Всегда вчерашнее завтра - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 28

– Просто мне казалось, что у него имеются связи с Германией, – уклонился от более конкретного ответа Дронго.

– Не хотите говорить? – понял Хургинас.

– Пока не хочу. Я веду расследование так, как считаю нужным, и собираюсь выдать вам лишь конечный результат, – довольно недипломатично заявил Дронго.

На другом конце Хургинас повесил трубку, не попрощавшись. Он явно обиделся на подобный тон. Дронго чуть поколебался и тоже положил трубку. Через час из другого конца города он позвонил в Киев, в Министерство внутренних дел.

– Я хочу вам сообщить, – сказал Дронго, – что под Киевом в своем доме был убит бывший сотрудник КГБ Лозинский. Его тело находится… – Он подробно описал, где они с Потапчуком оставили тело, стараясь уложиться в одну минуту, и затем повесил трубку.

Когда он вышел из телефонной будки, Потапчук спросил его, слегка нахмурившись:

– Вы звонили в Киев?

– Да.

– Я так и думал. Наверное, рассказали им, где оставили труп?

– А вы разве сами не хотели этого сделать?

– Хотел. Но теперь нас начнут искать как убийц. Без трупа у них не было доказательств, теперь будут.

– В любом случае я не мог молчать, – твердо ответил Дронго, и больше они эту тему не затрагивали.

В адресном столе, куда они обратились, искали довольно долго, но выдать справку по Арсению Савельеву отказались, пока им не сообщат его отчество и год рождения. Но именно этих главных компонентов, нужных для более полной информации, они не имели. Уставшие, они возвращались вечером в гостиницу, куда Дронго за определенную плату прописал и своего напарника. Ему, правда, выделили номер на другом этаже, но это не имело значения. Главное, Потапчук не появлялся у себя дома, где его могли найти сотрудники ФСБ.

– Что делать дальше? – спросил помощник, когда они вечером уселись в буфете гостиницы, намереваясь поужинать. – Мы использовали все методы и, кажется, зашли в тупик.

– Никогда не прекращайте поисков, – посоветовал Дронго, – вы ведь «ликвидатор», вашим главным качеством должно быть терпение.

– Какое, к черту, терпение, если мы ничего не найдем! – вспыхнул Потапчук.

– Завтра поедем в Подольск, – предложил Дронго, – постараемся что-нибудь обнаружить там.

– При чем тут Подольск! – отмахнулся Потапчук и вдруг замер, глядя на Дронго. – Вы думаете, там…

– Конечно. Архив участников войны. Если два брата Савельевых действительно вместе воевали, то мы можем легко выяснить, кто служил с Арсением Савельевым – Игорь или Савелий. Как звали его родного брата. У них там полный архив на всех участников войны. Тем более родители обоих не погибли и не пропали без вести, а вернулись с фронта живыми.

– Вы гениальный человек, – восхищенно сказал Потапчук, – находите выход из любой ситуации.

– За свою гениальность я потребую дополнительных процентов, – засмеялся Дронго. – Идемте спать, завтра нам рано вставать.

На следующее утро они выехали в Подольск. Потратили весь день, но зато уже к пяти часам вечера знали, что во время войны воевало девять тысяч триста двадцать пять Савельевых, из которых больше половины погибли. Среди них Арсениев Савельевых – всего сорок два человека. А в частях, где они служили, находилось еще несколько Савельевых. Но только в одном случае совпало так, что оба офицера, служившие в танковом полку, были Савельевыми. Их звали Арсений и Савелий, разница в их возрасте – всего два года. И у обоих одинаковое отчество – Николаевич. Сразу несколько повторяющихся совпадений указывали на то, что они наконец нашли правильный ответ. Брат Игната Савельева, полковник ВВС Советской Армии, служил в Западной группе войск в должности начальника штаба дивизии. Именно его отец Савелий Савельев и прошел всю войну со своим братом Арсением Савельевым. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений.

– Честно говоря, я думал, это будет отец контрразведчика, – признался Потапчук.

– Я тоже, – кивнул Дронго, – но нужно учитывать и то обстоятельство, что ваш Савельев не стал бы доверять особисту, даже если это его двоюродный брат. Поэтому летчик меня больше устраивает. Психологически все более правильно.

В гостиницу они возвращались на пригородном поезде, усталые, но довольные. В грязном вагоне ехало довольно мало людей, и каждый сидел, погруженный в собственные раздумья. Внимание Дронго привлекла молодая девушка, сидевшая с парнем у окна. Они возвращались откуда-то вместе, тихо беседовали, почти не касаясь друг друга. В руках у обоих были футляры от скрипок. Они говорили о чем-то интересном. Его внимание привлекла редкая красота девушки, большие раскосые глаза, длинная коса, правильные черты лица. Она все время улыбалась, и Дронго поймал себя на грустной мысли, что давно не видел подобной чистой улыбки.

Внезапно в вагон вошла компания подвыпивших парней. Шесть человек, и все навеселе. Проходя мимо пассажиров, они галдели, задевали женщин, толкали мужчин. Около молодой пары они остановились.

– Ты смотри, – сказал один из них, явно любуясь девушкой, – скрипачи попались.

– Они не скрипачи, они виолончелисты, – поправил другой, более грамотный.

– Да нет, скрипачи, – пьяно икнул первый, в потертой кожаной куртке, – давай попросим их, пусть сыграют.

– Пошли, – предложил третий, высокий, в светлом пальто, – зачем они нам нужны.

– Нет, пусть сыграют, – заупрямился вожак, – видишь, как они отворачиваются от нас. Мы им не нравимся.

– Хулиганы, – громко сказала какая-то женщина.

– Тише, тетя, – обернулся к ней вожак, – а заодно и всех прошу помолчать. Сейчас для вас состоится бесплатное представление. Кто не хочет слушать, прошу добровольно покинуть вагон. Кто хочет, пусть сидит и не вякает. А вы, музыканты, играйте, – приказал парень, наслаждаясь своим положением.

Ребята молчали. Дронго нахмурился, но сидевший рядом Потапчук покачал головой: не советовал вмешиваться.

– Не надо, ребята, – сказал парень, спутник девушки, попытавшись встать. Но его силой посадили на место. Вожак схватил его за плечо.

– Ты мне не советуй, что надо, а что не надо. Это я буду решать. Ты лучше молчи, пока тебя не трогают.

– Оставь их, Андрей, это бандиты, – с презрением сказала девушка.

– Ах, мы еще и бандиты! – подошел к ней вожак. Он посмотрел на приятелей, и те услужливо подвинули вырывавшегося парня на край скамьи. Вожак сел рядом с девушкой, тесно прижав ее к окну. Видимо, он сказал ей что-то очень грязное, так как девушка вдруг вскочила и ударила его по щеке.

– Бандит! Дрянь! Мразь! – повторяла она сквозь слезы, уже не надеясь, что вмешается кто-то из пассажиров.

Окружавшие вожака ребята загоготали. Они тоже получали удовольствие и от собственного куража, и от бессилия людей, находившихся в вагоне. Какой-то мужчина попытался встать, но жена с причитаниями уцепилась за него, заставив его остаться на месте.

– Ты за своим мужиком последи, – загоготал один из хулиганов.

В этот момент из их рук вырвался Андрей. Он вскочил, оставив скрипку на сиденье.

– Вы негодяи и трусы, – громко сказал он. – Шестеро на одного нападаете. Боитесь один на один.

– Что? Что он говорит? – раздались голоса уже готовых ринуться на него ребят, но вожак поднялся на ноги.

– Подождите, парни, сейчас мы с ним поговорим.

– Милицию нужно позвать, – нерешительно предложила пассажирка, но было уже поздно. По знаку вожака один из приятелей побежал к двери, перекрыв ее. Другой встал у противоположной, отрезая выход.

– Смотри, детка, – вожак сильно дернул девушку, – сейчас мы с твоим ухажером посмотрим, кто из нас трус.

Андрей стоял, поправляя очки. Хулиганы расступились, оставляя его один на один со своим вожаком. Тот шагнул к Андрею.

– Сейчас посмотрим, скрипач, на что ты годишься, – гнусно улыбаясь, сказал он Андрею. А тот, вдруг размахнувшись, сильно ударил его в лицо. Вожак полетел на пол. Его приятели опешили.

– Ну вот и все, дурак, – сказал вожак, поднимаясь, – теперь вам обоим крышка. Твою бабу мы все по очереди делать будем, у тебя на глазах. А потом тебя порежем.