Здесь вам не клан 5 (СИ) - Бадевский Ян - Страница 10

Полчаса уходит на таможенный досмотр. Здесь он более жёсткий — машину сканируют, осматривают физически, обнюхивают видоизменёнными псами. Задают кучу вопросов на ломаном русском. Я вынужден заполнить миграционную карточку — мне её загружают в формате онлайн на бортовой компьютер. Врубаю голосовой набор, отвечаю на вопросы анкеты, скрепляю цифровой подписью, пересылаю на планшет таможенника — улыбчивого китайца в синей форме. Я всё это проделывал десятки раз на симуляторе в Петергофе.

Вжух!

Меня пропускают.

Кольцо, тоннель, периметр. Выезд в заснеженный Неогирин с проставленной в айди электронной визой. Я могу находиться в Чайнворде пятнадцать дней. Дальше — либо продление по уважительным причинам, либо выметайся обратно в империю, либо проси политическое убежище. Можно ещё в местную фирму устроиться и получить рабочую визу. В общем, всё как у людей.

Автопилот вывозит меня на площадь.

Фиг его знает... Сенатскую? Какой-нибудь Новый Тяньаньмэнь?

Несколько минут сижу, ошалело глядя по сторонам.

Вроде бы аналог Питера. С той лишь разницей, что я привык к высокотехнологичному мегаполису, отгородившемуся дамбами и искусственными островами от взбесившегося моря, у которого уровень воды поднялся на два метра. Я привык к городу, через который проходит крупнейшая ветка континентальной Гиперпетли. К городу аэротакси, особняков-дебаркадеров, охраняемых корпоративных кварталов и геодезических куполов, под которыми всегда комфортно, сухо и тепло. Затем я начал привыкать к Петрополису, нашпигованному порталами и роскошными дворцами аристократических родов. И вот он, свежий концепт. Азиатский Петербург, он же Неогирин. Город-муравейник, напичканный экобашнями, экзотическим транспортом и совершенно невообразимыми сооружениями в псевдокитайском стиле. Здесь православные храмы соседствовали с буддийскими пагодами, по улицам ездили тук-туки, а на вывесках практически отсутствовали русские слова. Только хардкор, только иероглифы.

Огромные билборды с улыбчивыми тянками.

Ну, пардон, не тянками, а китаянками.

На перекрёстке — вращающаяся тумба с тремя билбордами, рекламирующими гаджеты, непонятную еду в коробках и полёты на дельтапланах. А, нет. Это, возможно, банк, выдающий кредиты под выгодные проценты. Чуть дальше — встроенный в стену небоскрёба экран с суровым вождём партии. Причёска у дядьки забавная. Вместе с круглыми очками напоминает мне какого-то северокорейского деятеля столетней давности...

Конверт с инструкциями я давно вскрыл, прочёл его содержимое, запомнил и отправил в топку. В прямом смысле — сжёг в камине отчего дома. Сейчас мне нужно озаботиться обменом валют, добычей симки и телефона, бронированием официального жилья. Дальше начнётся веселье, но пока я веду себя по шаблону, как и полагается туристу.

Автопилот мне нравился.

В своём мире я управлял машинами через нейроинтерфейсы. Беспилотные такси не в счёт. Арендованные тачки тоже могли перемещаться по городской среде без моего участия. Обычно я использовал это в экзотических целях. Например, для запуска дронов-убийц через крышу люка. Ну, или для того, чтобы проезжая мимо клиента, расстрелять его машину в упор бронебойными зарядами. Удобно, если тебе не приходится вертеть баранку.

Империя одарённых озадачила меня рулями, педалями и коробками передач.

Отсталые технологии.

И вот я впервые за долгое время еду, наслаждаясь плодами прогресса.

Чтобы попасть в обменник, мне нужно ввести адрес. Второй вариант — колесить по окрестностям площади, наслаждаясь грабительскими курсами. Мне-то по барабану, деньги не мои... И всё же, адрес я ввёл. По памяти, из инструкции. Некрасов-цзе, 126. Филиал банка «Миньшэн».

К слову, частных обменников в Неогирине не встретишь. Государство контролирует все сферы экономики, включая финансово-обменные операции. Даже могучие банковские корпорации обязаны предоставить правительству долю в уставном капитале. В общем, гайки закручены до упора.

«Тигго» сворачивает с шумного проспекта, ныряет под эстакаду монорельса, проезжает ещё два квартала и паркуется у солидного здания с крупными иероглифами во всю стену. Причём иероглифы представляют собой голограмму — я это понимаю по характерному призрачному мерцанию.

Дополнительных надписей на русском — ноль.

Выхожу из машины, пикаю сигнализацией, поднимаюсь по мраморным ступеням в футуристическое здание из стекла и бетона. К ступенькам присобачены прорезиненные накладки — скользко, на улице слякоть.

Двери разъезжаются, пропуская меня в холл.

Обычное банковское отделение. Кассы, мягкие диванчики и кресла, реклама очередного выгодного кредита на плазменном экране. Почти полное отсутствие очередей. Диссонанс вызывают люди. Посетители преимущественно русские, пенсионного и предпенсионного возраста. Те, кто решил открыть счёт и не научился пользоваться банковскими приложениями на телефонах. Китайцев можно по пальцам одной руки пересчитать. И, чтоб вы понимали, все питерцы общаются между собой на путунхуа. Бодро общаются, так что лучшие переводчики Его Императорского Величества могли бы позавидовать.

Я не понимаю ни единого слова.

И это плохо.

Передо мной вырастает улыбчивая девушка-консультант. Азиатка — симпатичная, одетая в строгую униформу с корпоративным логотипом. Задаёт вопрос, я говорю:

— Мне бы деньги поменять. Разговариваете по-русски?

Девушка молниеносно переключается в нужный формат:

— Конечно. Мы ведь торгуем с Российской империей. Сейчас я вам помогу.

Консультант приближается к устройству с сенсорным экранчиком, тычет наманикюренными пальчиками в клавиши и выдаёт мне бумажный талон.

— Ваш номер и касса высветятся на табло, когда подойдёт очередь.

— Спасибо.

Усаживаюсь в кресло.

Чтоб вы понимали, жители Чайнворда и Моноземли давно переключились на электронные деньги. У первых некая планетарная криптовалюта под названием монокоин, у вторых — цифровой аналог юаня. Я уж молчу про открываемые чуть ли не с рождения кредитные линии, которые прокачиваются подобно рангам наших одарённых.

Мелодичный сигнал.

На табло высвечивается номер моего талончика. Женский голос произносит что-то на китайском. Иду к десятой кассе, доставая на ходу кошелёк и ощущая себя неандертальцем. Вынимаю пачку имперских рублей и засовываю в выдвижной ящичек под стеклом:

— Юани. На все.

— Юань, — кивает вполне славянского вида женщина лет сорока. — Дошао?

Интуитивно дорубаю, что она имеет в виду.

— На все.

Показываю знаками, словно охватывая земной шар или баскетбольный мяч.

Женщина кивает, и процесс сдвигается с мёртвой точки.

В Неогирине нет выгодных и невыгодных курсов. За исключением припортальной зоны, разумеется. Валютные операции регулируются правительством, так что менять кэш можно в любом банке страны.

Отхожу от кассы, пересчитывая купюры.

Нет, это не похоже на юани, которыми я пользовался в прошлой жизни. Точнее... почти похожи. Мао Цзэдун вроде бы на месте, а вот цвета банкнот более яркие, насыщенные. Наощупь кажется, что это не бумага, а шелковистая ткань. Но выглядит как бумага. Орнамент подсвечивается не голубым, а оранжевым ореолом. Крупных купюр нет — в основновном, сотки и полтинники. Несколько разнокалиберных монеток.

Прячу своё богатство в кошелёк.

И выхожу из полупустого банка на шумную улицу.

Теперь мне нужно обзавестись смартфоном, СИМ-картой и жильём. Гаджеты продаются на каждом углу, но я еду в знаменитую «Техносилу» — многоуровневый торговый центр на Артиллерийской. Говорят, там даже робота-стриптизршу себе можно прикупить. В «Техносиле» есть офисы самых популярных чайнвордских операторов, сразу и подключусь.

Доехать я не успел.

В голове раздался сладкий голосок Жени Чеховой:

Деньги поменял?

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Женя?

Ну, а кто ещё. Скинь мне геолокацию. Я выхожу на связь со всеми ребятами.