Райдзин. Проект «Цербер» (СИ) - Извольский Сергей - Страница 33

В огромном грузопассажирском отсеке — два КАМАЗа легко поместится, пусто. Из пассажиров — только мы с Наоми. Ни иллюминаторов, ни стюардесс, никто пристегнуть ремень не просит. Сидим как в большом пустом ангаре на скамейке.

Впрочем, это армия: количество поставленных задач должно равняться числу выполненных, а средства для их выполнения дело третьестепенное. Дальнемагистральных бизнес-джетов в штатное расписание обеспечения транспортных потребностей 14-й бронекавалерийской бригады не завезли, так что отправляют в Нагасаки нас на том, что в данный момент есть в наличии.

После короткого инструктажа от экипажа нас оставили в грузовом отсеке вдвоем, и Наоми крепко взяла меня за руку и доверчиво прижалась. Сестричка-лисичка сейчас находилась в полностью человеческой форме и была крайне взволнована. Ладони влажные, шикарные волосы слабо отсвечивают серебряным блеском.

Когда мы взлетали Наоми так и сидела, держа меня за руку и крепко прижимаясь. После набора высоты, когда гул двигателей стал не таким громким, сестра чуть отодвинулась и взглядом попросила у меня разрешение приступить к приему пищи. С собой нам дали сразу три сухпайка — странно почему три, а не два или четыре. Когда я кивнул, Наоми принялась за первый сухпаек, потом смела второй, и в том же темпе заточила третий.

— Рейдзи, а больше нет? — посмотрела она на меня огромными глазами, когда одни обертки и пустые картонные коробки остались.

В ответ я только головой покачал.

— Жалко. Ой-ой, а ты, наверное, тоже кушать хочешь?

— Не сильно, — покачал я головой, но в животе тут же предательски заурчало.

— Прости, я нечаянно, — смутилась Наоми.

— Не переживай, тебе нужнее.

Я ведь просто голоден, а у нее растущий организм. Тем более периодически растущий в хищное существо, так что ей реально нужнее сейчас. Я же буду считать, что у меня сегодня лечебное голодание. Тем более вода есть — литр выпить, и о голоде ненадолго можно забыть.

Наоми вскоре, забыв о смущении, уже внимательно смотрела на меня. Я видел, что ее буквально распирает вопросами. Задавать она их пока не задавала, но лететь нам точно не один час, полагаю она меня замучает своими взглядами. Не думаю, что нас здесь могут слушать, поэтому я принял решение не откладывать разговор в долгий ящик. Снял маску ви-блокатора, показал Наоми чуть повернуться и убрав ее шикарные густые локоны, заговорил негромко, прямо в ухо.

— Я человек из другого мира, похожего на этот. Там я жил, и там я умер совсем недавно от удара молнии. Но вместо того чтобы попасть в ад, или куда мне суждено было попасть, я оказался в теле твоего брата во время ритуала.

Долго я думал — как еще вчера, так и уже сегодня, говорить ли ей об этом. Потом как-то вдруг понял, что ближе в этом мире человека у меня нет. Как и у нее теперь, и по здравому размышлению решил все же не держать эту тайну в себе. Тем более что странный незнакомец, который частично закрыл мои воспоминания, в отличие от Модеста Петровича на необходимость хранения секретов не напирал. Лишь советовал выбирать, кому открывать сию информацию.

«Сию информацию» — надо же, как с Модестом Петровичем пообщался, так набрался непривычных словооборотов. С другой стороны, мне уже начинает нравится местная манера общения. Не ушла из нее прелесть старины, которая как-то придает всему происходящему удивительный шарм.

Наоми между тем, осмысливая услышанное, еще больше отстранилась, глядя на меня расширенными глазами. Понятно, что она предполагала нечто подобное — особенно учитывая ее вопрос-утверждение, что я не ее брат. Но одно дело предполагать, другое — убедиться.

Хм, а не совершил ли я ошибку?

Нет, не совершил: после того как первый шок прошел, Наоми — уже осознанно, снова взяла меня за руку и доверчиво прижалась. После этого я рассказал ей все то, о чем мы недавно вели беседу с тайным советником из Третьего отделения. Наоми выслушала молча и довольно долго раздумывала.

— Что мы будет делать дальше? — наконец спросила она.

— Учиться. Становиться сильнее. Мстить, если получится. Потом жить, если получится.

— Мстить Лещинским? — снова отстранилась Наоми, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Этим? Им то за что? — даже удивился я.

— За то, что они с нами сделали.

Так, что-то я рассказал ей обо всем, а самое важное упустил. У меня похоже так бывает, когда ожидаю что собеседник должен понять все то же самое, что и я из обрывочных сведений.

— Лещинские — лишь случайные встреченные на пути препятствия. Не в их сторону нужно смотреть.

— А в какую?

— Ты же знаешь, как погибли наши родители?

Сказать «наши» вместо «ваши» мне оказалось очень непросто. Но я смог.

Глаза Наоми расширились, она явно обратила внимание и на сказанное, и то как это было сказано.

— Да, знаю, — сглотнув и явно заволновавшись, кивнула она.

— Как думаешь, это была случайность?

— Я не … — Наоми растерянно, и потерянно, на меня посмотрела.

— Это первый вопрос, с которым нужно разобраться. Сейчас давай поговорим о другом. Ты помнишь, как мы росли?

Снова оказалось непросто сказать «мы» вместо «вы», но уже полегче. Наоми после вопроса едва заметно вздрогнула, но продолжала смотрела прямо.

— Да. Я помню, как мы росли, — ответила она, выделив слово «мы» и вдруг взяв меня за руку.

— Помнишь, как мы были близки и как ты делилась со мной самыми сокровенными тайнами и приходила ко мне за советом?

— Да, — придвинулась она еще ближе.

— Что произошло потом? В какой момент между нами возникла ненависть?

Ответить Наоми не смогла, а чуть погодя в серых глазах девушки появились слезы.

— Между переездом в Познань и до момента предательства прошло больше пяти лет. Подумай, ничего тебя в воспоминаниях не смущает?

Думала Наоми довольно долго.

— Может подскажешь?

— Твой дед и наставник, Секира Хиро.

— Сэкиро-сан, — поправила меня Наоми. — Но он и твой дед и наставник.

— Был.

— Рейдзи, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

— Мне кажется, именно он эти пять с лишним лет манипулировал нами, вызывая взаимную ненависть.

— Зачем?

— Да откуда ж я знаю зачем? — удивился я вопросу. — Это у него спросить надо!

Прошлой ночью, когда Наоми пришла ко мне в комнату и уснула рядом — так же как делала подобное раньше в детстве, я до самого утра вспоминал и разбирал увиденные с помощью дознавательницы (надо же, оказавшейся самой настоящей принцессой) картинки воспоминаний.

Реципиент не понял бы, Наоми тоже наверняка сама не догадалась бы в ближайшее время. Да и не в ближайшее — шок от предательства пусть отдалившегося от нее, но родного брата был слишком силен. Но я, как сторонний наблюдатель, посмотрев «кино» воспоминаний сейчас абсолютно уверен: — наставник и опекун постепенно, исподволь и незаметно стравливал брата с сестрой. Действовал при этом он осторожно, манипулируя в стиле вода камень точит.

Наоми после моего предположения явно хотела было возмутиться, но потом надолго замолчала. Потом она явно начала переосмысливать отношение к вопросу. А потом до нее начало доходить что именно произошло. Наоми пару раз шмыгнула носом, худенькие плечи девушки опустились. Она спрятала лицо в ладонях, а я придвинулся ближе и взял ее за плечи. После этого Наоми прильнула ко мне уже рыдая навзрыд.

Я не специалист, но ей, наверное, надо сейчас выплакаться. Очень долго мы потом сидели в обнимку, даже после того когда Наоми успокоилась. Наконец отстранившись, она посмотрела на меня. Слезы давно высохли, но глаза покрасневшие, чуть припухшие.

— Ты же меня не бросишь?

Вот что странно: Наоми мне, вроде как, совершенно чужой человек. Но по факту — за столь короткое время, я ее действительно начал воспринимать как сестру. Мы в ответе за тех, кого приручили — если классику вспоминать. Я ее конечно не приручал, но в момент смертельной опасности мы друг другу доверили свои жизни и это нас удивительно сблизило.