Край чужих земель (СИ) - Брай Марьяна - Страница 10

— Лидия, Бирк, я прошу вас выйти на улицу. Ненадолго. Мы должны обсудить с братьями еще пару моментов. Хорошо, если вы уйдете к пруду, - теплым тоном, каким, вероятно, говорила раньше Алисия, попросила я слуг. Они удивились, но поклонились и вышли. Я подождала пару минут, выглянула в открытую дверь, надеясь, что они выполнят мою просьбу. перед домом их уже не было. Не за чем слугам слушать то, что будет сказано о них. скорее всего, они считают такое отношение к себе вполне обоснованным.

— Что это значит, Алисия? – отложив салфетку, спросил Истан и посмотрел на меня явно свысока.

— Эти люди – единственные, кто остался рядом с нами. И если вы продолжите их гнобить, они уйдут, не жалея. Как и вся деревня, которую вы заглушили своими поборами. Кто будет тогда подтирать вам сопли? Я? Нет, не дождетесь. Я предлагаю сегодня же осмотреть ближайшие земли, подумать, что мы можем сделать, пока не поздно.

— Пока не поздно, мы можем написать барону, и сообщить, что готовы принять его у нас. Даже дураку понятно, что это единственный шанс, Алисия! – перебил меня Истан и встал.

— Сядь, я еще не закончила! Даже дураку понятно, что надо было держаться из последних сил, засеять поля, прижаться в расходах, чтобы не сесть в лужу! – вырвалось у меня грубо, но на этого гордеца и самодура подействовало – он сел обратно. – Теперь я приказываю Бирку, Лидии и всем, кто остался здесь. Если ты не хочешь слушать меня, будешь сам готовить себе еду, сам будешь одеваться и стирать свои вещи. Теперь каждый вечер все, кто здесь живет будет приходить сюда и слушать меня. Сегодня я поговорю с тобой, Истан. Ты расскажешь мне все, что знаешь об этом «Крае земель», ведь ты звался «господином», значит, должен лучше всех знать, что творится в графстве, - я направилась к двери, что вела на улицу. – Если все сыты, можете быть свободны, а Истан идет за мной на задний двор, - я чуть наклонила голову и вышла.

Глава 6

День начинался хороший. Лето только вступало в свои права, и этот запах молодой травы, земли, нагретой на солнце и ждущей дождя, всегда приносил мне радость. Весну и лето я ждала с нетерпением в своем уютном домишке. Рассада к весне махала мне здоровыми листьями со всех окон, как сумасшедшая, и просилась в землю.

Возле этих камней хорошо бы посадить почвопокровные. С ними камни станут уютнее, а медоносы днем привлекут пчел и тяжело гудящих шмелей. Вечером, когда от воды будет тянуть прохладой, запахи от цветов разливались бы и проникали в окна.

Несмотря на неприятный разговор за столом, настроение было боевое. С Варисом я конечно погорячилась, но так хоть поймет, что я не в бирюльки с ними играть собираюсь. Если Истан меня не догонит возле озера, я не знала, как поступать. Пока у меня на руках был только один козырь – мое право называться хозяйкой, но, если мне подкинут карту крупнее в виде непринятия моих правил, что я буду делать? – мои мысли о том, сдаваться или нет, прервали шаги за спиной.

— Если меня ты поддерживала, то Вариса просто обожала. Что с тобой произошло, Алисия? – голос Истана не содержал издевки, как за столом. Может, он надеялся, что вызовет у меня чувство стыда за свое поведение?

— А ты меня поддерживал? Варис обожал меня в ответ? Грегори начал воровать у меня обувь, потому что я воровала его? – не поднимая голоса, ответила я и обернулась.

Истан смотрел на меня, как на привидение. Скорее всего, сестра не могла такого не просто сказать – она даже подумать так не могла. Алисия, как и все мягкие натуры, не просит ничего взамен. Они дают, дают, дают до тех пор, пока их жизненный и финансовый источник не иссякнет. Они даже не понимают, что он не вечен. Лизонька такая же. Как она теперь без меня? Я надеялась, что найдет мое письмо в документах. На похороны ведь нужны документы, а кто еще знает где все лежит? Только она.

— Тебе не жаль нас, Алисия, - лицо этого артиста погорелого театра было таким несчастным, словно это его оставили без сапог и собираются отдать замуж.

— Ни капли. Вы молодые лбы, на которых можно пахать. И если ты продолжишь притворяться жертвой, это мы и будем делать. Потому что пахать нам, видимо, придется. Как минимум для того, чтобы обеспечить нас самих едой на зиму.

— Пахать? – он открыл рот и присел на валун, возле которого все еще лежала та самая стружка.

— Да, и сеять! Ты должен рассказать мне о земле. Потому что лучше меня знаешь, - надежда, что не выдам себя с потрохами, теплилась во мне, и делать хорошую мину при плохой игре было все сложнее.

— Что я могу рассказать о том, в чем не смыслю? Приказчик ушел сразу после того, как ты слегла. Он знает, что барон поставит другого человека.

— Значит, все знал приказчик, а не ты?

— Да.

— У нас осталась лошадь. Так?

— Да, Бирк возит на ней дрова, - коротко ответил братец.

— На племенной, потомство от которой стоит больших денег?

— Он не дал мне ее продать. Сказал, что тогда уйдет сам, - теперь Истан говорил, опустив голову. Это дало мне сил. Значит, понимает хоть немного свою вину.

— А эта граница… Она далеко от нашего дома?

— До вечера можно обернуться назад.

— Пешком?

— На телеге. Осталась маленькая телега…

— Ну, хоть так…

— Прикажу Бирку, чтобы съездил, - Истан решил, что этим наша беседа закончится.

— Я поеду с ним. В запасах есть еще крупы? Мясо? Может, есть зерно или мука?

— Нет. Только вяленое мясо. То, что не съедается, Бирк вялит. Говорит, что на зиму. Его жена собирает травы, ягоды.

— Ты надеешься на то, что они поделятся с вами?

— Я надеюсь, что моя сестра образумится и выйдет за барона, у которого полны закрома, - сквозь зубы ответил брат.

— Пересчитай все, что есть в наших закромах, скажи Бирку, чтобы завтра с раннего утра, после завтрака, отвез меня к тем границам, а сегодня пусть приведет жену.

Я отвернулась и пошла в дом. У меня было много вопросов. Один из них, вдруг возникший, не давал мне покоя – где в доме жили все эти слуги? Дом огромен, лестницы три. Двери внизу две, и обе – в кухни.

Посуда в зале была убрана, стол помыт, лавки задвинуты. Стул, на котором сидел Варис вынесен из зала. Видимо, Бирк и Лидия обошли дом и вошли в него без нас. Расторопные, ничего не скажешь. Этих людей нам терять ни в коем разе нельзя! Надо сказать Лидии, чтобы не носила этот стул туда – сюда. Только, вот… Варис… Наверно, ему не слишком приятно, когда все видят его немощь на руках у слуги.

Я выбрала среднюю лестницу. Моя - левая вела лишь в мои апартаменты, По правой слуга спускался с Варисом. Где-то жили братья, где-то была комната родителей, где раньше стояло зеркало. Самое время изучить дом повнимательнее, но встречаться с Варисом снова я пока была не готова.

Средняя лестница после поворота, как на моей, поднялась на квадратный коридор-площадку. Три двери, такие же высокие, как моя. Окно, чтобы в коридоре было светлее, открыто настежь.

Судя по ровному слою пыли и паре следов, я поняла, что пользовались двумя комнатами давно. Я выбрала первую от лестницы. Толкнув дверь, поняла, что так оно и есть. Огромная, раза в два больше моей, кровать занимала почти треть больших покоев. Назвать помещение комнатой не поворачивался язык. Мой домишка в тридцать квадратов казался, пожалуй, меньше.

Подняв уголок покрывала на кровати, я подняла в воздух пыль. Что-то подсказывало, что это и была хозяйская спальня. Столбики по углам ложа резные, как и стенки зеркала. Тяжелый балдахин накрывал кровать от изголовья. Ткань по бокам и в изножье была собрана и подвязана кверху.

Обойдя ее, я увидела на полу квадрат. Здесь, скорее всего, и стояло зеркало. Огромный шкаф, стол, пара тяжелых стульев со спинками. Я провела рукой по одной спинке и представила на моем месте Алисию. Каково ей было остаться без них? В отличие от моей аскетичной комнаты, здесь все дышало богатством и помпезностью, насколько могли себе это позволить люди, которые жили здесь, спали. Я не узнала, когда умерла мать Алисии и этих троих напыщенных молодых пацанов.