Эфирный эликсир (СИ) - Порошин Влад - Страница 7

— Что? Кто? — Призадумался Козырев и вдруг, заразительно загоготав, шлёпнул рукой по столу. — Это ты мне «Машину времени» что ли рассказываешь? Ты уж извини, нам лесникам читать особенно некогда. В прошлое значит, ха-ха, улетел.

— Аха, Герберт Уэллс второй день сниться с отвёрткой и гаечным ключом. Ладно, засиделся я. — Я встал, пожал руку весёлому работнику лесного хозяйства и задал последний вопрос. — Недавно на вашем лесном участке, недалеко от шахтной вентиляции обнаружили трупы трёх девушек в старой заброшенной штольне. Можете мне её показать? Вы же лес знаете, как свои пять пальцев.

— Кхе, кхе, кхе. — Закашлялся Леонид Львович, моментально посерьезнев. — Иди-ка ты домой Валера. Рано тебе этим делом пока заниматься. Пусть милиция убийц ищет. Пиши для стенгазеты про комсомол, про пионеров и занимайся футболом, Пинкертон.

— Скорее Конан Дойл. — Я ещё раз пожал руку лесничему, посмотрев ему прямо в глаза. — Может быть, я после журналистики в писатели подамся? Почему нет? Жизнь странная и изменчивая штука.

— Может быть, может быть, — пробормотал он, выдавив из себя улыбку.

«Хорошо, — подумал я, когда уже шёл на соседнюю улицу к дому бабушки. — Значит, Козырев про путешествие в прошлое ничего не знает? То есть он сам меня отправил в конец восьмидесятых, благодаря эликсиру, а на себе это средство даже не проверял? Вранье? Ясное дело — вранье! Так как одинокий холостой мужик, который ради приключений и адреналина бегал по безлюдным горам северного Урала, 100% смотается и в прошлое, если ему представится такая возможность. Следовательно, поговорить придётся с Козыревым ещё раз, так сказать с пристрастием. Расколется, никуда не денется».

В той первой молодости, точнее школьной юности, на самое первое свидание я сходил лишь после окончания восьмого класса, летом в августе. И, кажется, тогда я первый раз поцеловался. Или это было на второе свидание? Неважно. К тому времени, я помню, у нас собралась хорошая компания, восемь девчонок и шесть парней, поэтому выбор был с кем в первый раз по-настоящему поцеловаться, а не чмокнуться после игры в бутылочку. А в этой второй юности я иду на первое свидание в начале восьмого класса — уже прогресс.

— Привет, девчонки! — Мы подошли с Андрюхой Рысцовым к назначенному времени, к четырём часам дня, минута в минуту, но Дина и Наташа уже сидели на лавочке в своём дворе.

Причёски аэродинамические, брюки светло-серые «бананы», куртки «дутыши», у Лены красная, у Наташи синяя, на ногах полусапожки. Я невольно посмотрел на себя — у меня тоже брюки «бананы», но темно-серые, на ногах — замшевые кроссовки, уже изрядно потёртые, а сверху черная болоньевая курточка до пояса. Рысец же весь оделся в джинсу, у него мама на овощебазе работает, поэтому он парень по-нашему пока ещё социалистическому времени не бедный.

— Привет, куда пойдём? — Немного лениво протянула Дина Гордеева.

— Кажется, ещё Ленин говорил, — криво усмехнулся я, — что самым важным для молодёжи является кино и кафе мороженное. Куда сначала предпочитаете, в сказочное кино или в кафе «Сказка»?

В принципе в городе, пока с развлечениями напряг. Две кафешки: «Сказка» и «Теремок», два кинотеатра: «Родина» и «Юность», и один ресторан «Урал». Зато после Нового года появятся первые видеосалоны, коммерческое кафе, где можно было за рубль выпить кофе с ликёром и вроде бы закроют детский кинотеатр с игровыми автоматами «Юность».

— Хи-хи, — захихикала Наташа и ответила, — в сказочную сказку.

— А у вас деньги-то есть, кавалеры? — Дина Гордеева тоже улыбнулась и девчонки, как по команде разом встали с лавочки.

«Ого, какая Наташка высокая, — промелькнуло в голове. — Странно, почему за ней никто не бегает, а за Диной целая толпа?».

— Десять рублей, — промямлил Андрюха, вытащив всю сумму из кармана.

— На обедах сэкономили, — съязвил я, и Наташа опять засмеялась. — Сейчас зайдём в кафе «Теремок» он как раз по дороге, поедим бутеров с красной икрой и тогда уже решим, куда сгонять на выходные — в Египет или в Турцию? Червонца как раз должно хватить на чартер и на четырёхзвёздочный отель по системе «алл инклюзив».

— Какая икра? Какая Турция? Какой «алл инклюзив»? — Захохотала Дина, а за ней Наташа.

— Значит, путешествие в сказочную сказку пока откладывается. — Улыбнулся я, почувствовав, что напряжение первых минут испарилось.

В фойе кинотеатра «Родина» народищу было не протолкнуться. Сегодня сжалившиеся деятели кинопроката для горожан Шахтёрска давали «Грязные танцы». И как гласила афиша: «Дети до 16 лет, должны были идти лесом». Меня с Рысцовым билетерша, увидев в обществе двух таких обворожительных барышень, остановить просто не посмела. А перед сеансом внутри кинотеатра некоторые мужики так нагло пялились на Дину и Наташу, что я думал у них слюна изо рта вот-вот капать начнёт. И один какой-то хмырь лет тридцати, подвалив к нам, предложил мне отойти с ним на пару сек.

— Твои девочки? — Зашептал он, обдав меня перегаром и табаком. — Познакомь парень.

— Девочки мои, не познакомлю. — Я криво усмехнулся. — А будешь нарываться так отхерачу, что мама родная и жена законная не узнают.

— Да ты, сучёнок, борзой, — прошипел хмырь, у которого было обручальное кольцо на безымянном пальце. — Смотри, после сеанса встретимся.

— Когда будешь слизывать собственную кровь с асфальта, только попробуй в милицию заявить, тебя же и привлекут за развращение несовершеннолетних. — Я кивнул на девчонок. — Урод.

«Грязные танцы» я смотрел когда-то очень давно, и уже основательно их подзабыл. В принципе кино американцы сняли годное, в нём была правда жизни, в которую скоро окунутся все советские люди. Общество уже делится на бедных и богатых, одни развлекаются, швыряя деньги, а другие шестерят, собирая крохи с барского стола. Но девчонок, сидевших слева и справа от меня, Дину и Наташу, скорее всего, захватила сама любовная линия между богатой девочкой «Бэби» и бедным парнем, дамским угодником Джонни. А ближе к финалу фильма, который состряпали тяп-ляп, превратив социальную драму в хэппи-энд с танцульками, Дина спросила:

— Что от тебя хотел тот мужик в фойе?

— Этот гориллопотам? С вами хотел познакомиться, и я его послал подальше.

— Не боишься, что он тебя с дружками после сеанса встретит?

— Только дурак не боится ничего, и только трус боится всего. Я не тот и не другой. Разберёмся.

— Ты сейчас со всеми будешь драться из-за меня? — Улыбнулась Дина, когда пошли титры и в кинозале включился свет, а зрители начали с шумом вставать и продвигаться вдоль рядов в два боковых широких прохода.

— Как показывает мой жизненный опыт, сначала одному дашь по рогам, затем другом врежешь по печени, а третий и последующие уже и сами не полезут, — отшутился я, тоже медленно продвигаясь следом за Наташей на выход. — Слухи разлетятся, раздуются, и все будут знать, что Валера Молчанов псих ненормальный и его лучше не трогать.

— Пойдёмте быстрее, может всё-таки удастся избежать драки, — зашептала за моей спиной Наташа. — Лучше все вопросы решать миром.

— Правильно, — поддержал девушку Андрюха, который выходил из нашего ряда последним. — Я сейчас машину тормозну, деньги не проблема.

Однако когда мы вместе с толпой выползли на улицу, где стемнело и зажглись редкие уличные фонари, трое мужичков уже поджидали нашу компанию. Ну, правильно, почему бы не избить подростка, ради самоутверждения в своих глазах, чтобы хотя бы на несколько минут почувствовать себя царём жизни, которому всё подвластно — и карать, и миловать. Не удивлюсь, если эти гамадрилы лупят своих жён и подружек, когда у них плохое настроение, когда о них уже кто-то вышестоящий вытер ноги и наплевал в душу.

— Стойте здесь, — шепнул я Рысцову и девчонкам, а сам направился навстречу всей ухмыляющейся небритыми рожами троице.

Сразу бы хотелось оговориться, что Шахтёрск основали ещё до войны с Наполеоном Бонапартом, и сделали это на нескольких холмах. Поэтому если двигаться в сторону железнодорожной станции, то это делается легко под горку, а если идти от железной дороги и кинотеатра «Родина» в сторону нашего района, то придётся ползти в гору. Именно рельеф местности мне подсказал выход из тупиковой ситуации, когда я встал напротив того самого хмыря. Дело в том, что задняя дверь кинотеатра, выходившая на небольшой асфальтовый пятачок, смотрела прямиком не четырёхметровый обрыв.