Край чужих земель (СИ) - Брай Марьяна - Страница 7

— Да, наследника того наш король забрал давно, он еще мальцом совсем был. Ну, чтобы мир заключить между собою. Мог бы их совсем сокрушить, но Карл наш – не злой человек, дай ему ветер силы и мудрости.

— И чего? Эти, значит, отступили тогда, чтобы их всех не прикончили, отдали мальчонку, а теперь решили забрать?

— Да, их король не молод уже, а второй и остальные сыновья не больно умны, или, может, слабы, не знаю я того. Так король и собрал всех, и отца вашего – нашего графа Бельвуар с его отрядом. Много людей полегло, но ушли те люди. Не получили своего принца. Снова договорились о мире, да только не верится мне, госпожа, что так и останется.

— Значит, пришли они с другой стороны? Не с нашего края? – уточнила я, понимая теперь, к чему такие ворота и каменная стена. Я вдруг представила себе те бои: с мечами, в латах. Господи прости, это ты куда меня направил?

— С другой, госпожа. С нашей стороны южные королевства, да и далеко, говорят от нашего края люди.

— Ну, хорошо, значит, в лес уходить не надобно? – я молола, что придет на ум, лишь бы поддержать беседу, пока у Карисы просветление. Я заметила какие впалые у нее щеки, и какие тонкие руки, а ведь считала, что она полная.

— Не надобно, госпожа, ведь нас за стеной и не достать. А за ней еще и ров.

— Да уж, безопасность у нас здесь страшная. Закроемся и с голоду перемрём. Сами, с гордо поднятой головой.

Я слезла с кровати и подошла к окну. Вдруг вспомнила, что силы у меня появляются в самые сложные моменты жизни: когда все остальные складывают руки и сдаются, у меня открывается второе дыхание.

Мужик садился в лодку на той стороне озера. В нее он забросил большой мешок. Тяжелый! Я сглотнула слюни и решила не думать о еде.

— Кариса, есть у меня чего надеть? Или я раньше в этой рубашонке и бегала? Графиня, - хмыкнула я про себя, но тут вошла с деревянным ведром, от которого шел пар, Лидия.

— Я все дам, как только помою вас, госпожа, - выпалила она и потащила меня к лохани.

Ладно, хоть так. Потом разберемся с гигиеной! Сначала надо придумать что-то про еду, иначе, и вовсе все тут загнемся и без войны, - подумала я, а в голове моментально сложилась частушка:

В животе моем лягушка

Квакает от голода,

Повезло, что я графиня

Даже и без золота![1]

Лидия велела встать в деревянный таз, который доходил мне до колен. Я не стала спорить и искать другие возможности. Но мысли о бане меня просто не отпускали: усадить свое тело в горячем сухом помещении, вдыхать запах березовых веников, распаренных и будто помолодевших в деревянной бадье, полить этот ароматный настой на каменку, чтобы захватило дух.

Девка полила меня теплой водой, намылила в миске со странным раствором тряпицу и принялась тереть. Кариса задремала опять, и меня это сейчас беспокоило не меньше голода.

— Вели принести сюда лавку, что пошире, и придумай, чем застелить, - сказала я Лидии, когда она попросила меня присесть, чтобы помыть голову.

Тут за дверью кто-то крякнул, и я автоматом прикрылась и присела в таз поглубже.

Лидия открыла дверь чуточку и высунула туда нос. Потом что-то прошептала и закрыла.

— Если рыбу принес, неси на кухню, прокричала я уже в закрытую дверь, – У нас тут проходной двор какой-то, Лидия. Знаю, что люди здешние, но все равно…. - стало понятно, что если раньше что-то и работало, даже может как часы, но теперь эти люди были единственным, что у меня было

— Сделаем, госпожа, скажем, чтоб не бродил, - почему-то моя служанка говорила о себе во множественном лице, прямо как королева: «Наша воля», «сделаем»… если она по привычке еще с тех пор, когда народу здесь было как килек в банке, тогда понятно.

— Уж сделайте, а чего он приходил-то? – поинтересовалась я.

— Воды еще принес, да нам и этой хватит, - уверила меня Лидия, но когда я заметила, что голову она мне моет той водой, уже в корыте, меня подкинуло, как ошпаренную:

— Я тебе дам, этой водой. Неси ведро, что за дверью, и помоем ее чистой, - у меня снова получилось сказать так громко, что Кариса подскочила и вышла из-за кровати. Наконец я увидела ее в полный рост. Она была мне чуть выше плеча.

— Кто там? Что случилось, госпожа? Напали?

— Ага, напали… Лентяи напали на наши «крайние земли», да от своей лени да глупости все спустили. И сейчас продолжают в том же духе, - не унималась я, смотря за тем, как испуганная служанка занесла ведро и принялась распутывать мою «прическу», похожую уже на Карисину.

— Кто напал? – старушка подошла ближе, щурясь и одновременно улыбаясь.

— Никто не напал. Все хорошо, - спокойно сказала я, взяв себя в руки, улыбнулась единственному человеку, которому здесь полностью доверяла, хоть он и был не совсем адекватен.

Лидия на два раза промыла голову, накинула на меня простыню или что-то похожее на нее. Я отстранилась, когда она попыталась сама промокать меня тряпицей.

Я откинула одеяло и посмотрела на свою постель.

— Лидия, дай мне платье какое-нибудь, а постель надо стирать. Все, что на кровати, вынести на солнышко и выбить хорошенько, - вспомнив свой командный тон, сказала я и тряхнула головой, показывая, что можно уже заняться всем этим прямо сейчас.

Ни шкафа, ни комода в комнате не было. Где лежала одежда Алисии я не понимала. Лидия пулей выбежала из комнаты, оставив при этом дверь нараспашку. Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоить сердцебиение. В ее годы быть такой бестолковой?

Потом мне самой стало стыдно за свое поведение. Ишь, выискалась графиня погорелого графства. Скажи спасибо, что эти не разбежались, а ты уже и корону нацепила, и блажишь, как одурелая! Я обещала себе больше не делать так. А извиниться хоть и тянуло, я поняла, что нельзя, а то на шею сядут, или хуже того – заподозрит девка, что «царь-то не настоящий».

Лидия принесла чистую рубаху с широкими рукавами, платье без рукавов, но с дырочками по краю проемов. Я тут же смекнула, что рукава, вероятнее всего, как и у этого мужика на рубахе, прицепляют шнуровкой. А покуда тепло, носят как сарафан.

Платье зеленого цвета, похоже, и не стирали ни разу. По подолу я рассмотрела засохшую, но подчищенную грязь. Лидия накинула на мою голову рубаху и принялась расправлять платье, чтобы накинуть и его. Я подтянула зеленую одежину к себе и понюхала. Да, пахло потом. Застарелым, будто носили, не снимая пару недель, а потом сняли и на ветерок повесили. Пот подсох, но запах ветерка на нем не прижился.

— Другое есть? Стираное? – спросила я, борясь с желанием бросить его во все еще стоящее у двери корыто.

— Стираное? – переспросила удивленно Лидия.

— Да, стираное! – повторила я.

— Такие ткани, госпожа, нельзя даже мочить. Уж больно они дорогие! – все больше расширяя глаза, но уже побаиваясь меня, ответила служанка.

— Ладно, надевай, потом разберемся, - сдалась я, потому что была надежда, что на кухне меня ждет рыба.

Платье оказалось чуть свободным, но Лидия мастерски подтянула шнуровку на спине, и я вспомнила о зеркале. Рубашка закрывала грудь до ключиц, и если надевать платье без нее, то декольте будет слишком уж вызывающим. Широкие рукава, завязанные на веревочки у запястья, хорошо сочетались с приталенным фасоном. Длинное, до пола…

— А на ноги что-то обуть? – на всякий случай спросила я. Была надежда, что если есть платья, то есть и обувь. Я посмотрела на ноги Лидии и увидела носки кожаных мягких, вроде чешек, тапочек.

— Истану ваши сапоги маловаты будут, а вот… Грегори…

— Это еще что за персонаж, и при чем здесь мои сапоги?

— Вырос он, а от брата ничего не осталось. Они раньше со всем гардеробом стояли, а сегодня я их не нашла, - она чуть не плакала.

— А еще что-то есть?

— Домашние тапочки есть, но не гоже в них по двору-то…

— Неси тапочки, - махнула я рукой, и она бухнулась на пол так, что я чуть не завизжала. Думала, у нее от страха открылась падучая. Мне снова стало стыдно за себя.