Тревожная командировка 2 (СИ) - Устюгов Сергей - Страница 25

Странное дело — откуда-то вылетел поползень и сел ему на плечо. И начал тихонько что-то щебетать. Я замер. Как это? Так ведь не бывает, чтобы птица сообщала что-то важное. Дед время от времени издавал звуки, он общался с ней. Потом поползень сделал круг над нами и улетел.

Дед встал, поправил крепления на лыжах и пошел по берегу вниз. Через метров сто я увидел поваленную ель. Она с нашего берега упала на тот, в сторону Синей горы. Вот оно что. Значит дед уже бывал здесь. Возможно, тут он и пытался подняться на гору.

Мы стояли перед поваленным деревом и молчали. Потом дед заставил меня наломать хвои, быстро разжег костер. Когда он разгорелся, старик достал из мешка небольшой сверток и вытащил из него две сушеные лапки птицы. Он подвесил их над костром и стал ждать.

Запахло горящей кожей. Дед посыпал лапки зеленым порошком, который вспыхнул яркими искорками. Дед начал читать то ли молитву, то ли заклинание. При этом он покачивался из стороны в сторону. Я сидел шагах в пяти от него и изумленно наблюдал. Конечно, я слышал о шаманах, даже видел их по интернету. Но вот так, вблизи… Хотя старик еще не шаман, и неизвестно, будет ли им.

Прошло полчаса, костер догорал, лапки обуглились. Старик все еще бормотал и качался. Внезапно его затрясло, он открыл глаза и посмотрел вдаль. Он, несомненно, видел что-то или кого-то. Его лицо исказилось, и слезы потекли из глаз. Я на расстоянии почувствовал присутствие потустороннего. Словно облако двигалось вокруг нас. На миг, на долю секунды, день померк, потом все прошло.

Я обратил внимание на старика. Он вытирал слезы и был похож на ребенка. Постепенно он успокоился и начал говорить.

— Детство вспомнил. Мамку свою. Обижен был на нее. Вот сейчас понял, дурак, что она же для меня и старалась.

Да-а, парень, не нужно бы нам туда идти. Смерть ждет там на вершине. Но давай решать, пойдем туда или нет.

Я послушал старика и задумался. Понял, что все не так просто в моей жизни. Не зря мне постоянно встречаются проблемы и неприятности. Словно кто-то меня обучает. Иногда я чувствовал чужую направляющую силу. Конечно, было неприятно, что тобой управляют. Вернее, не управляют, а подбрасывают разные испытания.

И наверно поэтому я был готов. Не верилось мне, что это конец. Думалось, что это очередное испытание. Я все-таки был там. А если деда ждет смерть? Что я буду делать?

Я начал отговаривать старика. Мое многословие он оборвал, — ты за себя думай. Не надо обо мне. Я сам решаю, что делать.

Я сказал, что решился идти дальше. Старик понял меня, и проговорил, — давай чаю попьем напоследок.

Я снова набрал веток, подложил в угли, раздул. Потом достал старый котелок, набрал снега и поставил кипятиться.

Мы сидели и молчали. Старик глядел вдаль, наверно вспоминал свое детство или молодость. Я же почему-то вспомнил Тому. Необычная она девушка. Не такая как все. Мне казалось, она понимает меня больше, чем другие. В ее присутствии я чувствовал себя немного скованным, потому что она вела себя, как мудрая женщина.

Попили чаю, поднялись, я закидал снегом костер. Положил котелок в рюкзак, и мы пошли к переправе.

Я удивился, когда увидел, что старик идет и не хромает. Он шел выпрямившись, и расправив спину. У дерева он оглянулся и окинул взглядом лес. Потом снял лыжи и пошел по стволу на тот берег. Я поспешил за ним. И вот мы на другом берегу.

Перед нами подъем на гору. С этой стороны склон усыпан камнями. Они выглядывают из земли своими серыми верхушками и словно предупреждают об опасности.

Старик показал на камень, который торчал из земли примерно на метр, — вот досюда я дошел в прошлый раз.

Он слегка подтолкнул меня, — давай с Богом, я за тобой. Он быстро перекрестился. Я зачем-то повторил его движения, и пошел вверх.

Я миновал сторожевой для деда камень и оглянулся. Дед спокойно шел за мной. Камень он обогнул и торопился догнать меня.

Весь путь до вершины мы шли молча. В этот раз я не останавливался. Так мы шагали часа полтора. И вот она вершина. Но она не такая, какой была в прошлый раз.

Дед увидел мое удивление и спросил: — что такое?

— Дед, это не та вершина, — ответил я.

— Этого не может быть. Здесь в округе только одна Синяя гора. И это она.

Я стал осматриваться и ходить по вершине. Точно. Я же зашел с другой стороны. Вот тут поднимался.

Дед внимательно следил за мной. Он заулыбался, когда понял, что я узнал место. Мы решили отдохнуть перед тем, как двинуться дальше.

Потом я показал деду направление и сказал, — вон там должна быть гора камней и там же пещерка.

Мы посмотрели вокруг, словно в последний раз видели эти деревья и двинулись.

Когда перевалили через вершину, я сначала не узнал нагромождение камней. Потом представил, что захожу с другой стороны и понял, эти камни и есть то место. Сейчас нужно найти пещерку.

Мы стали огибать камни. Я чертыхнулся, когда чуть не упал. Дед оборвал меня, — ты что! Здесь нельзя ругаться! Лучше молчи!

Я стал оглядываться по сторонам. Никого нет. Конечно, это не факт, что духи здесь не присутствуют, но я их не чувствую. Да и похоже дед тоже.

Я первым подошел к нагромождению камней и стал обходить его. Где-то тут должна быть пещерка. Я не сразу нашел ее. Дед шел сзади.

Вот он вход. Надо влезать в него. Оглядываюсь на деда. Видно, что боится. Мне тоже страшно. Но раз пришли, нужно действовать.

Опускаюсь на четвереньки и пролезаю в отверстие. За мной торопится дед. Мы проползли уже три метра, но отверстие не закрывается, и вообще ничего не происходит. Почему же не работает? Неужели из-за деда?

Я не могу развернуться, поэтому лезу дальше. В руке держу толстую свечу, в этот раз я запасся. Пещера тянется дальше коридором похожим на нору. Странно нет сырости, обычной для пещер.

Все это мы проделываем в полной темноте. Через метров десять мы выползаем в небольшой зал. Здесь уже можно распрямиться и оглядеться. Вокруг неровные темные каменные стены. И странный запах. Этот запах я уже чувствовал когда-то. Дед первым сказал, — пахнет железом. Точно. Пахло железом, но не ржавым, да, пожалуй и не новым, а своеобразным железом.

Мы стоим и ждем. Духи не приходят. Не нужны мы им. Дед начинает ковыряться в своей сумке и достает необычный металлический стержень. Никогда не видел такого.

Он нажимает что-то на нем и раздается низкий гул. Одна из стен начинает раздвигаться. Открывается проход. Нас словно приглашают туда. Мы входим. Я держу свечу и ее колеблющееся пламя освещает длинный проход. Мы идем по нему. Пол его постепенно понижается. Коридор делает повороты, и за одним из них открывается еще один зал. Из стен сочится мертвенно синий свет. Падают жуткие тени. Мы идем вперед.

В голове у меня звучит голос, — стой! Я вижу — дед тоже останавливается.

Синий свет начинает увеличиваться. И скоро мы видим две каменные ниши в стене. Они сделаны в виде кресел. Я понимаю, что нас приглашают туда, в эти кресла. Мне страшно. Думаю, деду тоже.

И все же он первым решается подойти к нише и забраться в кресло. Оно оказывается великовато для него.

Я следую его примеру. И тоже оказываюсь в кресле. Начинается гул. Стена, в которой мы находимся начинает вибрировать, а может это и кажется. Я пытаюсь пошевелиться, ничего не получается. Раньше я бы впал в панику, но сейчас я успокаиваю себя и стараюсь ровно и глубоко дышать. Не знаю, что происходит у деда. Но я его не слышу.

Синий свет понемногу затухает, и зал погружается во тьму. Меня окутывает какое-то поле, и я не могу пошевелиться.

Напряженность поля меняется. Оно словно промывает меня изнутри. Ощущения довольно приятные. Потом поле становится более плотным и мне начинает не хватать воздуха. Я задыхаюсь. И в последние секунды успеваю подумать — неужели это конец.

Долго лечу в полной темноте. Я не чувствую своего тела. Просто осознаю, что существую и куда-то двигаюсь.

Внезапно оказываюсь на лесной поляне. Лежу и смотрю в небо. Вокруг меня трава, цветы и стрекотание кузнечиков.