Два убийства на вилле «Нескучная жизнь» - Агранянц Олег - Страница 25

Ждал я недолго. Треугольников вернулся с папкой. Прочел:

— Расторгнут брак между гражданином Артуром Росте и гражданкой Вильмой Росте. Гражданке Вильме Росте оставлена фамилия, полученная при замужестве. 18 августа 1991 года.

— Как узнать, кто такой Артур Росте?

— Приходи завтра в это время. У меня через десять минут совещание.

Я ушел.

На следующий день я снова в его кабинете.

— Документы я достал. Но кто такой этот Росте, сказать трудно. В момент развода он отбывал наказание в три года за нанесение тяжелых телесных повреждений в продуктовом магазине. После освобождения снова сел, тоже за нанесение тяжелых телесных, уже на пять лет. Чем занимался после освобождения, неизвестно. Следы его пропали.

— Стало быть, она с ним развелась, когда он сидел в тюрьме?

— Вот они, бабы, какие! Вот их гнилая сущность! Муж в тюрьме, и она его бросает. Мы с тобой понимаем, как тяжело, если тебя бросает жена, когда ты за решеткой. Декабрь год кончает, а зиму начинает.

Я с ним согласился и спросил:

— А можно найти документ о регистрации их брака?

— Можно. Если они регистрировали брак в нашем городе.

— Попытаешься?

— Для друга я готов на все. Приходи в пятницу в то же время.

Я пришел. Треугольников протянул мне документ.

«Гражданин Росте Артур Артурович, год и место рождения, и гражданка Аксель Вильма Витольдовна, год и место рождения…».

Дальше я не читал. Вильма Аксель. «А».

— То, что надо? — спросил Треугольников.

— Да. Спасибо.

— Если нужно еще что-то, приходи. А сейчас мне пора.

Я поднялся и, перед тем как уйти, решил внести свою лепту в кладезь пословиц:

— Добро рождается с кулаками.

— Верно, — согласился Треугольников. — И мы с тобой это знаем. Тюрьма нас многому научила.

И я ушел.

Аксель. «А». Это уже тепло. Очень тепло. Почти горячо.

41. Дело о браке

Из свидетельства о браке я сделал вывод, что заключила его Вильма Аксель в возрасте восемнадцати лет. Кто-то: или она, или ее супруг — должен был жить вблизи конторы, которая регистрировала брак. А если она жила рядом с этой конторой, значит, и учиться должна была в школе, которая находится поблизости.

Я решил зайти во все соседние школы и попытаться узнать, не помнит ли кто бывшую ученицу Вильму Аксель. Таких школ я отобрал пять.

В первой меня вежливо приняла директриса. Конечно, она видела фильмы с моим участием и охотно поможет мне найти эту Вильму. Она ходила куда-то, звонила по телефону. И ответ отрицательный.

— У нас сохранились все документы. Я все просмотрела. Нет. Такая не обучалась.

Директриса второй школы меня не знала, приняла неохотно, но, будучи человеком строгим и ответственным, дала указание помочь мне. И ответ был тоже отрицательным. Нет, такая не обучалась.

А в третьей школе мне повезло. Директриса, полная дама в больших очках, сказала:

— Документов у нас не осталось. И если в других школах вам говорят, что у них есть документы, не верьте. Прошло столько времени. Но я вам помогу. У нас работает преподавательница географии, которая училась в нашей школе двадцать лет назад. Если у нее хватает памяти на запоминание рек в Бразилии, то уж вспомнить девчонку, которая училась с ней в одно и то же время, сможет.

И она смогла.

— Вильма Аксель? Конечно, помню. Она была на несколько лет старше, но я ее знала по художественной самодеятельности. Мы тогда ставили просто замечательные спектакли, — она посмотрела на меня: — Конечно, не такие замечательные, какие вы играете в кино, но тоже очень хорошие. К нам приходили смотреть наши спектакли из других школ. Мы даже участвовали в республиканском конкурсе. И Вильма была одной из главных актрис. Она играла и Софью в «Горе от ума», и Катерину в «Грозе». И, вы знаете, она играла даже д’Артаньяна. Да, да. Д’Артаньяна.

А ведь она мне об этом говорила, я тогда не придал этому значения.

— Д’Артаньяна! — удивился я. — Но он мужчина!

— Конечно, мужчина. Но Вильма так орудовала шпагой, что, кроме нее, никто на эту роль не претендовал. Вы когда-нибудь играли д’Артаньяна?

— Не приходилось.

— Попробуйте. Из вас получился бы замечательный д’Артаньян. Вы умеете владеть шпагой?

— Немного.

— Не прибедняйтесь. Я видела ваши фильмы. Вы все можете.

— После школы вы встречались с Вильмой?

— Пару раз встречала на улице. Она вышла замуж.

— Вы знали ее мужа?

— Нет, не знала. А потом совсем недавно я встретила ее подругу Веру Яблокову. Она рассказала, что Вильма уехала за границу.

— Эта Яблокова поддерживала отношения с Вильмой?

— Не знаю. Но они были лучшими подругами.

— Как можно найти Яблокову?

— Она живет в Мичуринске. Вы представляете, Яблокова в Мичуринске.

— Вы знаете ее адрес?

— Нет, не знаю.

— Она вышла замуж? Изменила фамилию?

— Не знаю.

— Как ее отчество?

— Не знаю.

— Она тоже хорошо владела шпагой?

— Вера? Да нет. Она совершенно не спортивная.

— А Вильма спортивная?

— Она занималась в секции фехтования. Даже участвовала в соревнованиях.

Да, Вильма как-то сказала, что занималась в спортивной секции.

Я поблагодарил географичку, оставил ей на память автограф и на следующий день направился в республиканскую федерацию фехтования.

Двадцать лет назад! Давно! Столько воды утекло. Конечно, поищем. Как вы сказали? Вильма Аксель? Чемпионкой не была, это точно. Но поищем.

И нашли. Два раза В. Аксель значилась среди участников республиканских соревнований по рапире среди девушек. И все.

— Тренером у нее был мастер спорта Вениамин Железнов. Может, это как-нибудь вам поможет?

— Можно его найти?

— Узнаем. Позвоните завтра.

Позвонил.

— Вениамин Антонович умер два года назад.

Каникулы мои подходили к концу. Последние дни пролетели быстро. И я попрощался с виллой, с пляжем, с Еленой.

— Ты доволен? — спросила она.

— Так хорошо живут только мои герои в кино.

42. Шпаги звон, как звон бокала

Надо будет как-нибудь улучить время и заехать в Мичуринск, думал я по дороге домой. Чем черт не шутит!

Найти в городе на сто тысяч жителей даму по фамилии Яблокова трудно. Конечно, Яблокова не Иванова и не Кузнецова…

Я послал запрос.

А потом в театр пришел участковый.

— У меня есть для вас новость, Борис Николаевич.

Так меня давно уже никто не звал, только для милиции я оставался прежним Борисом. И это приятно. Спасибо милиции.

А дальше — как в фильме про резидента:

— Хотим сообщить вам приятную новость: нашлась ваша сестра Яблокова Вера Петровна.

Почему он решил, что она моя сестра? Я не стал его огорчать и, по примеру резидента, изобразил радость:

— Сестренка! Верка!

— Живет в Мичуринске, на улице Советская.

И он написал на бумажке: Мичуринск, улица Советская, дом номер такой-то.

— Мичуринск! Я знаю Мичуринск. Лет десять назад играл там в драмтеатре, — поведал мне мой коллега, актер Климов. — Между нами, очень приличный театр. Тогда там главрежем был Пантелеев и спектакли были… Я играл…

И он начал перечислять все роли, которые играл, а может быть, и не играл, в Мичуринске. Потом выдал полезную для меня информацию:

— Театр недалеко от вокзала. На углу Советской и Гоголя.

— Это прекрасно, что Советская недалеко от вокзала, мне как раз надо туда.

— Не обольщайся. Советская улица имеет длину почти в десять километров. Однажды с одной молодой актрисой я прошел всю улицу туда и назад. Влюблена она в меня была!

И Климов начал вспоминать дам, с которыми был знаком в Мичуринске.

Через неделю у меня выдалось два свободных дня, и я отправился в Мичуринск.

За последние годы многим городам и улицам вернули старые названия. Но Мичуринск остался Мичуринском. И понятно. Старое его название — Козлов. Чтобы переименовать город, нужно согласие жителей. Судя по всему, никто не захотел называться жителем города козлов. Нехило! Я их понимаю.