Жена из прошлого. Книга 2 (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 46

И по моим щекам снова начинают катиться слёзы.

— Прошло уже три месяца, Раннвей. Три месяца как мы женаты, — его голос холоднее промёрзшего металла.

— Мне нужно время. Нужно...

Привыкнуть к новой жизни и забыть о том, без кого не представляю будущего.

— Время на что? Чтобы примириться с этим браком? Я же как-то с ним примирился. — Ещё в нём звучат неизменные циничные нотки.

Этот дракон, как и мой отец, видит во мне лишь досадное недоразумение. Наверняка он был бы и рад овдоветь. И если узнает про нас с Вольмаром, поводов для вдовства у Эндера Делагарди станет больше.

— А я нет! — Нахожу в себе смелость вскинуть на него взгляд и читаю злость, ярость в ядовито-зелёных глазах. — Всё произошло слишком быстро. Свадьба, переезд... Я...

— Ты снова уезжала.

Иногда кажется, что он способен читать мысли. В мгновения, как эти, он будто выворачивает наизнанку мой разум.

— С Шанетт, — лепечу я чуть слышно. — Ей нужна была помощь в подготовке к свадьбе, а мне было нечем заняться.

— Родингер вам тоже помогал? Готовиться к свадьбе.

Он знает! Всё-таки знает!

— Не понимаю, о чём ты...

Я опускаю голову. Отвожу глаза, не в силах больше терпеть его пронизывающий взгляд.

Он подаётся ко мне, упираясь в постель ладонями, и я слышу его дыхание; резкий, хлёсткий шёпот:

— Если слухи о тебе и Родингере правда...

Меня буквально душит ароматом табака и крепкого алкоголя.

— Пусть мы не можем развестись, но я найду способ сделать так, чтобы ты исчезла из моей жизни. Я смирился с браком с пустышкой, но не стану терпеть возле себя шлюху.

Его пальцы сжимаются на моём плече, другой рукой он обхватывает меня за горло, и я падаю в вязкую тьму. Погружаюсь в неё, тону...

— Женя... Женя!

Пальцы дракона сжимали моё плечо, встряхивая, и я с силой, на какую только была способна, оттолкнула его от себя, а потом сама отскочила в сторону.

Меня трясло. От страха, отчаянья и боли Раннвей. От ненависти и презрения Делагарди. Он попытался сделать шаг вперёд, ко мне, и я снова отшатнулась.

— Не прикасайся ко мне! — слова вырвались вместе с утробным рычанием.

И эмоциями Раннвей.

Дракон нахмурился:

— Что произошло? Ты её видела? Смогла поговорить?

Тяжесть ладони на плечах, цепкие пальцы на шее. Презрение во взгляде и в словах. А ведь от этого я когда-то и спасалась. От ублюдка-мужа, уверенного, что наша семья распалась из-за меня. Слабой здоровьем Женечки, не способной выносить ребёнка, помешанной на музыке больше, чем на нём, великолепном и непревзойдённом. Игорь свято верил, что именно он должен быть светочем моей жизни, а если когда сгоряча позволял себе грубое слово или в принципе грубость, то ему простительно. Ему можно. С такой-то жёнушкой.

Я считала иначе. Терпела, сколько могла, а потом решила: хватит!

Ему это «хватит» явно не понравилось. В последние годы я хорошо зарабатывала — выступала постоянно, без отдыха, без отпусков, в то время как бизнес мужа разваливался, и он не особо пытался что-то исправить.

До сих кажется, что это из-за него я так банально умерла в своём мире. Оказалась в этом и имела неосторожность познакомиться с таким же...

Выродком!

Последнее слово взорвалось в сознании эмоциями Раннвей. А может, это были мои собственные. Дракон, Игорь... Всё смешалось. И в голове, и перед глазами. Меня затрясло. Так сильно и так часто, что я без сил сползла на кровать. Дракон ещё что-то спрашивал, снова хватал меня за плечи, а я не могла ни оттолкнуть его, ни даже отстраниться. Только чувствовала, как слабость захлёстывает разум. Как дрожь усиливается: от его взгляда, от его прикосновений. Как блёкнут краски, и меня снова затягивает в омут тьмы и чужого страха.

Глава 17. Шаги прочь и навстречу

Следующие несколько дней я чувствовала себя так, словно подцепила какой-нибудь местный грипп. Мне было настолько плохо, что хотелось уснуть и больше никогда не просыпаться. Лежать в кровати, не шевелясь. Не видеть никого, не слышать ничьи голоса.

Меня постоянно лихорадило — температура никак не спадала. Несмотря на старания лекаря Брадена, я ощущала себя мокрой, хорошо выжатой тряпкой. Ломило кости, ныли суставы. Мне то становилось невыносимо холодно, то невозможно жарко.

Ещё и сны про Раннвей... Стоило провалиться в беспокойное забытьё, как я тут же оказывалась в очередном видении из её прошлого. Как будто проживала ещё одну жизнь — жизнь глупышки драконицы. Самое обидное, что проснувшись, я почти ничего не помнила. Её отец, Вольмар, Данна и всё её окружение... Лица таяли, глохли голоса, всё забывалось. А я была настолько слаба, что даже то, что сохранялось ненадолго в памяти, не могла никому ни рассказать, ни хотя бы записать.

В короткие моменты, когда приходила в себя, понимала, что до этих пор мне везло. Став Веей из Пограничья, за четыре года я ни разу серьёзно не болела. Наверное, так же паршиво я чувствовала себя только когда мою душу каким-то непостижимым образом забросило в это тело. Тогда я тоже сильно болела. Кастен вытащил меня из ледяной воды, да и, наверное, тело Раннвей не сразу приняло новую «квартирантку». Но я выжила, выкарабкалась тогда, и сейчас как-нибудь справлюсь.

— Вот так... ещё одну ложечку, — звучал совсем близко мягкий голос не то Полин, не то Минны. — И ещё... Вот и замечательно. Господин Браден обещает, что лекарство быстренько поставит вас на ноги. К сожалению, сейчас многие заболевают. Вот даже вчера в газетах писали, что по столице опять гуляет какая-то зараза. Но осенью всегда так. А вы у нас нежная, хрупкая... Давайте последнюю ложечку, и я больше не буду вас беспокоить.

Я машинально раскрыла рот, чтобы проглотить горько-сладкую настойку. Служанка ещё что-то говорила, но я больше её не слышала. В очередной раз туман расстелился по спальне, и я провалилась в беспамятство.

А точнее, в прошлое Раннвей.

* * *

В следующий раз, когда открыла глаза, к своему удивлению и радости поняла, что мне не хочется закрыть их обратно. Слабость ещё ощущалась, но голова — о чудо! — была ясной. Шторы были плотно задёрнуты, поэтому сложно понять, какое сейчас время суток. И ещё сложнее было определить, как долго я была в состоянии выжатой тряпки.

Значит, надо спрашивать.

Позвонив в колокольчик в изголовье кровати, стала медленно подниматься. Мебель перед глазами сделала кульбит, но спустя несколько секунд заняла положенное ей место. Туалетный столик, кресло, ширма и кушетка... Всё знакомое, всё привычное.

Надо же, как быстро я привыкла к новой жизни в доме дракона.

При мысли о Делагарди непроизвольно вздрогнула. Поспешила выпихнуть его из головы и, пожелав себе удачи, оттолкнулась от кровати. Хотелось в туалет и наконец-то умыться. До этого, помнится, туда меня водили Полин или Минна.

Чувствуя себя ни много ни мало героиней, пересекла спальню, сделала всё, что надо, в ванной, а когда вернулась, застала обеих служанок с глазами, распахнутыми от ужаса.

— Ваша светлость! — всплеснула руками Минна. — Ну за чем же вы поднялись?!

А Полин шустро ко мне подскочила:

— Давайте-ка быстренько в кровать. Осторожно! Вот так, маленькими шажками.

Можно подумать, я тут умираю.

— Какой сегодня день? — спросила я, нехотя возвращаясь в постель.

— Понедельник, — ответила сопровождающая.

Минна же поддакнула:

— Вы температурили неделю. Только вчера господин целитель сказал, что вам потихоньку становится лучше. И то голос его звучал не слишком-то уверенно.

Неделю? Мысленно присвистнула. Нехило же меня подкосило! Представляю, что за это время успела надумать Вильма!

С мысли о наверняка не находящей себе места старушке, я незаметно перескочила на другую: не такую ясную, а скорее, расплывчатую и вязкую. Как кисель, которым я себя сейчас ощущала. У меня определённо были планы на начало недели. Что-то очень важное, что я точно пропускать не собиралась.