когда я опять порываюсь что-то возразить. — Отключи голову, так будет проще.

— Нет-нет, я не могу допустить еще одного случайного секса… Не могу… — в ужасе шепчу я, страшась своих собственных непомерно ярких эмоций, которые вызывает во мне это дерзкий мальчишка.

— Мы на торжественном приеме, я в костюме — считай этот секс официальным, — отзывается Богдан, проводя носом по моей щеке.

Вот же несносный остряк! Еще издевается!

Рука парня сминает подол моего платья, задирая его на уровень талии, а затем он неистово сжимает мои ягодицы в своих больших и сильных ладонях. Чувствую, как запретное возбуждение пьянящей субстанцией растекается по венам, затуманивая разум и подкашивая ноги. Чем глубже я вдыхаю ментоловый запах Богдана, тем тише становится голос рассудка в моей голове и тем сильнее разгорается желание внизу живота.

Парень касается языком моего рта, слизывая с губ немые протесты, и от его терпкого мужского вкуса во мне просыпается зверская, совершенно неконтролируемая похоть. Она изматывает, жжет меня изнутри, и я больше не хочу ей противиться…

Все, хватит. Достаточно притворялась. Мой жалкий спектакль под названием «я не такая, я жду трамвая» больше не имеет смысла — Богдан все равно мне не верит. Я слишком плохая актриса.

Отталкиваюсь от стены и перехватываю инициативу в свои руки. Чертов мальчишка слишком долго являлся мне в эротических фантазиях, так что сейчас я выжму из него по полной. Он еще пожалеет, что связался со мной, ненасытной и жадной. Точно говорю, пожалеет.

Быстро распахиваю его рубашку и с восхищением провожу ладонью по рельефной груди и твердому прессу, на котором отчетливо просматриваются все шесть кубиков. Боже мой! Я уже и забыла, насколько совершенное у Богдана тело… Кожа смуглая и гладкая, мышцы проработаны и хорошо сепарируются. Не мужчина, а чистый секс во плоти!