Связано с любовью (СИ) - Брай Марьяна - Страница 13

За откидной столешницей, что в закрытом состоянии играла роль дверцы, я нашла то, что хотела! В твердых обложках, перевязанных такими же, как и на ключе, шерстяными нитями, аккуратно были сложены листы. Они были мятыми, много раз там что-то зачеркивалось и дописывалось, но это, все равно, было отличной находкой! Там были имена мастеров, стоимость работ, перевозок, цена покраски и даже упаковки. Там же лежали описания заказов, где прописывалась толщина нити, ее цвет и количество.

Мой отец не имел завода, он был отличным организатором процесса! Покупал шерсть, искал мастеров по прядению, покраске и упаковке, привозил покупку сразу туда, а потом забирал готовое и отправлял на продажу в магазины и на рынки! Да, я, хоть и не была его настоящей дочерью, но гордилась сейчас им страшно! Эта система начала хорошо работать в моем родном мире только к двухтысячным! Хотя, может я и рано радовалась умственным способностям Барнабара – именно так, судя по документам дарения звали отца, может здесь это вполне себе уже используется… Нет, все равно, молодец дядька.

Настроение поднялось. Я решила перенести все бумаги в свою комнату, а завтра начать поиски хоть одного из этих мест – там могли остаться товары отца, неоплаченные поставки, ну, хоть какая-то мелочь, которая сейчас так нужна на минимум – пропитание.

Всегда моя голова работала как часы в моменты уборки. Моя мама толмила мне это с детства, но поняла суть сказанного только во взрослом возрасте – наводя порядок в доме, наводишь порядок в мыслях.

Внизу открылась и хлопнула дверь. Я напряглась, но голос моментально успокоил, и даже обрадовал:

– Рузи, привет. Это я – Молли. Мама отправила к тебе меня, потому что сегодня у нее много работы. Я принесла тебе яиц и немного молока.

– Молли, поднимайся, я занимаюсь уборкой! – крикнула я в дверной проем.

– Мама дала мне ключ, так что, извини, что вошла сама.

– Ничего, не переживай. По сути, двери можно вовсе не закрывать, потому что любой вор, войдя в наше жилище, сам оставит денег и записку, в которой напишет «Простите, но так не живут».

Мы посмеялись, Молли помогла помыть окна в моей комнате и кухне, показала где во дворах хранятся дрова и можно накачать воды. За дрова, кстати, как оказалось, мы тоже были должны, и пожилой мужчина, что встретился в дровянике, сказал, что еще пару вязанок, и больше не даст – получается, мы за счет соседей уже больше месяца пользуемся дровами. Да, где тонко, там и рвется.

В поисках штор я забралась в тот самый чулан – гардеробную, где небольшой столик, залитый воском, походил уже на огромный торт муравейник, и нашла то, чему обрадовалась больше, нежели шторам. Я нашла тряпичный мешок размером почти метр на метр, и толщиной в сорок – пятьдесят сантиметров. Там были белоснежные клубки пряжи. Нить, спряденная тонко и ровно, срощенная в двое, была мягкой и неожиданно приятной. Я была уверена, что чистая шерсть колючая, я сама умею прясть, и вижу, что здесь нет добавок, да и какие добавки в мире, где еду готовят на дровах? А вот козы или овцы с длинной высококачественной шерстью быть очень даже могли!

– Молли, скажи, а у ваших коз длинная шерсть?

– Нет, они молочные, но в стадах нашего соседа да, очень красивая, даже, как будто, светится на солнце! И мягкая как пух, - сделав умилительное лицо, ответила Молли.

– Ну и отлично! – улыбаясь, ответила я. Остается только одно – найти концы, что приведут меня в нужные места и правильно мотивировать матушку выступить от моего лица в делах, а это будет посложнее, чем провести в этот мир электричество!

Глава 7

Не дожидаясь, когда вернется мать – ехидна, я решила брать быка за рога. Дорог был каждый день, и кто знает, может эти документы, что я спрятала, вовсе и не проблема, и Лаура просто сходит в местный «паспортный стол», и восстановит их за пару часов.

– Молли, вот здесь у меня есть адреса, по которым находятся красильня и цех, где шерсть прядут. Скажи, это далеко?

Молли долго терла лоб, вспоминая, но, судя по ее лицу, она не знала, как туда попасть.

– Может мама знает? А я… я нет, не знаю. Но это точно не рядом, потому что такие мастерские на окраине города находятся, а красильня, похоже, вообще у черта на куличках, - она зажала рот, посмотрев на меня испуганными глазами. Скорее всего, это вот «Святоша Рузи» привязалось ко мне сильно.

– Не переживай, я тоже использую эти вот словечки про черта, просто мать не знает, так что…

Молли извинилась, что больше не может ничем помочь, сообщила, что швея через неделю сошьет ее платье, а уже через месяц, она будет в нем венчаться.

– Я не слышала ничего о твоем женихе, Молли, - удивленно ответила я, не переставая думать – где взять деньги хотя бы на бричку, или что у них здесь вместо такси.

– Его родители уже полгода как посватались ко мне, да и мы не против были – его отец купец! – похоже, этот статус здесь не так уж и плох, раз выйти замуж за сына купца – такая радость. Это только у меня геморрой в виде повернутой мамаши, что пила кровь отцу, а сейчас это грозит мне.

– Значит, ты его и не знаешь вовсе?

– Ну, знаю как зовут, и знаю, что он старший сын, а значит, жить мы будем вместе с его родителями в хорошем доме, и он переймет дело отца. Это очень выгодный брак! Отец за пять лет набирал для меня приданое – целых триста серебряных, и на эти деньги мой муж смог бы купить дом в хорошей улице вроде твоей, но часть из них пойдет на закуп товара для того, чтобы он сам начал дело, а вторая часть – на приданое для его сестры.

– То есть, твое приданое пойдет на приданое сестры мужа? – моему удивлению не было предела.

– Да, раз ему остается все от отца, он должен позаботиться о брате и сестре.  Для брата он купит дом, а сестре даст приданое, когда придет ее время выйти замуж, - щебетала Молли, а я стояла и смотрела на девочку, которая всю свою жизнь будет работать на то, чтобы ее детям остался дом свекра, когда денег у нее сейчас ровно на то, чтобы иметь свой дом сразу. Говорить я ничего не стала, хоть на волю и рвалось негодование – все же лежит на поверхности! И все очень просто, но люди идут каким-то заведомо невыгодным путем.

Я проводила Молли, взяла бумаги с адресами, закрыла двери, и отправилась на улицу. Решила, что женщины, одетые как Молли, должны больше знать окраины, потому что живут там, а не в моем спальном районе для крепких середняков.

Все шарахались от меня даже не вникая в суть вопроса, а я все думала поговорить с Молли о том, что выгоднее отдать дочь за второго сына, так как деньги на дом у нее уже есть, а жениху вместо дома могут вполне отвалить денег на начало бизнеса, и будет жить девка без всяких там золовок и ухода за свекром и свекровью.

– В эту часть города одной лучше не ходить, девочка, - остановил меня неожиданно усатый солдат в мундире, какие я видела на площади. – Там и ограбить могут, и волос лишишься, коли серебра не найдут.

– Как это? – я понимала, что все больше на пути появляется препятствий, но соваться в опасные районы тоже не хотелось – и так проблем навалом.

– Так это. С такими волосами без отца или братьев сюда не ходи, за твои волосы в салоне мадам Болье дадут не меньше сотни серебряных! – подняв палец верх, назидательно сказал солдат, которого я в голове «окрестила» полицейским.

Я смотрела за его спину, где улица заканчивалась, и дорога круто спускалась книзу. Она была уже не мощеная, но хорошо утоптанная. Домов по обе ее стороны не стало, и только сейчас я заметила, что между домами здесь открыты широко, и от этого незаметны, железные ворота, верх которых венчают острые кованные пики.

– А ворота закрывают? – вместо того, чтобы спросить знает ли он хоть один из нужных мне адресов, спросила я.

– Да, после одиннадцати вечера не выйдешь и не войдешь!

– Но почему?

– Чтобы достойные жители спокойно спали в своих домах, дитя мое. Странно, что ты этого не знаешь. Приезжая? – он вдруг внимательно посмотрел на меня, отчего мне стало не по себе, ну, вроде как, вдруг поймет, что я из другого мира и посадит в тюрьму. Хохотнула тихонько своим мыслям и спросила: