Да, я счастливчик, и что с того?! Том 1 (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 26

Вы (15:14): Рад за тебя!

В дверь осторожно постучали. Пришлось отложить телефон с развивающейся в диалоге мелодрамой и прислушаться. Постучали еще раз, чуть более громко.

Вьетнамский флешбек с пушистой «обезьянкой» всплыл в моей голове, но я постарался отогнать его прочь и пошел открывать. Может, это друзья моего соседа или же кто-то из работников.

Не угадал. Вот совсем. Потому что на пороге стоял никто иной как Жора, держась за голову, тяжело дыша и покачиваясь, как хлипкая осинка на ветру.

– Я… – начал он и запнулся. Лихорадочно забегал взглядом по моему лицу. – Я буду… на тебя работать.

И, закатив глаза, рухнул на пол в коридоре.

Глава 14

Оставшиеся до начала учебного года дни пролетели, как по щелчку пальцев. Я только тем и занимался, что пополнял багаж знаний, устраняя пробелы. Стоило глазам устать от тонн текста из «Энциклопедии» и статей, выходил прогуляться по кампусу.

Изучил двор, в том числе и задний, где раскинулась тренировочная площадка. В большинстве своем там занимались ребята из охотничьего клуба, нисколько не стесняясь щеголять перед остальными с обнаженным и перекаченным торсом. Девчонкам нравилось, ну а мне как-то не очень, так что надолго я там не задержался.

Весь учебный корпус осмотреть не успел, но это было без надобности. Многие двери оказались запертыми до первого сентября, а местонахождение столовой, медицинского пункта и библиотеки я знал. Этого пока хватит.

С Полиночкой несколько неприятных раз пересекся, но обвести ее вокруг пальца и свалить на безопасную дистанцию удалось. Роман, кстати, стал частенько о ней спрашивать, но на вопросы я отвечал уклончиво и быстро переводил тему.

Оставался, правда, интересный вопрос даже для меня. Каким образом княжне удалось заполучить рекомендацию своего отца, если без таковой зачисление не происходило? Но некоторые вопросы могли бы вечно оставаться тайной, если нет особого желания беседовать с человеком, способным на них ответить.

Утром первого сентября на письменном столе меня ожидала сложенная и тщательно выглаженная темно-синяя академическая форма. Брюки, рубашка, пиджак. Не помню, чтобы с меня снимали мерки, но села она, как влитая. Наверное, и тут отец с сестрой подсуетились.

Торжественное открытие учебного года проходило в актовом зале. Из него были вынесены все сидячие места, а студенты выстраивались перед сценой в колонны соответственно курсам. Всего колонн было сорок, разделенных небольшими промежутками – по десять на каждый курс. Попрощавшись с Романом, я присоединился к первому, а тот размеренным шагом потопал к третьему.

Народу было, конечно, не продохнуть. Еще не все собрались, а в зале уже нечем было дышать. Открытые настежь окна под потолком не сильно улучшали ситуацию. Зато ситуацию улучшали округлости Ульяны, стоящей передо мной.

К слову, я и на нее информацию успел нарыть, и дела у рода Левиных шли еще хуже, чем у Шестаковых. Бывший глава каким-то неоднозначным поступком начисто похерил доверие Императора, и в итоге под удар попал весь род, оказавшись в опале. Поступок этот был покрыт завесой тайны, а записи о нем – зарыты глубоко в дворцовых архивах, но факт оставался фактом. Мое общение с Ульяной могло сильно сказаться на моей репутации, а вот ее общение со мной, напротив, было для нее сродни манне небесной.

Студенты продолжали заполнять актовый зал, и однажды наша с княжной встреча должна была произойти. Та самая неизбежность, от которой никак не отвертишься. И я наслаждался последними минутами спокойствия, прежде чем эта ненормальная встала за спиной и повисла на моей руке, крепко обхватив ее.

– Доброго утречка, Гордеев! Соскучился? – заискивающе заглянула она мне в глаза, хлопая пушистыми ресницами.

Вся такая счастливая, в академической форме с короткой юбочкой, белых гольфиках. Хотя такой прикид на Полиночке меня нисколько не возбуждал. На Ульяне – вполне.

– Не успел, – признался ей без утайки. – Да и вообще такое вряд ли когда-нибудь произойдет.

А вот Ульяна вздрогнула и обернулась ко мне, едва заслышав мою фамилию из уст княжны, и мило улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ, помахал свободной рукой.

– Ты чего на него пялишь, коза лупоглазая? – моментально встрепенулась блондинка, вперившись в рыжулю ненавидящим взглядом.

Та, ойкнув, отвернулась и опустила голову, а я мысленно сосчитал от пяти до нуля, прежде чем вновь обратиться к Ее императорскому высочеству. Потому что мои принципы всё еще непоколебимы. Я не бью женщин.

– Знаешь, что? – сдержанно проговорил я, и княжна с интересом воззрилась на меня. – Когда у тебя день рождения?

– В «НаСвязи» же указано. Двенадцатого июля. А что?

– Я просто уже знаю, что тебе подарить. Энциклопедию этикета для девочек с возрастным цензом от нуля до двенадцати плюс.

– Ну, была у меня такая, – нисколько не обиделась она. Или же не поняла, к чему я клоню. – Называлась «Для маленьких принцесс».

– А нужна «Для маленьких демонов»… – процедил сквозь зубы. – И вообще, меня всё еще беспокоит один вопрос. Ты каким образом сюда зачислилась вообще, если твой отец права на это дать не мог? Хотя бы из соображений твоей безопасности и безопасности всех остальных.

– Ты правда хочешь это знать, Гордеев? – кокетливо улыбнулась она. – Заинтересован во мне?

– Я заинтересован в том, чтобы здесь ничего не рвануло и в одночасье из академии не пришлось бы вывозить груженные катафалки.

– Ты забавный.

– Нет, дело в усиленном инстинкте самосохранения. Одно из тел в этих катафалках может оказаться моим.

– Что ж, – сдалась девушка, – я подделала отцовскую подпись и позаимствовала императорскую оснастку.

– Что-что сделала?! – быстро заморгал. – А если узнают? Тебя же отсюда пинком с ноги во дворец отправят.

– Я долго готовилась к поступлению, – неожиданно посерьезнела она. – Узнавала, как здесь всё устроено и что для этого необходимо. Как обойти запреты и чем мне это грозит. Ты сам всё увидишь во время приношения клятвы студента. Написанное пером можно сжечь, а сказанное – не воротишь…

На мгновение, всего лишь какое-то мгновение, я увидел в ней ту самую серьезную, собранную, благородную женщину из императорского рода, глубоко уходящего корнями в историю Российской Империи. А затем она сама начисто перечеркнула это впечатление, глупо захихикав и закатив глаза.

– Да в самом деле, херня вопрос – стырить что-то у папаши, если знаешь точное время смены караула и где что находится. Он педантичный просто звездец и всегда всё кладет на одно и то же место. Подписала бумажку, отправила и свалила.

– Но тебя же ищут. Или сам Император эту бумажку отозвать не может?

– У бюрократии есть свои плюсы. К тому моменту, когда он сумеет ее отозвать, в ней уже не будет никакого смысла. Только и может своих миньонов посылать и надеяться, что они закинут меня на плечо и унесут обратно во дворец. Херушки, ха! Даже клетка из чистого золота – тюрьма, как ни посмотри.

– Или сдерживающий фактор, – проворчал под нос.

К тому моменту, когда я раскрыл страшную тайну поступления Полиночки, все студенты уже собрались в актовом зале. Грянула торжественная музыка, ознаменовавшая открытие церемонии, и переговаривающиеся между собой учащиеся стихли.

– Слово предоставляется, – раздался голос из динамиков по периметру зала, – ректору – Маргарите Артуровне Шлейфер!

Она буквально выплыла из-за кулис в своем необычном прикиде, сочетавшем темно-синий мундир с богато украшенными эполетами и такого же цвета юбке в пол. Честно говоря, я был приятно удивлен. На вид ректору лучшего и древнейшего учебного заведения в Российской Империи было не больше тридцати лет. Черные волосы уложены в толстую косу вокруг головы, в ушах болтаются серьги с шариками цвета металлик. Руки сложены за спиной, грудь колесом, подбородок высоко поднят.

Многих деталей с такого расстояния я не увидел бы, но к счастью по бокам от сцены висели мониторы, на которых лицо Маргариты Артуровны транслировали крупным планом.